– Я – Тал керлан Шарди́, – сказала гномка и широко улыбнулась, сверкая небесно-голубыми глазами. – Рада знакомству, архимаг, я многое о вас слышала. Я восхищаюсь, что вам удалось когда-то изменить Кодекс. Это чудесно.

– Тал, можно потише? – спросила эльфийка.

Сквозь веснушки Тал проступил лёгкий румянец.

– Извини, Лаэ́лия. Я иногда слишком быстро и громко говорю…

Гномка уставилась в пол и провела по нему ногой. Лето слышала имя эльфийки на одном из магических советов. Но о чём тогда говорили, она не помнила. Лаэлия посмотрела на неё своими большими зелёными глазами и низко поклонилась, положив руки на грудь – приветствие старшего, принятое у её народа. После невысокая эльфийка, с длинными заострёнными ушами, поправила серебряные волосы, собранные в высокий конский хвост.

– Приветствую вас, архимаг, – сказала спокойно Лаэлия.

Эльфийка явно отличалась от большинства своих высокомерных сородичей, которые обычно на полукровок смотрели с презрением и отвращением. Любопытно.

– Вы все из разных кантонов? – спросила Лето, осматривая стражей.

– Да, архимаг. Алестер – из алме́рского, Лаэлия – из корле́йского, Яркер – из сернатальского, Тал – из нартальского, я – из габбернельского, – объяснила Элвисия, не сводя взгляда с Лето.

Любопытно. Верные стражи Анфариуса, следящие за обстановкой в кантонах? Скорее всего.

– Хорошо. Значит, вы сможете рассказать нам последние новости из ваших кантонов. – Лето улыбнулась.

– Конечно, архимаг. – Элвисия поклонилась.

Позади Лето раздались быстрые шаги. Она развернулась и заметила запыхавшегося Су. Почему он бежал?

– Приношу извинения за опоздания, – отдышавшись, сказал Су и обворожительно улыбнулся.

Лето заметила, что под его глазами залегли тени, а за улыбкой была скрыта боль. Как прошла его встреча с мастером Ирвином?

– Капитан, можем отправляться в путь, – крикнула Лето.

Су направился сразу же в трюм. Его мысли были всё так же для неё закрыты. Что прячется за молодым и обворожительным лицом Су? Какие страшные тайны? Возможно, ей удастся это узнать, но, безусловно, она будет наблюдать за ним.

Корабль снялся с якоря и неспешно поплыл по Арвет к Йодерику. Экспедиция Лето и стражей началась. Удастся ли им ответить на трепещущий вопрос: «Что есть Эра Хаоса?» Или их ждёт бесславное блуждание в тумане? Кто знает.

Беатрис поджидала Ричарда и Уильяма у Больницы святого Кирика Острый Шип. Больница встретила их подчёркнутой вежливостью и холодностью. Белая сестра – так величали монахинь ордена, посвятивших себя медицине и служению Предвечному – в полном молчании провела посетителей в покойницкую, расположенную в подвале. В ней умерших обмывали и придавали облик, достойный суда Предвечного, и здесь же проводили вскрытия.

По дороге они натыкались на белых сестёр, плетущихся по своим делам. Их лица всегда казались Ричарду безжизненными, как будто из них высосали всю радость. Сказывалось ли то, что их нарекли невестами Предвечного и запретили вступать в любые отношения, в отличие от тех же рыцарей Алой Розы? Или это из-за тяжёлой, изматывающей работы в больнице? Ричард всегда гадал, ища ответ.

Сестра привела их к резной двери, над которой висела табличка «Почтение, смирение и кротость» – девиз служения белых. Она отворила дверь и удалилась.

В покойницкой царил холод, поддерживаемый магией, и идеальный порядок. Она освещалась чередой тусклых факелов, которые не смели потревожить покой мертвецов. В нос сразу же ударил запах мяты, заглушающий вонь от тел. В полумраке вырисовывались черты коек, где лежали тела, вокруг которых хлопотали белые сёстры. Ветошью они обмывали покойников. Для вскрытий отводилось отдельное место, спрятанное за высокой ширмой, подальше от любопытных глаз. В этом маленьком углу вокруг одинокого стола, на котором лежало тело Коннора Лиассера, крутилась Эйли́н, в белой рясе, поверх которой был натянут такой же белый фартук, заляпанный каплями крови. При их встречах она часто рассказывала, каких сил сто́ит поддерживать эту непогрешимую белизну. Услышав, что они пришли, она подняла голову и посмотрела на них. Ричард отметил, что в её оливковых глазах стояла печаль, не покидавшая её никогда, и под ними залегли глубокие, тёмные тени. Увидев его, она вымученно улыбнулась и поздоровалась.

