Сергей молча слушал, и, как только Кира закончила, сразу поспешно, словно боясь, что Кира передумает, выпалил.

– Согласен, согласен, согласен…

Кира выдержала короткую паузу, потом, словно делая большую услугу произнесла:

– Придется из– за тебя остаться в Харькове до понедельника… Приходи на десятую в офис, будем тебя оформлять, зятек…– она глухо рассмеялась, – и вот что. Я хочу, чтобы свадьба состоялась как можно скорее – не позднее чем через две-три недели. Понял?

– Так. Только…

– Никаких но. После того как я тебя трудоустрою, зятек, мы с Кариной поедем выбирать ресторан и платье… я же должен знать свои реальные расходы. – Кира снова тихо рассмеялась.– Ну, обручальные кольца уже сами выберете, я разрешаю… а теперь, бывай, я хочу спать.

Кира завершила вызов, положила телефон на письменный стол и пошла на кухню. Спать совсем не хотелось. Она достала из бара пачку ментоловых сигарет, открыла ее и жадно втянула запах табака с ментолом. "Кукла на шестом месяце курить бросила, и ничего – вон у нее какой бугай вырос!"Успокоив себя таким образом Кира вытащила из пачки сигарету, щелкнула зажигалкой и с наслаждением затянулась. Потом она умостилась на диванчике у стола и подтащила к себе пепельницу. На столе лежал пульт. Она взяла его, включила телевизор и стала задумчиво листать каналы. Через пару минут на кухню причалил заспанный Алик.

– Ты чего не спишь? – поинтересовалась не поворачивая к нему головы Кира.

– Да как будто выспался… а ты что, еще не ложилась?

– Ложилась, ложилась … я в кабинете на диване уснула. Лень было в спальню волочиться … – машинально соврала Кира.

Оба незаметно зыркнули на часов. Тот показывал половине пятого утра.

– Ааа… – Алик с пониманием покачал головой, – Ну, молодец… а у тебя есть что-то в баре?

– Конечно есть. Здесь не ресторан.

– Как скажешь…

Алик открыл бар и задумался – на него смотрели с полсотни Чепурных бутылок из отдела элитного алкоголя… Алик конечно бы выбрал свой любимый “Чивас”, однако он вспомнил, что вчера они с зятьком пили коньяк, и логично было бы выбрать что-то из “Хенеси” или “мартеля”. Чтобы дать себе время на размышления, Алик почесал затылок и растерянно спросил:

– А ты что будешь?

– Я?

Кира на секунду задумалась:

– А сделай-ка мне кофе … только чтобы половину воды, а половину – молока. Сделаешь?

– Конечно…

Алик вздохнул и вытащил из бара на стол три бутылки.

– А не слипнется?– усмехнулась Кира при виде мужа.

– А тебе жалко?

Оба рассмеялись. Алик сделал Кире кофе и сел рядом на диванчик. Он обнял ее за плечи и прижал к себе. Кире вдруг так захотелось рассказать ему обо всем: и о своей беременности, и о паскуднике Сергее, и о том как ей тяжело сейчас… но прежде чем что-то рассказывать Алику она должна была проверить его.

– Ты там у меня что-то вчера спрашивал, кажется, а я кое-что ответила? Помнишь?

Кира почувствовала как на мгновение мышцы у него напряглись словно по ним прошел разряд электричества. Но это было только на мгновение. Вот он снова расслаблен и приветлив. Заглядывает ей в глаза…

– Ты имеешь в виду, хочу ли я у тебя остаться на совсем?

Кира кивнула.

– Да, Киро. Я хочу. Но я не просто хочу остаться у тебя. Я хочу остаться с тобой. Насовсем…

Сердце у Киры затрепетало, и ей даже стало трудно дышать. Она дрожащими пальцами раздушила окурок в пепельнице. "Неужели это правда?"Кира не могла поверить, что наконец-то в ее личной жизни все может наладится раз и навсегда… но оставалось задать последний, и самый серьезный вопрос. А уж тогда … Кира вздохнула, и будто в шутку спросила:

– Так ты поедешь со мной в Киев?

– Как это, в Киев?– Алик разжал свои руки, обнимавшие Киру.– Ты ведь это не серьезно? Мы с тобой разве о Киеве договаривались?

Кира пожала плечами. Внутри у нее снова стало холодно.

– Но ведь мы и о Харькове не договаривались. Просто кто-то здесь хотел быть вместе … вот я и решила…

– Но ведь мы не обсудили условия…

– А разве любовь не может быть безусловной?

– Конечно может … – Алик замялся– – но ведь у меня тут работа, родители, дети, в конце концов… а у тебя и в Харькове офис и в Киеве… разве нет? Ты можешь выбирать…

– Нет, Алик,– холодно возразила Кира, – выбирать должен ты.

