— Какой ужас… — я растерялась. Какие слова обычно говорят в подобных ситуациях? — Сочувствую… Подожду здесь, пока вы посетите могилу. Не буду вам мешать.

— Пойдём с нами, ты не помешаешь, — Валентина Ильинична ухватилась за мой локоть и повела за собой.

Разве откажешь…

Но я и не думала в тот момент, чем это обернётся…

Очутившись на месте, я сразу обратила внимание на один существенный факт… Даже не владея турецким языком, можно без труда догадаться, что написано на памятнике. И прочитав имя усопшей, красивыми буквами высеченное на каменной табличке, я испытала неподдельный шок… и едкий страх…

Меня словно мощным ударом молнии пронзило или ведром ледяной воды окатило, когда осознала, наконец: все произошедшее со мной за последнее время банальной случайностью не назовёшь, о чём я и раньше подозревала.

Начиная со снов и заканчивая дальнейшим развитием событий, уже в реальности, моими желаниями, целями и стремлениями, в том числе — всё тесно связано между собой неразрывными узами, как прочная паутина, которая оплетает невидимыми нитями все аспекты жизни и заключает в кокон. Причём как бы ни старалась избежать пугающих последствий — это не удастся сделать, против чего я бессильна, а своими поступками лишь убеждаюсь в этом.

Подобных совпадений не бывает! Тот самый роковой знак! Ждала, ждала, где же и когда рванёт, но оказалась совсем не готова к этому…

Думала, меня ничем не удивить уже, а «сюрпризов» не будет, ведь я осторожна и не ищу приключений на голову. Хотя незаметно для себя пропустила, как волею кого-то свыше угодила в ловко расставленные сети, как будто являюсь объектом чьей-то методичной охоты…

Вот и не верь после такого в Судьбу, а у неё свои планы — настигла стихийно, неминуемо, капкан захлопнулся — окончательно и бесповоротно. И голос разума изнутри вторит моим ощущениям и шепчет зловеще: «попалась птичка в клетку…».

Интуиция не помогла — как ни странно, в данной ситуации ни малейшей зацепки, подсказки не увидела и не почувствовала подвоха.

— Лале… — растерянно произнесла я и взглянула на супругов в поисках нужных ответов. — Вы говорили, вашу внучку звали Еленой.

— Когда она приняла ислам, то взяла новое имя: Лале — «тюльпан» означает, именно так называл её несостоявшийся муж, — пояснил Константин Андреевич, смахнув навернувшиеся на глаза слёзы. — Потому и похоронена тут, как мусульманка.

— Простите за мой интерес… — заранее извинилась. Не хочу задеть их чувства неаккуратно брошенными словами, хотя не могу не задать крайне важный вопрос: — Можно кое-что уточнить?

— Конечно, спрашивай, не стесняйся, — подключилась к разговору Валентина Ильинична.

— Как зовут тех мужчин: жениха и того второго, в кого Лена влюбилась позже? — меня внезапно осенила догадка…

С ужасом и неожиданностью для себя я поняла: все мои мысли и эмоции — непосредственно связаны с ней! Принадлежат ей!

— Один из них — Серкан и, насколько наслышаны, сейчас он не живёт в Турции. Здесь, на кладбище, не появляется — по сути могила заброшена, только мы и убираем, приезжая в Стамбул навестить нашу девочку. Отношения с нами не поддерживает, даже в память о ней… а ведь всё равно любил, несмотря на измену… И до того, как между ними произошёл разлад, пусть и неохотно, но общался — не игнорировал нас. У внучки никого больше не было из близких родственников, её родителей давно нет в живых, — женщина вздохнула с грустью и, выдержав короткую паузу, продолжила: — А другой… — она нервно передёрнула плечами. — Мы не знакомы с ним, никогда его не видели. Зовут Аяз, а дополнительными подробностями не располагаем. На этом всё.

«Ну и кто из них кто?» — я уверена, речь идёт о Хамзе, по прозвищу Шрам, и Султане. Если судить о том, что снилось продолжительное время, то выводы сделать несложно...

Разве такое бывает?! Это не просто пустые бессмысленные сны, а видения-воспоминания о прошлом девушки, если не в полной мере, то в некой альтернативной версии — и специально для меня. Разумных объяснений всему творящемуся со мной не нахожу.

