– И?.. – улыбаясь, подхватила я.
– И брюки черные, со стрелками, высокая посадка, клеш от колена, – как по писаному отбарабанила Тиша. Повертела головой. – Вы стали еще стройнее! Но брюки! Смело!
Немного посовещавшись, мы с Тишей решили в этот день и прическу сделать необычную – убрать мои светлые волосы, свободно падающие на плечи, к макушке и закрепить жемчужной заколкой. Оставили только одну вьющуюся, как бы небрежно выбивающуюся прядь. Серьги выбрали скромные – жемчужные капли. Тиша поиграла серебристыми коробочками, как жонглер – шариками, и когда я увидела себя в зеркале, то отражение мне очень понравилось. Под глазами исчезли темные пятна, будто и не было следов от горьких слез и бессонных ночей. Легкий румянец придавал свежести. Макияж был очень аккуратным, не вульгарным, он выгодно подчеркивал черты лица, но при этом не делал меня старше.
– У тебя золотые руки, Тиша! – не кривя душой проговорила я. А Тиша с удовлетворением глянула на ручки в оранжевых перчатках.
Я надела белые туфли на каблуке-рюмочке, и мы направились в холл со скульптурами, где нас вчера встретила Ирэна. Путь нашли не сразу. То и дело мы попадали в малые и большие залы, переходы, ниши со стеллажами с книгами, – и на всем этом виднелся налет заброшенности и пыли.
Пожалуй, мы еще долго блуждали бы по дворцу, если бы не наткнулись на немого повара и дворецкого Тони. Он сразу понял, в чем дело, провел нас в гостиную и немедленно удалился.
Ирэна была уже там – по-прежнему белая, как мел, в том же нелепом платке, она восседала в глубоком кресле с карандашом и стопкой бумаг в руках. Услышав наши шаги, она встала, подняла глаза – и, охнув, выронила тоненькие желтоватые листы, которые мгновенно разлетелись по всему залу. Розовая Тиша, всегда готовая прийти на помощь, безо всякой просьбы бросилась их собирать. А Ирэна, уставившись на меня, точно на призрака, ледяным тоном заявила:
– Не понимаю, как вам пришло в голову так неприлично одеться, госпожа Злата! Мне показалось, что это обман зрения – но нет. Вы в брюках! Дама – и в брюках! Это ужасно. Просто ужасно!
– Не вижу ничего ужасного, госпожа Ирэна. На Побережье это довольно популярный наряд. Да и в Сапфировой стране, насколько я знаю, некоторые женщины тоже носят брючные костюмы, – спокойно ответила я, присаживаясь на один из обитых голубой тканью диванов. И не удержалась, добавила: – Кстати, доброе утро!
Она не ответила на приветствие. Шагнула ко мне и без всякого смущения принялась рассматривать меня так, как я могла бы изучать одну из белых скульптур.
– Не надо сравнивать балаган Побережья с размеренностью Сапфировой страны! – вдруг резко заявила Ирэна, наконец брезгливо отодвинувшись от меня. – Я всегда знала, что у вас, возле океана, царит безнравственность. Может быть, люди разгуливают там по улицам в нижнем белье, но какое нам до этого дело? Да, я видела, что некоторые недалекие пустоголовые девчонки и у нас надевают брюки. Вероятно, они не осознают, как это неприлично. Но вы-то! Вы – видный архитектор, оформитель! Разве вам позволительно в первый же рабочий день вырядиться таким образом? Я уверена, что это очень не понравится господину Маргену! Он будет крайне недоволен! Он не выносит, когда дамы надевают брюки. Он всегда говорит: «Дамам – только платья». Вам не избежать его сурового выговора!
– Меня его мнение по этому вопросу совершенно не волнует, – холодно проговорила я, отгоняя мысли о вчерашнем страшном вечере. – В подписанных документах нет ни слова о том, как я должна выглядеть. Так, может быть, достаточно обсуждать мой наряд? Предлагаю вам распорядиться по поводу завтрака. А потом займемся делами.
– Никакой еды для вас не будет, пока вы не переоденетесь! – вдруг резко заявила Ирэна, и мне стало даже смешно от ее нападок. Она ведь всего лишь экономка – по сути, прислуга. Кем она себя вообразила? – За то, что происходит в Хрустальном дворце, отвечаю я! Отвечаю перед самим господином Маргеном! И я не допущу непристойностей!