– Но ведь мы снова возвращаемся к нашему давнему спору. Я не могу покинуть Харьков. Здесь мой университет-моя работа и мое единственное вдохновение, или ты забыла?

– Нет, не забыла. Это ты забыл.

– Что я забыл? – озадаченно переспросил Алик.

– Студенток добавить забыл в этот список. Как же ты без студенток? Кстати, Оля тебя тоже из-за этого вытурила? Из-за студенток, я имею в виду…

– Ну, зачем ты так… Действительно, у меня была одна студентка… но ведь это была минутная слабость, и вообще…

– Так минуты складывались в часы, часы-в дни, а дни – в годы … ты неисправим, Алика, со своими учениками и верой в свою великую преподавательскую миссию…

– Не начинай снова, Киро! Я уже множество раз тебе говорил, что быть преподавателем – это мое призвание, это моя миссия. И это единственное, что я могу оставить в память о себе следующим поколениям. Понимаешь? Даже через сто лет в нашем университете будут вспоминать с благоговением профессора Олега Чудновского, открывшего дорогу познанию сотням и сотням молодых ученых…

– Ну и что с того?

– Вот! Видишь! Ты никогда не понимала и уже не поймешь, что такое призвание, что такое славное имя в веках…

– Чего ж это не понимаю. Все я понимаю. Кроме одного-а какая из того будет через сто лет радость Алику, которого, извини за мою прямоту, уже давно съели в могиле черви? А?

– Но ведь даже лежа на смертном одре, я буду знать, что жизнь моя прошла не зря…

– А без смертного одра? Ты сегодня и сейчас не можешь сказать, что жизнь твоя прошла не зря?

– Кира! Еще рано подводить итоги! Жизнь еще продолжается, и продлится довольно долго…

– А если нет? А если завтра произойдет что – то ужасное-и все… конец. Ты успеешь сегодня сделать все, чтобы завтра уйти из этого мира довольным?

– Ну, что – то же я успел… я уже профессор…

– “Профессор”…– передразнила его Кира,– сегодня, например, выходной, и никого не интересует твое профессорство. Тем не менее, ты мог бы сходить со своими сыновьями в цирк, на елку или в театр… безразлично куда. Но они бы тоже запомнили это. Возможно-на всю жизнь … а потом, когда-то, переполели бы своим внукам…

– Ты идеалистка… – Алик обреченно махнул рукой.

– Нет, я коммерсант и прагматик. А идеалист у нас-ты, Алик. Ты небось забыл.

Алик почесал затылок и поднял брови, а Кира продолжала:

– И, как прагматик, я считаю, что улучшая свои отношения с детьми, заботясь об их самочувствии и так далее, мы улучшаем свой генофонд ты, надеюсь осознаешь, что в каждом из нас одновременно бултыхаются все гены наших пра-пра-пра-пра? То есть, де-факто, они продолжают жить вместе с нами.

– Ну, это научный факт…

– Итак, бо. Но мы отвлеклись. Так вот. На меня работает более тысячи человек. Я плачу им зарплату. Благодаря этому они могут обеспечить свои семьи необходимым. Но обо мне конечно же никто не вспомнит через сто лет. Но вспомнят и сегодня и завтра, когда надо будут деньги, чтобы купить хлеб. Разве у меня не благородная миссия, Алик?

– Благородная … но очень приземленная.

– Ну, и на том спасибо, друг Алик…

Кира по-приятельски похлопала его по плечу.

– И забудь о Киеве. Экзамен ты провалил, поэтому я тебя не беру.

– Погоди, – Алик надулся– – а я думал, что это я отказался…

– Ладно. Думай себе так, как считаешь нужным, но каждый из нас остается при своих интересах…

Кира взяла "Хенеси" и налила Алику в стакан. Потом взяла свой кофе.

– Совсем холодная…

Алик подскочил и принялся готовить новый кофе. Кира достала из пачки сигарету и снова закурила. За окном разыгралась метель, и пятна фонарей едва белели сквозь нее. Кира снова почувствовала призрак одиночества, который заползал в ее сердце как белая снежная змея. "Не хочу быть одна.. не хочу … к черту Киев, к черту работу, к черту все… проклятые гормоны…” ей снова захотелось плакать.Она попыталась взять себя в руки: “постой, если Карина увидит меня беременной, а я буду жить с Аликом, то мы вполне сможем все обставить так, что этот ребенок – от Алика, и родится она семимесячной… тьфу! Дежавю какое-то … хождение по граблям, черт побери… но, менее с тем, все вполне прилично. Остается обработать Алика. Но не думаю, что это будет слишком тяжело. Как там говорят? Сила женщины-в ее слабости. Кажется так … главное не переполошить его своей беременностью. Пусть не знает пока сам не увидит, а там уж будем импровизировать…”