Хорошо, что смотритель Загородной поляны обратил внимание на мои мучения! Озадаченно крякнув, он притащил из своего маленького домика с черепичной крышей складную металлическую лесенку и деловито приставил ее к фиолетовому драконьему боку. Добрый седенький старичок помог мне забраться на дракона, накрепко пристегнул ремнем, да еще и саквояж старательно и прочно привязал к драконьему шипу. Он не приставал с расспросами, не интересовался, куда и зачем я лечу, ничего не советовал. Только сказал: «Счастливой дороги, девочка!» и помахал мне на прощание большой серой кепкой. Я с благодарностью помахала в ответ. Когда дракон поднялся ввысь, у меня захватило дух от ужаса грядущих перемен, и я поняла, что путь назад отрезан.
…Вот с такими мыслями я шагала вслед за Альдой в столовую. Рядом со мной семенила шарик Тиша, к которой я уже даже немного привязалась.
Мы прошли сквозь большую квадратную комнату с побеленными стенами – там по обеим сторонам длинного, покрытого зеленой клетчатой скатертью стола, недружно стучали ложками об одинаковые синие тарелки немногочисленные люди и тролли. На нас они не обратили ровно никакого внимания – молча продолжили уплетать еду. «Простые постояльцы», – коротко объяснила Альда и направилась дальше. Я с Тишей двинулась за ней, мельком подумав, что я, стало быть, все-таки непростая гостья.
В какой-то момент Тиша пробормотала: «Я к своим!» – и, увидев, что Альда одобрительно кивнула, свернула в полутемный переход, прикрытый занавеской с оборками. А мы подошли к двустворчатой полупрозрачной двери, которую Альда живо толкнула пухлой ладонью.
Двери послушно распахнулись. Мы попали в захламленный гостиничный двор, заставленный корытами, колесами, досками – когда я приехала, я не видела его, потому что входила с другой стороны. Но когда Альда вывела меня через ворота, я не поверила своим глазам – такой роскошный вид мне открылся.
Круглую поляну с сочно-зеленой, аккуратно постриженной травой украшали клумбы с крупными розами: кремовыми, белыми, розовыми и совершенно необычными: ярко-лиловыми и серебристыми. Посреди поляны весело брызгал фонтан с голубой чашей в виде цветка, в центре белела скульптура задумчивой полуобнаженной девушки. Неподалеку был красиво накрыт овальный стол: на розоватой скатерти по всем правилам были расставлены приборы. Фарфоровая супница, хрустальная салатница, накрахмаленные салфетки, белоснежные тарелки с блестящими вилками – все это так не вязалось с убогой обстановкой гостиницы, что я ахнула.
На фоне ослепительных Сапфировых вершин поляна выглядела сказочным местом, оазисом, островком чудесного мира. Главное – не оборачиваться, чтобы не видеть покосившиеся, облупленные доски побитого жизнью отеля.
– Ну как, хорошо я постаралась? – дружески подтолкнула меня Альда, кивнув в сторону накрытого стола. Она не подумала о наших разных весовых категориях, и я от неожиданности чуть не упала на траву. – Скажи, красота? Да для наших дорогих гостей я в лепешку расшибусь! Было бы для кого трудиться!
– Красота! – искренне проговорила я, с изумлением глядя на богатый стол, на стриженную траву, на ухоженные клумбы с розами. – А кто ухаживает за клумбами? Сама успеваешь? – я уже приспособилась обращаться к Альде на ты.
– Когда сама, когда вершики помогают, – призналась Альда. – Особенно Тиша – она у нас любительница красоту наводить. …О, вот и этот пришел! Зрасьте пожалуйста! – недружелюбно проговорила она, и я поразилась, думая, что она обращается так к господину Эдвину. Но оказалось, что рядом с хозяйкой отеля, словно унылая тень, встал Человек номер Четыре.
– Явился не запылился! – мрачно проговорила Альда.
– Хочу есть. Время полдень. Где обед? – сумрачно поинтересовался Четвертый.
– Да будет тебе обед! Подожди. Посиди вон на лавочке!
Недовольный Четвертый послушался – присел на скамейку возле роз, словно сложившись вдвое, и печально подпер голову руками. Похоже, роскошный вид на синие горы его нисколько не радовал.
– Значит, он тоже необычный постоялец? – покосилась я в сторону Четвертого.