Глава 23. Время работы
«А за непристойности в Сапфировой стране, видимо, отвечает сам казначей господин Марген», – подумала я. При звуке этого имени у меня все сжалось внутри и дрогнули пальцы. Но я не собиралась отступать, а глупые угрозы Ирэны, которые еще вчера могли бы сильно меня задеть, сегодня только раздражали. Поэтому я вздохнула и очень спокойно, но твердо повторила:
– Госпожа Ирэна, по контракту мне полагается завтрак. Прошу его предоставить. А вопрос моего внешнего вида на сегодня закрыт.
Вершик Тиша живо собрала в стопку разлетевшиеся бумаги и бесхитростно протянула их Ирэне. Я успела заметить, что на одном листе крупно, отчетливо, почти печатными буквами написано: «Господин Марген! Наша гостья…» Ясно – тощая, обсыпанная то ли пудрой, то ли мукой Ирэна, ярая поборница нравственности, старательно пишет Маргену отчеты. Или доносы? Интересно, а к ней, к Ирэне, этот мерзкий похотливый человек не догадался полезть со своими объятьями? Она ведь еще вовсе не старая – возраст угадать трудно, но, наверное, лет за сорок… От своих мыслей мне стало тошно. Дворец, что ли, так на меня влияет, что в голову лезут разные гадости?
Ирэна выхватила из оранжевых перчаток Тиши собранные бумаги (поблагодарить вершика, разумеется, не догадалась). Она нервно обмахнулась ими, как веером, и изобразив на лице крайнюю степень презрения, направилась туда, откуда вчера нам принесли ужин. Ирэна ушла такими размашистыми шагами, что чуть не снесла по дороге одну из некрасивых белых статуй – та покачнулась, но устояла. А меня даже позабавила эта неуместная нервозность.
Вскоре Ирэна вернулась. Следом за ней усатый Тони вкатил серебристый столик с завтраком. Тони выглядел неуверенным, он уныло смотрел в пол, будто не рад был подавать приготовленную еду. А я подумала, что здесь, во дворце, можно гораздо приличнее продумать вопросы питания. Например, не возить туда-сюда громоздкий стол на колесиках, а выделить отдельную комнату. Ведь во дворце наверняка предусмотрена столовая.
Завтрак был такой, что даже скромным его не назвать, – без слез не взглянешь. Я поняла, почему Тони смущенно прятал глаза. Мне подали размазанную по тарелке ложку немного подгоревшей овсянки. Я попробовала: каша горьковатая, несоленая и несладкая. В вычурной стеклянной рюмке со сколом – сваренное всмятку яйцо. На плоской синей тарелке ломтик подсушенного белого хлеба. Да нет, не подсушенного, а просто черствого! В высоком голубом бокале какой-то неаппетитный напиток. Я так и не поняла, кофе это или какао, – нечто остывшее, горьковатое, невкусное.
А Тише не предложили вообще ничего. Я увидела, как грустно опустились ее черные закрученные ресницы, как опечалились зеленые глаза.
– Прошу принести завтрак также для вершика, – негромко, но уверенно попросила я. Рыжеусый высокий Тони кивнул и направился было на кухню, но Ирэна белой цаплей перегородила ему путь, негодующе замахала руками, будто крыльями:
– Никто не обязан кормить вашего вершика, госпожа Злата! В документах это не написано! Повар приготовил завтрак, учитывая все пожелания господина Маргена. Ведь это он выделяет средства! Мы не можем нести дополнительных расходов. Неужели вы не понимаете, что в королевской казне учтено всё до последней монетки?
«Разумеется, всё учтено до гроша…» – хмуро подумала я, вспомнив ночные разглагольствования казначея Маргена и то, как он настойчиво предлагал мне золото-бриллианты. А Ирэна меж тем продолжала:
– Да, мы предоставили вашему вершику место, как… как вашему имуществу. Но про еду никаких распоряжений не было! И не будет!
Подумав, я открыла сумочку и достала оттуда мешочек с монетами – задаток, который вручил мне вчера Марген. Вынув три серебряные монеты, я демонстративно обратилась к Тони – не к Ирэне:
– Господин Тони, возьмите, пожалуйста. Думаю, этого достаточно, чтобы оплатить питание на неделю для вершика… – и, сделав паузу, добавила. – И для меня. Полагаю, что денег вполне хватит для того, чтобы кардинально изменить ваше меню. Есть ли у вас возможность приготовить что-то более питательное? Сейчас я бы хотела что-нибудь сладкое. А на обед я бы не отказалась от бифштекса с овощами или куриных котлет. И, если можно, принесите чаю. Хорошо заваренного, крепкого чаю с ломтиком лимона. Вот этот напиток меня не устраивает, – я приподняла белую чашку с горьковатым пойлом. – Заранее благодарю вас.
