И плевать на чужое мнение — то, как выглядит со стороны моё желание найти того мужчину. Да, согласна, затея безумная и, отчасти, рискованная, ведь не знаю, чем закончатся поиски. А что я теряю собственно? — вот именно: ни-че-го! Подумаешь, уволилась ради этого — всё равно собиралась менять работу, и ни о чём не сожалею, наоборот — испытываю лёгкость и воодушевление.

— Ясь, и в мыслях не было насмехаться над тобой и выставлять дурой. Это называется по-другому: ты просто запуталась, размечталась, буйно-развитая фантазия разыгралась — выбирай, какая версия больше нравится. Пока не поздно — спустись с небес на землю и остановись. Надо быть реалисткой, уже не девочка-подросток в «розовых очках» — наивная и неопытная, чтобы верить в красивые иллюзорные сказочки с хэппи-эндом. Тебе почти тридцатник.

— Вообще-то всего двадцать семь лет, — поправила её.

— О-о, ну это в корне меняет дело, целых три года осталось до юбилейной даты, — не без возмущений сказала она. Покачала головой и продолжила: — Очки разобьются, Ярослава… стёклами внутрь… и тогда будет больнее… наступит разочарование… причём, сама к этому неизбежно стремишься…

— Даш, будешь слушать меня или читать нотации, спорить до посинения с пеной у рта, пытаясь доказать и навязать свою точку зрения? У нас в запасе максимум два часа, потом я выезжаю в аэропорт, самолёт ждать не будет, — и так с трудом достала билет на сегодняшний день (в этом вижу особый знак).

Повезло, что чья-то бронь отменилась. На все рейсы до Стамбула в ближайшую неделю не было свободных мест — в летний сезон отпусков это стало проблемой, направление популярное и вполне по карману бюджетному туристу. Конечно, можно с пересадками добираться, но обошлось без этого, чему я рада, заодно сэкономила.

— Молчу-молчу, — подруга изобразила, как закрывает рот на замок и выбрасывает несуществующий ключ.

— И ты будешь ещё что-то говорить про моё поведение и намерение кардинально изменить свою жизнь, пусть даже таким образом…

Она кивнула и, подмигнув, хитро улыбнулась.

— Ладно, я начну уже… — вздохнув, мысленно вернулась к первому сну. — Ты сравнила мои сновидения с увлекательным сериальчиком… Наверное, есть истина в твоих словах, происходящее в них похоже на это, они оставили неизгладимый след в памяти, — «и неоднозначное впечатление» — перед собой приходится быть честной, несмотря на всю мою решимость, опасения есть, а сомнения по-прежнему терзают, но… Всё равно пойду до конца. — Никогда не испытывала ничего подобного — чувства и эмоции казались настоящими, на запредельном уровне ощущений. И, каждый раз, я не осознавала, что сплю, словно живу там, словно перенеслась в некую альтернативную реальность, а все события — как хорошие, наполненные смыслом, так и пугающие, отталкивающие, пропускала через себя… Было: и необычно, и насыщенно, и ярко, и остросюжетно, и пробирало до самого нутра…

— Яся, это глупо… — всё-таки прокомментировала Дашка. — Заскучала? Захотелось авантюр и приключений? Обзавестись проблемами? Я боюсь за тебя. Неужели не понимаешь? Лишь бы та «реальность», — с нескрываемой тревогой в голосе произнесла она, — не стала бы ужасающей действительностью.

— Понимаю, — и в отличие от подруги, я знаю, чего ждать, к чему быть готовой и чем заканчивается последний сон, а если что-то пойдёт не так, если ЕГО не существует или не найду, то…

«Нет, не стану накручивать себя, и от своей идеи не откажусь».

***

Сны. Начало…

— Принимай новенькую, — мужчина завёл меня в какое-то помещение, — нашлась подходящая по типажу цыпочка — очередная заблудшая туристка. Мы долго следили за ней, никого рядом не заметили, значит — в гордом одиночестве приехала. В рюкзаке лежал паспорт: не замужем, детей нет, русская, вчера прилетела, — он толкнул вперёд, и я упала.

Рухнула на колени, ударившись сильно, и взвыла от боли, точнее — промычала. Мои руки связаны за спиной, а рот заклеен липкой лентой. Голова раскалывается, будто кувалдой долбанули. Слепящая пелена стоит перед глазами — всё расплывается, не могу сфокусировать взгляд и толком ничего не вижу, только очертания.

