— Что читаешь? — неожиданно поинтересовалась Ра, вылезая из каретного фонаря. Кудесник ничего не ответил, зато ответил его пушистый ассистент.
— Ничего он не читает. Так, просто ищет новые слова, которые можно будет ловко развесить на ушах наших редких посетителей.
Ра недоверчиво посмотрела на Диодора.
— Неужели это правда? — спросила малютка-мандрагора.
— Правда-правда. А знаешь, для чего? — Кот сладко потянулся, как будто пытаясь еще больше растянуть на своей наглой морде знаменитую чеширскую улыбку.
Всё для того, чтобы впарить неосторожным покупателям свой хлам, который он везде подбирает!
Степень наглости кота зашкаливала и даже переходила в разряд кошачьего хамства, но пушистому ассистенту, конечно, казалось, что он, как честный представитель местной фауны, просто обязан открыть глаза подрастающей флоре на то, как обстоят дела в лавке «Залейся зельем». Хотя, если быть честным, то Диодору просто хотелось высказать свое авторитетное «мяу», в котором никто, кроме него, особо не нуждался.
«Кот, я всё слышу», — кудесник строго скосил один глаз на кота, а вторым продолжал бегать по строчкам издания. — «И это не хлам! Действительно, товары уже потрёпаны и людьми, и временем, но зато они со своим прошлым, характером и памятью. Вещи, как и люди, появляются на свет новыми, чистыми, но пустыми. Конечно, новые вещи могут выполнять свои обязанности лучше, но только время и общение с людьми дают распуститься зерну той неуловимой субстанции, которую все называют душой. Но подавляющее большинство ценит новизну и функциональность, а не душу. Комфорт побеждает, и люди избавляются от старого «хлама», чтобы купить «хлам» поновее».
— Фырк-фырк, — усмехнулся кот. — Так говорят все старьевщики.
И с доверительным шёпотом, который, к слову сказать, был не такой уж тихий, он продолжил:
— Он же чародей-самоучка. Из Академии его выперли, образования не получил, дипломов нет, вот и приходится ему терминологию черпать из таких вот «желтых» изданий. Черпать и искрить ею перед посетителями, мол, он такой умный, такие непонятные слова знает: астрал, ментал, эфир…
Кудесник сурово засопел, но возражать не стал.
— А посетители сами те еще лопухи, — кот совсем уже распоясался, — где-то что-то слышали, где-то что-то читали. Ну так и просятся, чтобы их «обыграли» такие вот шарлатаны.
Кудесник отвлекся от чтения альманаха и с улыбкой, которая не предвещала пушистому ничего хорошего, посмотрел на Диодора.
— Кот, я тебя по-хорошему прошу, — начал кудесник, — уйми свой словесный фонтан и не наговаривай на наших посетителей. Люди не так глупы, как бы тебе хотелось, просто иногда они…
— Ведут себя глупо? — съязвил кот.
— А консервироваться от проблем в банке — разве не глупо? — парировал кудесник, довольно заметив, как морда пушистого ассистента уязвлено расплющилась, и он, задохнувшись в праведном гневе, растерял всё свое красноречие.
— Мне кажется, что люди, которые приходят к нам в магазин, больше похожи на потерянных или скучающих детей… — задумчиво начал кудесник.
Он встал, разогнулся, довольно крякнул и хрустнул спиной. Как по волшебству, по образу старого, скрюченного старичка, скучающего за торговой стойкой, прошла рябь, и на мгновение в мо́роке проявился мужчина, возраст которого всё равно нельзя было определить. Черты его лица могли принадлежать как быстро повзрослевшему юноше, так и хорошо сохранившемуся пожилому человеку. Балахон с капюшоном, зачарованный маскировочным заклинанием, скрывал его очертания, и только когда хозяин лавки ослаблял контроль, отвлекался и потягивался, как сейчас, в туманном мареве образовывалась брешь, которая позволяла немного подсмотреть внешность того, кто скрывался за этим нелепым маскарадом.
Кудесник потер уставшие глаза и, помассировав переносицу, продолжил.
