А может рискнуть? Это не причинит никому вреда. И кто узнает?

Куриный галдеж утром разбудит его задолго до того, как в доме проснутся, и он успеет выбраться из комнаты незамеченным и скрыться.

Идея показалась слишком привлекательной, чтобы устоять против нее. Соблазн был слишком велик. Поставив грязную посуду в раковину, незнакомец на цыпочках прокрался через гостиную.

Он бесшумно открыл дверь в комнату, на которую утром совершил набег. Одежда, которую он тогда захватил, сидела на нем мешковато, зато была теплой и чистой. Несмотря на то что он украл ее, на это было Божье благословение. Жизнь научила ценить даже незначительные мелочи.

Хороший урок он получил. Умеет теперь из всего извлекать хоть маленькое, но удовольствие. Задумывался ли он когда-нибудь раньше о причудах и превратностях судьбы? Человек может уснуть и в грязи, когда устанет до смерти. Но все же уютная и мягкая постель всегда кажется мечтой. Он уже предвкушал удовольствие, которое получит от прикосновения к чистым простыням, гладким, как шелк, и ослепительно белым. И еще мечтал о матрасе, который убаюкает его старые кости.

Вошедший начал расстегивать пуговицы на красной шерстяной рубашке, припоминая охватившее его утром раздражение, когда удалось найти только алую. Вот досада! Оказаться здесь, скрываться от закона и надеть яркую рубашку! Это все равно что размахивать тряпкой перед носом быка.

Раздавшийся в тишине стон заставил его оцепенеть.

Горя желанием немедленно выяснить, кто посмел спать в его кровати, он с трудом сдержал возмущенный крик, готовый вот-вот вырваться из горла. Но вовремя придя в себя, незнакомец вспомнил, что он всего лишь беглец. Тщетно напрягая зрение, незнакомец пытался рассмотреть лежащего в постели. Но в спальне было темно, как у дьявола за пазухой, и он с трудом различал только мебель.

Расстроенный чуть не до слез, он вышел из комнаты, закрыл за собой дверь и, спустившись в гостиную, направился к выходу. Как ему хотелось поспать в своей постели!

Он зашел на кухню, не собираясь, однако, ни минуты задерживаться там. Зачем? Он ведь пришел, чтобы согреться и поесть. И сейчас самое время уходить своей дорогой. Ему ведь предстоит долгий и тяжелый путь. И его безопасность, и безопасность людей, которых он любил, зависела только от того, насколько быстро он покинет эти места.

Сняв старое пальто с крючка на кухонной двери, незнакомец решительно шагнул в ночной холод и направился к воротам.

— Не двигайся или я прострелю твою башку!

Он замер на месте.

Ветер продувал насквозь, капли дождя барабанили по лицу. Дуло ружья упиралось прямо в спину.

— Медленно иди к флигелю. Ты должен кое-что объяснить.

На кухонном столе мерцал свет одинокой свечи. Порыв ветра, ворвавшийся через открытую дверь, почти задул ее. Ни один из мужчин не произнес ни слова, пока дверь не закрылась.

— Сукин сын, я так и знал, что это ты.

Джон Стюарт медленно повернулся.

— Где твоя мать?

Его голос звучал медленно и спокойно, не выдавая тревожного внутреннего состояния старика. Месяцы, проведенные в тюрьме, научили его скрывать свои чувства.

— Она уехала с детьми в Эль Пасо. Как ты выбрался?

Джо тоже был не так прост.

— Мне удалось бежать во время рабочей смены. Несколько заключенных обезоружили охрану и совершили групповой побег. Я воспользовался случаем и отправился в другом направлении.

Известие о том, что Джон совершил побег и скрывается от закона, повисло в глубокой тишине.

— Шериф Андерсен все еще где-то рядом? — спросил Джон.

— Нет, но удивительно, что он тебя не поймал. Ты оставил следов больше, чем стадо быков.

— Я же не апач.

— Совершенно верно.

Джо преднамеренно не скрывал своего сарказма. Джон находился в здешних местах и в те времена, когда апачи считались врагами. Прошлое было не так легко забыть.

— Ты собираешься выдать меня? — В душе Стюарта клокотал гнев, хотя тело было расслаблено, а голос спокоен.

— Нет.

