«Дорогой…

Мне хотелось бы дополнить обращение словом «друг», но я подумал, что не имею права на это. Слишком малым, даже скорее мимолётным было наше знакомство.

Но оно состоялось, и я рад ему. Когда-то давно, неиспорченным юношей, я верил в бога. Верил и в то, что существуют его Святые Воины – Паладины. Рыцари без страха и упрёка, в сердцах которых не гаснет вера в добро и справедливость.

Сейчас, когда пишу эти строки, я уже уверен, что Паладин в твоём лице пришёл. Ты явился как раз в тот отрезок времени, когда безумная игра вот-вот может поставить всё человечество на грань уничтожения. С тобой пришли и те, кому пророчество определило стать необходимым дополнением, инструментами для того, чтобы вернуть миру хрупкую первозданную стабильность.

Потому обращаюсь к тебе, Паладин, всего с одним советом. Как странно, что я, впитавший невероятное количество знаний из десятков тысяч книг, могу дать только его.

Прими в сердце своём то, что может показаться невероятным: с того самого момента, как ты и друзья твои попали в поле зрения одного недруга (ты знаешь, о ком я, ибо он был и моим врагом) – всё дальнейшее в твоей истории не случайно. Всё определено. Нет случайных событий, нет случайных встреч и персонажей. Разыгрывают ли свой сценарий высшие силы или движет его непоколебимая воля идущего вперёд – неважно.

Ничего не бойся и иди к намеченной тобой цели. Постоянно думай и анализируй. Все, кого ты встречаешь на пути – все могут оказаться важными. Самый неприметный может стать лучшим помощником, а кажущийся соратник – лютым врагом. Изучай окружающих, старайся понять, какие силы и стремления ими движут. Не пренебрегай предметами, назначение или местонахождение которых трудно объяснить – не исключено, что одни из них окажутся могущественными артефактами, а другие помогут раскрыть тайну или представить доказательства.

Может, не такой уж ценный совет – ничего конкретного. Но конкретное слишком мимолётно. Не сходи с пути Паладина – вот к чему я призываю.

Вспоминай иногда мерзкого старикашку, который, взглянув в первый раз в твои глаза, даже сквозь гламурную призму нашего нехорошего сообщества распознал в них куда больше, чем любой другой.

Твой (надеюсь, что всё-таки) друг Милвус, он же – Коршун».

– Мой брат был, конечно, учён, – сказал Стефанио, убедившись, что Костя прочёл письмо до конца. – Но мало знаком с реальной жизнью, постоянно отсиживаясь в своих берлогах. Отсюда, наверное, и стиль – никакой конкретики, красивые слова. «Гламурные призмы» – это же про песочные часы в наших зрачках. Святые воины, Паладины… помощи здесь, на мой взгляд, никакой.

– Напротив,– возразил Костя. Да, ничего особенного не было в письме старика, но оно словно ставило всё на свои места и создавало хоть какое-то, но ощущение комфорта. Всё не так плохо и не так страшно. «Всё определено». Принять как мантру – и вперёд, без страха и упрёка, рыцарь-паладин!

Они вышли вдвоём, а девушки с Володей увязались следом, сообщив, что хотят прогуляться где-нибудь неподалёку от озера. Расстались поблизости от дворца.

– Аккуратней там, Костя, – попросила Алина. – А то у тебя вид сейчас, как у вождя революции.

– Несомненно, – подтвердил Сверчок, снова ощутив желание немного подурачиться. – Сейчас начну бросаться лозунгами: «Земля – крестьянам!», «Фабрики – рабочим!», «Вся власть – Советам!»

Стефанио сначала усмехался, потом вдруг переспросил:

– У нас ведь один Совет. Ты же не собираешься учреждать ещё один?

– Вот видишь, – упрекнула Джоконда, – кое-что может восприниматься всерьёз. Не слушайте его, посланник, он просто шутит!

– Увы, отныне я не посланник, – ответил Стефанио. – И это как раз не шутка.

И вот Сверчок стоит перед девятью советниками, хотя ему принесли из глубин дворца удобное кресло. Стоит без охраны – всех мураиров услал вниз отдыхать. Кратко подтвердил назначение Виперидуса и Селендена. Ярый контрабандист, кстати, уже позаботился изъять значки у заговорщиков.

