– Не думаю, что выбор хорош, – пожал плечами Виперидус. – Мне придётся отвечать за кучу направлений Асторуса? Если позволишь дать тебе совет (раз я теперь советник) – прости его со временем и верни на прежнее место. Он хороший специалист, без него будет нелегко решать повседневные городские дела. А заговор… ну, он просто подпал под влияние. Ты бы пошёл, поел. Пойми, тебе нужно быть в форме – ситуация такая, что все застыли и ждут, какие будут первоочередные распоряжения. Они же могут оказаться диаметрально противоположными тем, что давались раньше.

– Я ещё должен как следует вникнуть в эти прежние указания. Пусть кто-нибудь сообщит остальным советникам, что я буду готов собрать их… ну, скажем, через три часа. Пусть мне принесут что-нибудь поесть прямо сюда. Что-то ещё?

Новый советник смущённо кашлянул:

– Там, на входе в дом, стоят два воина. Они ничего не ели и не пили, хотя им предлагали и то, и другое с помощью знаков. Разумеется, они живые люди, потому что пару раз кто-нибудь из них покидал пост и куда-то ненадолго уходил. Я так понимаю, ты можешь с ними разговаривать и отдавать приказы. Видишь ли, они никого не пропускают в дом. Когда я вернулся из больницы, они и меня не впустили. Вынужден был пойти мириться с Биткоином, он выделил лестницу, и я влез в окно с задней стороны дома. Эти первобытные гориллы сильны, но не особенно умны. Обычных постовых наверняка насторожило бы, когда двое слуг тащили сюда длиннющую стремянку. Да и шум. А они стоят как истуканы и в ус не дуют. Имей в виду, если что.

– Они слишком точно выполняют приказы и не привыкли размышлять, – задумчиво ответил Костя. – Честно говоря, не помню в точности, что конкретно я им велел. В любом случае, придётся разрешить им поесть и отправить во дворец, раз наши жизни больше не в опасности. Как считаешь, нам ничего не угрожает?

– Новых заговоров пока точно не будет, – уверенно заявил Стефанио. – А в отдалённой перспективе – тут уже только от тебя зависит.

Хотя Сверчок чувствовал себя пока не очень готовым к активному общению, пришлось спуститься. Безусловно, он сначала попал в стальные тиски обрадованного Капитана, а потом услышал радостные… ну, не совсем визги, но где-то близко. Таня, не стесняясь, торопливо чмокнула в губы. Костя быстро перевёл взгляд на Джоконду – она лишь радостно улыбалась, и её глаза просто сияли, а не обжигали, как бывало раньше. Кажется, всё идёт хорошо: он избавил Алину от запредельно глубоко скрываемой тайны и осторожно заронил маленькую искорку интереса к Володе. Да, совсем-совсем маленькую. Делать этого не хотелось, но ведь она сама просила, имея в виду «того, кто её обожает». Может, ни к чему не приведёт лёгкое, буквально микрохирургическое вмешательство, а может, «из искры возгорится пламя».

– Рад видеть всех вас, чертяки, – сказал повелитель как можно беззаботнее, отмечая про себя, что нынче он не врёт – да, действительно рад, и они должны это почувствовать. – Представляю, как вас снова перепугал. Опять переутомление, будь оно неладно! Но, глядите – я снова в порядке, всех вас люблю, только с общением придётся чуть-чуть повременить. Мне дали понять, что меня с нетерпением ждёт мой город, и его правительство немедленно хочет понять, куда я поверну руль. А у меня, прикиньте, совсем не готова программная речь. Ни апрельских тезисов нет, никаких других партийных манифестов – нужно срочно готовить!

– Хорошо, что ты шутишь, – сказала Джоконда, – и даже намекаешь на революционных лидеров. Но ведь всё на самом деле очень серьёзно, да? Тебе что, на самом деле нужна роль президента? Если так, давай мы тебе поможем с тезисами.

– Аля, я бы с удовольствием доверил тебе не только подготовку речи, но и само выступление, но тут не принято с ходу ломать установленные порядки. Поверьте, я лучше знаю этих масонов – с ними надо взвешивать каждое слово. Мне придётся продумать всё самому. Таня, Володя, – ну простите, займитесь пока чем-нибудь, сходите погулять, что ли. Извините, что не могу предложить пока какое-нибудь полезное занятие. К Павлику не ходили ещё?