— Наконец-то. Последняя. Теперь у нас полный комплект собран, согласно заявленному количеству — товар отменный, — ответил ему кто-то.

Затем послышались приближающиеся шаги.

«Товар?» — в данный момент с трудом воспринимаю информацию.

Пока ясно одно: это похищение. Когда прогуливалась по историческим окрестностям и закоулкам Стамбула, на меня внезапно напали сзади, ловко скрутили, затолкали в фургон, вкололи какую-то дрянь, из-за чего я отключилась на время, а очнувшись, уже не понимала, где нахожусь, что со мной…

— Клиенты будут довольны: девочки подобрались на разный вкус — блондинки, брюнетки, шатенки, худые и с формами. А у этой, — тот самый мужчина, который привёз сюда, намотал мои волосы на руку, собирая их в пучок, и оттянул вниз, чтобы подняла голову, — смотри, какой интересный редкий цвет глаз — тёмно-сине-серый с фиолетовым оттенком, как будто грозовое небо. Отличный лот из неё выйдет, а если на «десерт» припасти — создадим интригу до конца торгов.

«Боже, о чём они говорят?!».

— Лишь бы татуировок на теле не было — надо проверить, иначе стоимость в разы упадёт, и много не выручить, — сказал второй мужчина и грубо схватил мой за локоть. Резко дёрнул вверх, заставляя меня встать на ноги. — Да, фигурка ничего — сочная, есть за что подержаться. Можно Шраму предложить её, он любит таких — с симпатичной, милой, невинной мордашкой и молочно-белой кожей.

— В обход аукциона продать или сдать ему девку во временное пользование? Опять ведь изуродует, наставит излюбленные метки — после его «аппетитов» живого места не останется, кому потом она будет нужна с ожогами… Тогда проще сразу избавиться от неё. Или вовсе планируешь расплатиться ей в счёт долга? — возмутился сообщник. — Нет, не вариант, а то девушек не хватит для основного шоу — с этого и соберёшь необходимую сумму и вернёшь деньги. И лучше с ним больше не иметь дел и никогда не связываться.

— Поступим по-другому: проведём бои без правил, — мужчина обхватил мой подбородок пальцами и с силой сжал, — объявим её в качестве одного из выигрышей в турнире. В этом случае, Шрам заявит своего участника, а возможно, и сам выйдет на ринг.

— Против Султана? Ты рехнулся? Хочешь столкнуть их лбами?

— Почему нет, они заклятые соперники и извечные враги. Зато зрелище получится фееричным, и желающих посмотреть на этот бой — найдётся немало… — задумчиво произнёс. — А мы на них хорошо заработаем...

— Ясь, я понимаю, — Дашка прикоснулась к моей руке и мягко сжала пальцы, — сны произвели на тебя сильное неизгладимое впечатление, оставив след в памяти, а увиденное теперь не даёт покоя. И дело, конечно, не в похищении и аукционе с живым товаром… хотя я бы сразу напряглась, если бы мне приснилось нечто эдакое… Так или иначе, это безрассудно, — уже не столь категорично выразилась она, не называя моё поведение по-детски наивным.

— Поверь, отношусь к этому без энтузиазма, удовольствия и желания всё на себе испытать — я же не мазохистка, чтобы наслаждаться страданиями, унижениями, болью и положением рабыни. Романтикой тут не пахнет, только ужаснуться и посочувствовать можно, попади кто-нибудь в такую ситуацию наяву. Перспектива стать чьей-то игрушкой для постельных утех, лишиться свободы — нормальную женщину не привлечёт, и я не исключение. Но не об этом речь сейчас…

— Даже представить страшно, каково это: ощутить на собственной шкуре, угодить в подобную историю и выпутываться из дерьма, — подруга перебила мою мысль. — А ведь сексуальное рабство существует, как бы ты не утверждала обратное, будто ничего не угрожает, и едешь в цивилизованную страну — ничтожества везде найдутся. Там тоже есть преступность. Лично мне не до шуток. Твоя решимость и авантюрная смелая идея ни к чему хорошему не приведут. Вдруг сны повторятся в реальности? Если всё окажется правдой? Неужели совсем не боишься?