Эти места охраняли люди Кота. Они скрытно располагались где-нибудь на этом громадном, не поддающемся описанию участке и вели наблюдение, дрожа от холода и сырости. Тщательно просматривали приграничные стежки. Порой засыпали на ходу, равнодушные к опасностям, и внезапно пробуждались под воздействием какого-то необъяснимого чувства, подсознательного угрызения совести. Пробирались по болотистому распутью, перепрыгивали с глыбы на глыбу, спотыкались на скользком каменистом грунте. Они ходили так уже многие недели: двенадцать часов службы, двенадцать часов свободного времени. Однако двенадцать никогда не получалось, приходилось быть на посту все шестнадцать часов в сутки. Иногда день и ночь. Они уже потеряли счет времени. После февральских событий число нелегальных переходов границы резко возросло. Казалось, весь класс, который только что проиграл битву за власть, в смятении устремился за границу: заводовладельцы и крупные землевладельцы, приходские священники и монахини, мелкие предприниматели, шулеры, врачи с богатой клиентурой, студенты юридических наук и мясники, оптовые торговцы, люди без определенных занятий, бездельники, жулики и убийцы, люди обезумевшие и насмерть перепуганные воображаемыми ужасами грядущего большевизма. И Кот с маленькой горсткой людей, причем не очень хорошо вооруженных, противостоял этому огромному напору беженцев. Он мог надеяться лишь на себя и на своих подчиненных в борьбе против тех, кто покидает страну, чтобы затем возвратиться с оружием в руках.

Этот непреувеличенный переполох чем-то напоминал войну. Начальник хамрской заставы вел ее с упрямым самообладанием, подобно военному врачу, который один среди сотен раненых находится где-то в самом центре большого кровопролитного сражения.

Наступил полдень. Завеса тумана несколько приподнялась над землей. Но Кот знал, что к вечеру туман снова окутает землю непроницаемой струящейся массой, и потому спешил успеть добраться с новым пограничником до Черной топи. Однако, несмотря на недостаток времени, Кот снова и снова останавливался на том или ином участке. Исключительная память его хранила множество историй о столкновениях с нарушителями. В его коротких, точных фразах вновь оживали, хотя и на несколько секунд, действия и поступки Цыганека, Витека или Буришки.

К вечеру они наконец подошли к Черной топи.

Как здесь пройти? Перед ними простиралась хамрская трясина. Теперь Земан мог, правда весьма ограниченно, представить и почувствовать ее огромную ширину и глубину. Он по щиколотку провалился в черную жижу и посмотрел прищуренными глазами вдаль, на отвратительную сочащуюся поверхность трясины, над которой торчали безжизненные обглоданные стволы деревьев. Он видел островки гниющих, но еще живых карликовых сосен. Из болотной жижи кое-где высовывались пучки сухой осоки.

Земан быстро ориентировался в обстановке. На поверхности трясины виднелись довольно устойчивые островки. Земан сразу это понял. Покрытые вереском и осокой, они выделялись более светлыми оттенками, несколько возвышаясь над общей поверхностью. Он обратил на них внимание Кота.

— Знаю, — коротко ответил начальник.

Он взял мокрую ветку и швырнул ее как можно дальше в болото. Затем сухо приказал:

— Апорт, Блеск!

Собака пробежала вперед несколько метров, остановилась и начала скулить, трясясь всем телом. Было ясно, что ей очень хочется сделать приятное хозяину и принести ветку, но она боится идти дальше.

— Не понимаю, в чем дело, — заколебался Земан. Он осторожно приблизился к животному и потихоньку стал продвигаться вперед по кочкам, которые казались ему достаточно устойчивыми. Он переступал с одного островка травы на другой.

— Стой! — вдруг услышал он голос Кота.

И хотя было опасно, Земан все же решил идти вперед и сделал еще два-три шага. Но тут он услышал, как к нему быстро приближается Кот. Ноги Земана одна за другой погружались в трясину. Он почувствовал, что проваливается, и закричал, начал барахтаться в трясине. Кот, который сам уже увяз выше колена, протянул ему длинную ветку.

— Ох! — облегченно выдохнул Земан, вновь почувствовав твердую почву под ногами. Он сорвал пучок травы и попытался хоть немного очистить обмундирование, загрязненное почти по пояс. На лице Кота промелькнула едва заметная усмешка.

— Так что же, можно здесь пройти или нет?