– Ты ведёшь это дело? – спросила Эйлин.

Уильям пренебрежительно хмыкнул.

– Да. Что ты узнала?

Эйлин бросила грустный взгляд на Коннора, подошла к письменному столу, протянувшемуся вдоль стены, взяла подшивку пергаментов и пролистала их. Читая, она прикусила нижнюю губу, а на лбу проступила морщина от чрезмерной сосредоточенности. Эйлин вздохнула.

– Коннор Лиассер, двадцати одного года, помощник аптекаря, найден убитым в собственной комнате, – перечислила Эйлин.

– Что с глазами? – спросила Беатрис.

– Они выжжены, но изнутри. – Эйлин нахмурилась. – Как бы лучше объяснить вам. Представьте, что в желудок Коннора поместили огненный шар, и этот шар вышел через глаза.

– Но кожа не повреждена, – заметил Уильям.

– Кожа не повреждена, но внутренности выжжены. Возможно это какая-то разновидность магического огня, но я такого не видела. – Она ещё сильнее нахмурилась.

– В саже я нашёл блестящие частицы, – сказал Ричард. – Что это?

– Возможно, остатки магии. Вы знали, что некоторые особо сильные заклинания оставляют след?

– Очень интересно, – сказал Уильям. – Ричард думает, что у Лиассера вытянули сущность. Это возможно?

Эйлин нахмурилась и задумалась. В такие моменты она сильнее всего напоминала Ричарду двенадцатилетнюю девчонку, которую он вытащил из борделя одиннадцать лет назад. Такая же настороженная и недоверчивая.

– Наверное. Не знаю. – Она пожала плечами и задумалась.

Эйлин опустила взгляд в бумаги. Ричард понял, что она что-то скрывает и недоговаривает. Он подошёл к ней, взял за руку, их глаза встретились. От неё пахло мятой. Нижняя губа Эйлин дёрнулась.

– Что ещё ты узнала? – спросил он, смотря прямо.

Она вздохнула.

– Ты можешь довериться, – настаивал Ричард.

Эйлин выдернула руку и бросила быстрый взгляд на Уильяма и Беатрис. Ричард поймал его и покачал головой.

– Я доверяю им, как себе. Ты можешь рассказать нам всё.

Эйлин сглотнула, закрыла глаза и выпалила на одном дыхании:

– Я всю ночь провела в наших архивах в поисках похожих случаев. Пока я вскрывала Коннора, я чувствовала, что что-то упускаю. Я уверена, я уже видела такие повреждения, – она тараторила, голос становился всё выше. – Но вспомнить, когда это было и где, не смогла. Странно, правда? Как будто пытаешься вспомнить сон после пробуждения. Он вертится в сознании, ты ухватываешь отдельные детали, но они ускользают из рук… На рассвете меня нашла настоятельница. Я рассказала ей об этом. – Эйлин поправила прядь волос. – Она выслушала, а потом накричала. Ты бы видел её лицо.

– Что в этом странного? – спросила Беатрис. – Все иногда срываются.

– Она никогда не кричит. – Эйлин скрестила руки на груди. – Наша настоятельница – само спокойствие, а тут сорвалась.

– И дальше ты проникла в её кабинет? – спросил Уильям ухмыляясь.

Эйлин покраснела и опустила голову.

– Там я нашла её книгу посещений. За последний месяц её пять раз навещал некий Фи́лли из Академии. Его приходы совпадают с моими тремя провалами в памяти. – Глаза Эйлин заблестели, безумный огонь захватил их. – Я думаю, что это маг йармы, и он стёр мою память… или заместил воспоминания… Возможно, кому-то ещё из сестёр стёрли память.

– Ты уверена? – Беатрис скептически скривилась. – Звучит, как…

– Лихорадочный бред. – Уильям ухмыльнулся. – Мы серьёзно будем предполагать, что настоятельница что-то скрывает от алых и гвардии? – Уильям скрестил руки на груди.

– Но как это ещё объяснить? – Эйлин покраснела.

– Тогда это подтверждает, что кто-то пытается создать Глаз Безликого, – заметил Ричард.