Было время, когда Джо проявлял внимание к Кэт. Тогда он был всего лишь наивным подростком, но Джон сразу же поставил юношу на место и дал понять, что дочь не для таких, как он. Мимолетное увлечение забылось и развеялось как дым, пока Кэт обучалась в Европе. Но враждебные отношения между Стюартом и индейцем остались на всю жизнь. Противоречия давно ушедших дней, как призраки, возникли снова, усиливая нынешние переживания и страхи.

— Почему?

— Ты дал приют Луз, когда все отвернулись от нее. Агилары бросили мать на произвол судьбы, и она с детьми умерли бы от голода в пустыне. И Кэт была добра к моей семье… — Он подошел к окну с этими словами и остановился, вглядываясь в темноту. — Но черт побери, это только усложняет дело, Джон. В конце концов все узнают, что ты бежал из тюрьмы.

— Откуда? Я никому не собираюсь рассказывать.

Джон подошел к плите и, тяжело вздохнув, сел.

— Все зависит от тебя, парень.

Индеец отвернулся от окна и задумчиво посмотрел на Стюарта.

— Ты прав. Только от меня.

Буря стихла только на рассвете. Восходящее солнце разогнало последние тучи, яркие лучи пронизывали облака, окрашивая небо в золотые, оранжевые и алые тона. Струящийся воздух сверкал, как алмаз, был чист и свеж. Взору открывалась неописуемая красота, свойственная пустыне после жестокого шторма.

Кэт проснулась довольно рано от резких криков голубей. Она прислушивалась к звукам, доносившимся снаружи, и когда встала, эти звуки ласкали ей слух. Бесшумно она вышла через заднюю дверь и остановилась на открытом пространстве между домом и флигелем, в котором жила Луз.

Одно время, когда девушка вернулась из Европы, напичканная разными фантастическими идеями, она пыталась создать на этом месте маленький внутренний домик с садом. Но как только Джон возобновил работу на прииске, сразу стало не хватать то времени, то денег. К тому же начались перебои с материалами, за исключением, пожалуй, камней и остатков бревен. Поэтому результат оказался малопривлекательным и неутешительным.

И все-таки стоя сейчас у изящной скамейки ручной работы, все еще покрытой каплями дождя, девушка любовалась красотой крошечного оазиса, которой раньше не замечала. Кэт глубоко вдохнула холодный свежий воздух. Она любила это место все же сильнее, чем ненавидела непредвиденные обстоятельства, крепкими узами привязавшие ее к нему. Когда придется уехать отсюда, многого будет не хватать.

Кэт не могла определить, когда наступил переломный момент и она начала верить Нилу. Когда она поверила его словам о помолвке. Когда она приняла на веру его обещание как можно скорее освободиться от тягостного обязательства перед невестой и вернуться. Девушка сейчас искренне была уверена, что Блейд — это человек слова.

Молча она спустилась в лабораторию, включила бойлер и в ожидании, пока нагреется вода, остановилась у окна, зачарованная рассветом. Что-то незримое, но вполне ощутимое произошло в ней. Девушка была готова покинуть поместье несмотря на клятву, данную отцу.

Ей хотелось без страха оставить мечту Джона и идти навстречу своей судьбе, не испытывая чувства вины. Она закроет дом на ключ, заколотит шахту Досками и просто уйдет прочь. И будет в тайне надеяться, что удача не отвернется от нее и не позволит бродягам захватить собственность Джона, пока он отсутствует.

Кэт убеждала себя в том, что это вовсе не означает, что она разлюбила отца. Так как любила она сильно и искренне. Единственное, что это означало, так это силу воли и крепость духа девушки. Она надеялась, что у нее хватит сил преодолеть все препятствия и не упустить шанса устроить свою жизнь.

Да, можно проявить эгоизм, чтобы получить то, что хочешь. В конце концов, Кэт Стюарт поняла что она важнее Фэнси Леди. Намного важнее. Девушка чувствовала, что ее предназначение в жизни совсем иное, чем быть эксцентричным аптекарем. И собиралась начать новую жизнь.

Как хорошо! Кэт стояла в душе, каскады воды омывали ее с головы до ног. Затем она полотенцем высушила волосы и они, сверкающие, немного влажные, тяжело упали ей на плечи. Сегодня она скажет Нилу, что готова уехать вместе с ним.