– Господа, прежде всего я хотел бы понять, почему вы были так рады моему сообщению об изменениях правил игры, и какие угрозы от неё всё же сохраняются.

Слово сразу же взял Биткоин.

– Пять лет назад мне удалось создать достоверную математическую модель того, что произойдёт, если всё будет продолжаться так, как установил прежний повелитель. Могу продемонстрировать графики и расчёты на компьютере, но лучше скажу своими словами. Ещё в восьмидесятые годы прошлого века ежегодный прирост населения был около двух процентов, а к двухтысячному он упал до одной целой двух десятых. И причина – отнюдь не естественная смертность, а взрывообразный рост количества новых убийц кровников. К тому же среди них появились нехорошие тенденции. Они стали всё быстрее и быстрее менять тела, всячески стремясь к скоростному и необузданному обогащению. Только за прошлый год зафиксировано более двух тысяч посягательств на имущество, принадлежащее в совокупности нашему городу. На многие из них мы даже не успевали реагировать. Если достаточно много лет и даже веков средняя продолжительность пребывания бессмертного в одном теле была около пятнадцати лет, то теперь достигла небывало низкого значения – всего три года. Я обращал внимание Аль-Фазира на негатив, но он ограничился полумерами с отлучением. При имеющейся динамике модель красноречиво свидетельствовала, что в среднем через пятьдесят лет с доверительным интервалом два года на Земле не останется тел, пригодных для переходов, и человечество вскоре вымрет.

– Понятно, – сказал Костя. – А что теперь, когда появление новых «коллег» заблокировано?

– Та же модель показывает, что и в этом случае критическая ситуация вполне вероятна, но произойдёт не раньше чем через семь или восемь веков. У нас появляется неплохой запас времени, поэтому твоя новость, повелитель, всех очень порадовала.

– Значит, вы решили, что моё пребывание у власти даёт шанс прожить всем имеющимся сибам ещё довольно долго, – заключил Сверчок. – Сделка с демоном находится в моих руках. Стоит мне исчезнуть – она утратит силу. Это соображение и послужило причиной вашего согласия меня утвердить?

Советники нехотя кивнули. Зачем скрывать очевидное? Теперь понятно, как влиять на них. Алина права – страх смерти сильнее всех прочих доводов.

– Тогда вы должны знать ещё кое-что. – Костя решил играть в открытую. – Мне не удалось завладеть порошком Аль-Фазира. Я не смогу отлучать так называемых «нехороших», «диких» бессмертных, создающих проблемы нашему городу и себе самим. Я не смогу отправлять посланников в новые походы, потому что не знаю, как обеспечить их тем, что необходимо для «ладонного ритуала».

Поднялся небольшой шум; лица большинства советников стали тревожными, один Селенден сидел, слегка ухмыляясь в своей обычной манере.

– К сожалению, тут мы ничем не можем помочь, и даже никакие советы в голову не приходят, – заговорил Крепс. – Без посланников город скоро останется слепым, глухим и беспомощным.

– Скоро – понятие относительное, – твёрдо возразил Сверчок. – Давайте рассчитывать пока на ближайший год. Сколько у нас сейчас посланников за барьером?

Оказывается, точное количество было известно только Лирию. Приблизительно сказали, что около тридцати. Несколько партий должны были привести новых жителей. Остальные – по большей части продукты: рыбные и мясные консервы, сгущенное молоко, соль, приправы и пряности. И ещё довольно много различных химикатов для промышленности и лабораторий. Главное, как убедился Костя – хотя бы на десять-двенадцать месяцев Далилю не грозят голод, жажда, отсутствие медикаментов и другие напасти из числа самых неприятных.

– Теперь второе, – продолжал Сверчок. – Я не буду сидеть здесь безвылазно. Дальнейшее решение проблемы оазиса и дам-манкалы лежит, к сожалению, за пределами Далиля. Поэтому, решив здесь неотложные вопросы, я вас покину и оставлю повседневные заботы на ваши головы. Обещаю лишь, что вернусь при первой возможности, когда удастся всё утрясти.