– Да какой он постоялец! – махнула рукой Альда. – Он мой супруг! Муж – объелся груш. Вышла за него замуж на свою голову…
Я поразилась – так не подходил этот унылый, тощий, бледный тип к розовощекой, громкой, пышущей здоровьем Альде. А она уже взмахнула руками:
– Ох, к нам идет господин Эдвин! Да не из гостиницы, не туда глядишь, что ты! Вон оттуда он идет – со стороны гор! – и завопила во всю мощь крепкого горла. – Капитан Эдвин! Дорогой капитан Эдвин! Прошу к столу! Прошу вас!!
Глава 10. Семейные узы
Господин Эдвин услышал Альду. Он ускорил шаг, подошел к голубому фонтану и улыбнулся. Я вновь отметила, как хороша его улыбка: в выразительном и несколько суховатом лице появлялось что-то задорное, живое, мальчишеское.
– Великолепный стол, Альда! – искренне сказал господин Эдвин, и та расцвела, прижала пухлые ладони к могучей груди. Торопливо проговорила:
– А ваш помощник господин Тинк уже отобедал. Я угостила его чечевичным супом и овсяными оладьями, которые он так любит. И заварила чай с мятой!
– Да, я знаю, он вам благодарен. Тинк кормит нашего дракона, ведь скоро нам предстоит вернуться в Сапфир. В этот раз мы решили сэкономить время, поэтому поехали на драконе, а не на лошадях, – объяснил господин Эдвин и вдруг обернулся ко мне.
Что-то мелькнуло в его голубых глазах. Он замер, выпрямился, поправил волнистую каштановую прядь, упавшую на лоб, и я почувствовала, как у меня потеплели щеки.
– Госпожа Злата, – наконец проговорил он. – Вы выглядите великолепно. Я бы сказал больше, но… – он покосился на Альду, на уныло маячившего за ее спиной Человека номер Четыре и вежливо завершил. – Но у меня нет слов, чтобы выразить восхищение.
Я увидела, как Альда незаметно показала мне большой палец – мол, молодец, девочка, отлично, это успех! А я смутилась и мысленно вновь поблагодарила розового вершика Тишу, которая своими серебристыми кубиками-тюбиками и золотыми ручками в лимонных перчатках превратила меня из бледной моли в красавицу. Непростая у нее была работа, если учесть какой отпечаток оставили на моем лице слезы, нервы и бессонные ночи! И потекшая тушь.
– Ну, дорогие, к столу, к столу! – воскликнула Альда – достаточно громко, но все-таки потише, чем обычно. – Лучшие блюда сегодня только для вас!
– Почему же – только для нас? – проговорил господин Эдвин. – Когда я приезжаю, всегда обедаю вместе с вами, Альда. Давайте не отступать от традиций.
– Давно пора бы оставить разговоры, заняться питанием и не выбиваться из графика, – вдруг подал голос Человек номер Четыре. Альда сердито фыркнула.
Лосось с овощами был очень хорош. Как и салат с огурцом, как и золотистый сливочно-сырный суп с сухариками, украшенный листиком мяты, как лодочки из слоеного теста, как и кисло-сладкий малиновый морс. На десерт тролль-помощница принесла мороженое – розовые, политые карамельным сиропом шарики в молочно-белых фарфоровых креманках. И я поняла, что в поварском деле Альда понимает куда больше, чем в гостиничном.
Жеманиться и отказываться от угощений я не стала и с удовольствием попробовала всё, что мне предложили.
Напротив меня обедал Человек номер Четыре – тролль-помощница в белом фартуке и высоком колпаке, подвязанным под подбородком, то и дело подкладывала еду на его тарелку. Четвертый с кислым выражением лица попробовал все изысканные блюда и презрительно морщился. А потом – вот уж я удивилась! – троллиха притащила ему синюю, с белыми ромашками, слегка закопченную кастрюлю. Она большим черпаком стала подкладывать Четвертому густую серую кашу, довольно неаппетитную на вид. Но тот, по-моему, даже немного повеселел, по крайней мере, бледные губы перестали кривиться.
Около Четвертого пристроилась Альда – она, наоборот, почти не прикасалась еде, заявив: «Да я на кухне от души напробовалась!» Альда с умилением смотрела на господина Эдвина, сидевшего рядом со мной, и широко улыбалась.