Земан перестал чиститься, обернулся к Коту и признался:

— Тяжело. Думаю, что нет.

Кот помолчал. Трясина притягивала его взор, как магнит. Бесконечная поверхность черной, пропадающей за горизонтом топи… Кто-то уже покоится на ее дне, да и есть ли у нее дно? А может, кто-нибудь нашел стежку через нее прямо в Баварию?

Предвечерние пары начали застилать поверхность трясины.

— А все-таки здесь где-то должен быть проход, — задумчиво отозвался Кот.

Не успел он закончить, как из глубины редкого тумана раздался знакомый равномерный стук, который нарушил тягостную тишину, разлившуюся над болотом. Пограничники от неожиданности вздрогнули и несколько секунд стояли ошеломленные.

— Мельница! — вырвалось у Кота.

Он кивнул Земану, и они бросились на шум. Кот тихо прикрикнул на собаку, и она устремилась вперед. Кто мог снова пустить старое водяное колесо, которое Буришка только вчера, казалось, накрепко застопорил?

Еще издали они увидели развалины строения. Пожилой худощавый мужчина лет пятидесяти, одетый так же, как и многие здешние жители, вышел из развалин. Неизвестный вытер руки и спокойно, почти беспечно направился к ручью, который нужно было преодолеть, чтобы пройти к болоту. Он вошел в воду и шагал прямо навстречу пограничникам, когда Блеск залаял. Собака была уже почти у берега. Неизвестный услышал собачий лай и тут же увидел пограничников, бегущих к нему по берегу трясины. Пригнувшись, он побежал обратно и на некоторое время исчез из поля зрения пограничников. Когда они вновь увидели убегающего, собака оказалась совсем рядом с ним. На бегу Кот услышал сухой треск выстрела и жалобный визг Блеска. В следующий момент пограничники увидели, как неизвестный скрылся в развалинах мельничной постройки.

Они понимали, что неизвестный скроется через молодую поросль, разросшуюся с другой стороны строения, в направлении дороги Хамры — Лады, пересечет ее и исчезнет. Надо действовать быстро, чтобы преградить ему путь. Нарушитель словно почувствовал это и начал обороняться. Над головами пограничников просвистела автоматная очередь. Кот определил положение стрелявшего, но нарушитель, однако, отскочил секундой раньше. Пули пограничников пробили оконную раму, около которой мгновение назад стоял нарушитель.

В этот миг Земан рванулся вперед. Пока Кот стрелял, он пробежал простреливаемый участок луга и бросился в ледяной поток. Впереди, в нескольких метрах от него, скулил раненый Блеск.

Выбравшись на другой берег, Земан сквозь пучки осоки увидел впереди полуразвалившееся строение старой мельницы. Где-то в стороне короткими очередями стрелял Кот. Нарушитель не отвечал, и Земан не мог определить, где он затаился. Вновь раздалась очередь Кота, и Земан с облегчением услышал, что нарушитель ответил из строения: значит, здесь, не убежал. Земан прислушался. Перестрелка разгоралась. Короткими перебежками он приближался к мельнице. Кот продолжал стрелять. Земан широким полукругом обогнул развалины. «Хоть бы не заметил меня! Удастся ли Коту задержать его?» Тяжело дыша, Земан прижался к развалинам каменной стены лачуги, примыкавшей к мельнице с противоположной стороны, по ее уступам взобрался наверх. Очевидно, когда-то — три-четыре года назад — здесь был хлев или сарай.

С левой стороны находились остатки какого-то приводного механизма, отключенного от мельничного колеса. Под напором воды, сбрасываемой на лопасти колеса, оно медленно вращалось с резким скрипом и повизгиванием.

Вновь отозвался автомат нарушителя. По верхней кромке стены развалюхи Земан продвинулся к примыкающему мельничному строению. Перед ним явственно вырисовывался квадрат выгоревшего чердачного окна. Черный квадрат. Лишь где-то ниже громыхали автоматные очереди. Через окно Земан заглянул внутрь. Отсюда он мог спуститься на пол чердачного помещения. Протиснувшись вперед, он повис, цепляясь за подоконник дрожащими руками. Земан спрыгнул на пол. Где-то сбоку под ним стрелял неизвестный. Пол просвечивал зияющими щелями. Земан осторожно ступал по прогоревшим доскам. Он увидел врага в тот момент, когда неизвестный стрелял.