Мистика какая-то…

— Аяз… — повторила я, представляя визуально весь образ в целом и примеряя это имя на Султана — пока срастить не удаётся... — Вы не пробовали отыскать того мужчину?

— Пробовали… — покачал головой Константин Андреевич, — безрезультатно. Сами очень хотели бы разобраться в случившемся в тот день… Они с Леной вместе на мотоцикле ехали. Что произошло дальше, каковы причины аварии: не справился с управлением, превысил скорость, что-то помешало или кто-то всё умышленно подстроил? Мы не в курсе. Остаётся гадать. Наша внучка сразу разбилась насмерть — от удара об ограждение её отбросило на несколько метров на проезжую часть встречного движения, и она угодила прямо под колёса другой машины. Зато Аяз царапинами да ссадинами отделался, насколько нам известно.

«Мотоцикл…» — во снах Султан пользовался этим транспортом.

— Он исчез бесследно, поэтому не смогли его найти, — добавила Валентина Ильинична. — Возможно, убили. Ничему не удивлюсь, если это правда. Несостоявшийся муж Алёны — настоящий монстр, чудовище в людском обличье. Но она не замечала, какой жестокий, циничный, беспринципный человек находился рядом: до тех пор, пока на себе не ощутила истинную натуру женишка — потом осознала, с кем связалась, да было уже поздно. Не раз пыталась уйти от него — не отпускал. Нам жаловалась тоже, хотела вернуться на Родину. Тогда-то наша девочка познакомилась с тем мужчиной… — женщина резко замолчала, а лицо перекосило от нескрываемой злости.

— …и это привело к погибели… — закончил фразу жены Константин Андреевич. — Где справедливость? — возмутился он.

— Простите, я не должна была ворошить незаживающие раны, — услышав трагическую историю, не сдержалась и по моим щекам потекли беззвучные слёзы.

«Время не лечит, лишь ненадолго заглушает боль утраты, чтобы усилиться стократно, когда воспоминания нахлынут вновь, а душевные раны, затянувшиеся тонкой кожей шрамы, лопнут, воспалятся и загноятся…».

— Не извиняйся, милая, ты же не знала, — Валентина Ильинична достала бумажные платочки из сумочки и протянула мне.

— Спасибо, что поделились, — выходит, я получила ценную информацию. Сами того не подозревая, они рассказали важные вещи, а главное — помогли понять, в каком направлении двигаться дальше.

«Может быть стоит признаться во всём?».

И словно прочитав мои мысли, Константин Андреевич тут же спросил:

— Ярослава, а почему тебя это так заинтересовало? — он посмотрел цепким внимательным взглядом.

Ответить я не успела.

Нас прервали.

Со спины прозвучал мужской голос…

— Merhaba, — произнёс подошедший человек, обратившись к нам (что по-турецки означает: «здравствуйте» — это без перевода понимаю и знаю, выучила несколько слов на местном языке из соображений элементарной вежливости, если потребуется воспользоваться).

А я боюсь пошевелиться…

Голос мужчины не кажется мне знакомым, ничего не напоминает и ни с чем не ассоциируется, а вот само звучание — утробное, басистое, грубое, с властными стальными нотками, вселяет тревогу, погружая в состояние, граничащее с ядовитой паникой… По силе восприятия сравнить это можно, пожалуй, лишь с животным страхом — на каком-то первобытном уровне, основанном на инстинктах, как сигнал к бегству и спасению. Появилась нервозность и странное необъяснимое волнение, вплоть до лёгкой дрожи в теле, а сердце учащённо забилось в бешеном ритме.

Обернувшись назад, в очередной раз, я испытала шок, когда посмотрела на него… Возникло единственное желание: съёжиться, сжаться под его тяжёлым, пристальным, прожигающим насквозь взглядом, а лучше — немедленно уйти, лишь бы не видеть...

Жуткие шрамы…

Они избороздили кожу толстыми линиями с неровными краями, будто следы, оставленные острыми когтями хищника, как от мощного удара наотмашь — проходят точно по центру, тянутся от лба, через нос, рот, вдоль шеи и прячутся под воротником рубашки. И это точно не тот случай, когда подобные отметины являются украшением мужчины. Мимика лица перекошена. Выглядит ужасающе и зловеще.