– Ходили, конечно, – ответила Таня. – Облом, нас не пустили. У него этот…

– Асептический режим, – подсказал Капитан. – Я запомнил.

Костя пожал плечами, поулыбался ещё, остро ощущая, что всё-таки приходится держать дистанцию и насильно разрывать нити дружеского общения. Мураиры были накормлены. Оба воина с потрясающей скоростью смолотили по три тарелки какого-то диковинного блюда, запили чистой водой и бодро отправились в сторону дворца, а Сверчок с трудом впихнул в себя несколько ложек рисовой каши и уединился для тезисов, всем существом чувствуя встревоженные взгляды друзей.

О чём пришлось передумать? Голова просто распухала от мыслей, то бредущих, то летящих в разных направлениях.

Вопрос первый: чего он сейчас хочет и что нужно его друзьям? Кажется, ответ понятен: в идеале вернуться в Россию, сдать экстерном выпускные экзамены на аттестат зрелости и поступать учиться дальше. Примерно так когда-то планировалось, приоритеты не должны поменяться.

Вопрос второй, казалось бы, мог быть последним, если бы не рассыпался на многочисленные «ещё», «к тому же» и «в связи с…»: что этому мешает?

Хотелось дать простой ответ, и Костя его прекрасно знал: мешает проклятье, ради избавления от которого он влез в опасную авантюру, вовлёк туда других людей, скрутил тугой узел новых проблем, но не добился успеха.

И вот узел маячит перед ним во всей красе, причудливо играя кольцами и гипнотизируя опасной безысходностью – не хуже чем гигантский удав перед вандерлогами в мультике про Маугли.

Проклятье не снимешь, пока не пройдёшь испытание, заданное Архонтом. Что за испытание – толком не понятно, но оно ждёт где-то там, за пределами укрытого оазиса, в большом мире. Если остаться в Далиле, опасности нет, но вопроса номер один не решить. К тому же город зачем-то признал юного повелителя, и есть ощущение, что отказаться от навязанной роли вряд ли удастся. Вникать в дела зачарованной территории, отвечать за неё, решать судьбы тысяч людей – да зачем оно малоопытному сибу? Но может, эти самые люди как раз чем-нибудь помогут?

Теперь о том, что за пределами Далиля. Неведомая опасность – «живое неживое». О нём пока знаний пшик, и думать не о чем. Зато по возвращении в Москву вполне можно ждать неприятных вопросов от подполковника Туманова или других, работающих в том же ведомстве или в милиции. Дурить всем мозги, чтобы отстали, забыли вообще о существовании Мелентьева, о том, что он уже натворил и ещё может натворить? А вдруг силовики понадобятся для защиты? Врать и изворачиваться надоело, но для ФСБ понадобится ещё одна версия произошедших событий.

А что теперь будет с опустевшим гнездом Коршуна в опасной близости от центра, принадлежащего британским спецслужбам? Без хозяина, скорее всего, их связь неизбежно раскроется, и начнётся дополнительная истерия. А ведь Костя и все остальные бывшие детдомовцы там побывали, оставили свои отпечатки пальцев. Ничего хорошего наличие такого следа в перспективе не сулит.

Мексика, дом Фернандо Мартинеса, банковские счета…

Остров…

Заявленное спонсорство сериала, строительство нового детского дома…

Кащеик, судьбу которого тоже нужно как-то решать, учитывая к тому же его особенность…

Может, хватит уже? Сколько можно?!

Только не поддаваться панике и унынию. Вот он обозначил основной круг проблем, а теперь просто перейдёт к тем, что требуют решений и действий прямо сейчас.

Стефанио зашёл за полчаса до предполагаемого собрания Совета, предварительно постучавшись – выказывал явное уважение к повелителю. Без предисловий сунул Косте исписанный лист бумаги:

– Не отдал сразу, виноват. Десять раз перечитал, пытаясь понять скрытый смысл. Конечно, Милвус адресовал записку тебе, хоть и не указал прямо. Письмо, нужно сказать, гораздо длиннее, чем прощальное для меня.

Сверчок уловил в голосе посланника тоску и сожаление о том, чего не вернуть. Видимо, у братьев всё же нередко не хватало взаимопонимания…