Одни посетители сталкиваются в своей жизни с чем-то непонятным, неведомым, иррациональным и теряются, не зная, как им с этим жить. Другим, наоборот, настолько в своей жизни всё понятно, всё известно, их окружающий мир настолько рационален и упорядочен, что жить им становится тошно.
Кудесник прошелся по лавке, разглядывая свои товары.
— Люди сюда приходят в двух случаях: либо для того, чтобы приобрести чудо, либо для того, чтобы от него избавиться.
— За их деньги… — токсично заметил черный кот.
— Да, — согласился кудесник, — но ведь люди ценят только то, на что они потратили свои деньги.
— А что такое деньги? — спросила мандрагора.
— Деньги? — Кудесник на мгновенье задумался. — Деньги — это время жизни, которое люди пытаются обменять на свои мечты.
— Что-то всё сложно, — вздохнула Ра.
— Это потому, что он тебе уже незаметно на уши навешал непонятных слов, — ухмыльнулся кот, — вот в этом он настоящий кудесник.
Хозяин лавки, не обращая внимания на реплики кота, прошелся по торговому помещению, оглядывая товары.
— Когда люди приходят сюда, — продолжил он, — не важно, хотят ли они приобрести чудо или пытаются от него избавиться, в первую очередь они ожидают встретить здесь что-нибудь необычное. Но, как ни странно, чтобы поверить тому, что они здесь увидят и услышат, им необходим какой-то привычный, повседневный механизм, который как бы подтверждал реальность происходящего. И деньги являются ведущей шестеренкой этого механизма. Все верят в ценность денег, поэтому сделка, совершенная с их участием, заставляет людей верить в то, что они действительно получают или отдают что-то ценное. На этой вере и держатся чары волшебного магазинчика. Стоит посетителю засомневаться в реальности происходящих в лавке чудес, и чары развеются, волшебство не сработает, а вместе с чарами развеются и их надежды на чудо. То, ради чего они и пришли в мой магазин.
— Разве чудеса так важны? — спросила Ра.
— О, еще как важны, — воскликнул кудесник. — Все люди живут с неосознанным ожиданием чуда, только они не знают, как оно должно выглядеть. Поэтому всю свою жизнь они что-то ищут: то денег, то власти, то любви, то вдохновения.
Помолчали.
— Ра, знаешь, как лечат болеющих котов? — спросил кудесник, глядя на пушистого ассистента.
Мандрагора отрицательно покачала ботвой.
— Болеющих котов выносят на лужайку и оставляют одних среди зеленого разнотравья. Коты, тыркаясь носом в каждую травинку, ищут ту, которая поможет им справиться с недугом. Почти всегда им это удается, и животное выздоравливает.
Ра с сомнением посмотрела на кота, до конца не веря в то, что это животное может на лугу жевать траву. Кот меланхолично пожал плечами и кивнул, подтверждая правоту слов кудесника.
— Моя лавка — это такая же лужайка, — кудесник широко развёл руки, пытаясь мысленно дотронуться до каждой вещи, лежащей на полках. — А все эти товары — травинки.
— Кажется, я начинаю понимать, — тихо сказала Ра.
Она хорошо воспринимала все ботанические ассоциации.
— Значит, людей лечат предметы, которые они здесь приобретают за деньги? — уточнила малышка.
— Не совсем. Помогает не сам предмет, — поправил кудесник, — а душа, которая живет в этом предмете, и вера человека в то, что эта душа обладает определенными магическими свойствами.
— А как люди узнают, что им нужно? — спросила Ра.
— Я не знаю… — пожал плечами кудесник. — Иногда кажется, что они сами не знают, что им нужно. Поэтому очень часто приходится помогать посетителям и делать выбор за них.
— Короче, он объясняет одним идиотам, почему они должны разбираться в этом хламовине и покупать за свои деньги чужой хлам! — заключил Диодор.
— Это не хлам! — не выдержал кудесник.
— Вы спать собираетесь? — недовольно прогремела Ман. — Или мне вас криком оглушить!?
Все притихли, и в мягком сумраке магазинчика стало так тихо, что все услышали, как старшая мандрагора ворочается на кровати и бурчит себе под нос:
— Устроили тут ромашку: «хлам — не хлам»…
Полный и безоговорочный Мяу!
