Далёкая весёлая песня Далеко-далеко от меня Кто-то весело песню поёт. И хотел бы провто́рить ей я, Да разбитая грудь не даёт. Тщетно рвётся душа до нея, Ищет звуков подобных в груди, Потому что вся сила моя Истощилась ещё впереди. Слишком рано я начал летать За мечтой идеала земли, Рано начал на счастье роптать, Разбираясь в прожитой дали. Рано пылкой душою своей Я искал себе мрачного дня И теперь не могу вторить ей, Потому что нет сил у меня. «Я зажёг свой костёр…»
Я зажёг свой костёр, Пламя вспыхнуло вдруг И широкой волной Разлилося вокруг. И рассыпалась мгла В беспредельную даль, С отягчённой груди Отгоняя печаль. Безнадёжная грусть В тихом треске углей У костра моего Стала песней моей. И я весело так На костёр свой смотрел, Вспоминаючи грусть, Тихо песню запел. Я опять подо мглой. Мой костёр догорел, В нём лишь пепел с золой От углей уцелел. Снова грусть и тоска Мою грудь облегли, И печалью слегка Веет вновь издали. Чую – будет гроза, Грудь заныла сильней, И скатилась слеза На остаток углей. Капли Капли жемчужные, капли прекрасные, Как хороши вы в лучах золотых, И как печальны вы, капли ненастные, Осенью чёрной на окнах сырых. Люди, весёлые в жизни забвения, Как велики вы в глазах у других, И как вы жалки во мраке падения, Нет утешенья вам в мире живых. Капли осенние, сколько наводите На душу грусти вы чувства тяжёлого. Тихо скользите по стёклам и бродите, Точно как ищете что-то весёлого. Люди несчастные, жизнью убитые, С болью в душе вы свой век доживаете. Милое прошлое, вам не забытое, Часто назад вы его призываете. На память об усопшем у могилы В этой могиле под скромными ивами Спит он, зарытый землёй, С чистой душой, со святыми порывами, С верой зари огневой. Тихо погасли огни благодатные В сердце страдальца земли, И на чело, никому не понятные, Мрачные тени легли. Спит он, а ивы над ним наклонилися, Свесили ветви кругом, Точно в раздумье они погрузилися, Думают думы о нём. Тихо от ветра, тоски напустившего, Плачет, нахмурившись, даль. Точно им всем безо времени сгибшего Бедного юношу жаль. Королева Пряный вечер. Гаснут зори. По траве ползёт туман. У плетня на косогоре Забелел твой сарафан. В чарах звёздного напева Обомлели тополя. Знаю, ждёшь ты, королева, Молодого короля. Коромыслом серп двурогий Плавно по небу скользит. Там, за рощей, по дороге Раздаётся звон копыт. Скачет всадник загорелый, Крепко держит повода. Увезёт тебя он смело В чужедальни города. Пряный вечер. Гаснут зори. Слышен чёткий храп коня. Ах, постой на косогоре Королевой у плетня. В эту ночь В эту ночь тревожно-голубую, Распустились ольхи и берёзы, И прозрачный воздух на поляны Уронил серебряные слёзы. На рассвете зорька золотая Загорелась ярким перламутром И шепнула сонной деревушке: «С добрым утром!» Дмитрий Мережковский Выдающийся русский прозаик и поэт Дмитрий Сергеевич Мережковский родился 2 августа 1865 года в дворцовом здании на Елагином острове. Литератор – коренной петербуржец. В 1876 году юный Дмитрий стал учеником Третьей классической гимназии Петербурга. В 1880 году на страницах журнала «Живописное обозрение» появляется дебютная публикация – стихотворения «Тучка» и «Осенняя мелодия». После окончания историко-философского факультета Петербургского университета Мережковский увлечённо переводил творения Еврипида, Софокла, Эсхила. Эти его труды были опубликованы в ежемесячном издании «Вестник Европы». В 1892 году выходит второй сборник стихов Мережковского – «Символы». Это наименование стало программным для формировавшегося в то время модернизма. В 1896 году сведения о Мережковском были включены в знаменитый «Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона», где он характеризовался как «известный поэт». С 1907 года по 1918-й Мережковский работал над трилогией «Царство Зверя», в которой исследовал природу и суть отечественной монархии на обширном историческом фоне. В 1919 году Мережковский и его жена Зинаида Гиппиус тайно покинули Россию, став одним из столпов русского эмигрантского движения. Умер 9 декабря 1941 года в Париже. Ослепительная снежность… Ослепительная снежность, Усыпительная нежность, Безнадёжность, безмятежность — И бело, бело, бело. Сердце бедное забыло Всё, что будет, всё, что было, Чем страдало, что любило — Всё прошло, прошло, прошло. Всё уснуло, замолчало, Где конец и где начало, Я не знаю, – укачало, Сани лёгкие скользят, И лечу, лечу без цели, Как в гробу иль в колыбели, Сплю, и ласковые ели Сон мой чуткий сторожат. Я молюсь или играю, Я живу иль умираю, Я не знаю, я не знаю, Только тихо стынет кровь. И бело, бело безбрежно, Усыпительно и нежно, Безмятежно, безнадежно, Как последняя любовь! |
