– Было дело, – вздохнул толстяк. – Оттого он меня недолюбливает – много денег и имущества тогда потерял. Но сейчас я ведь не человек, а призрак… курение не может мне навредить.

– Всё-таки мы не хотим постоянно в дыму торчать, – проворчал пират. – Докуришь – и бросай. Когда надо будет, Мишель снова тебе огоньку предоставит.

К ним приблизился Сэм Олдбрук, поморщился из-за дыма, разгоняя его рукой, и тихо сказал:

– К сожалению, я давно не был в Англии, и не так хорошо ориентируюсь в транспортной инфраструктуре…

– Ты человеческим языком объясняйся, парламентёр, – оборвал его флибустьер. – Какая инфра?

– Простите, сэр, – смутился дипломат. – Чтобы добраться до Мексики, нам нужно поехать в аэропорт Хитроу, найти подходящий самолёт и отправиться в полёт. Я тут сориентировался в информационном стенде – скоро будет автобус…

– Ну вот, опять он что-то непонятное несёт. Тоже мне, лоцман! Я полагал, что мы захватим судно и преспокойно поплывём куда надо!

– Нет, командир! – зачастил Сэм. – Плыть можно, но это слишком долго. Можешь инженера спросить, он всё популярно разъяснит. Скоро сюда прибудет огромная карета, которая сама, без лошадей, доставит нас туда, где мы сядем в самый быстрый на свете экипаж. Не пройдёт и суток, как будем на месте.

– Хорошо, попробуем твой план, – проворчал пират. – Но если мне не понравится – сразу выдвигаемся в ближайший порт и наведём там шороху!

Действительно, скоро к расположившейся возле остановки живописной группе призраков мягко подкатил автобус и распахнул двери. В расписании у него значилась пятиминутная стоянка. Из пассажиров-людей в салоне в столь ранний час оказалась одна молодая парочка.

– Грузитесь, зеленомордые! – скомандовал Шарль. – Занимайте свободные места!

Призраки, толкаясь и проникая через соседей, кое-как разместились внутри. Агнетта со своим пышным платьем заняла целое сиденье, наотрез отказываясь его с кем-либо делить. Тетерев, как обычно, задержался и едва успел на посадку со своим горшком.

Однако план дипломата неожиданно с треском провалился. Автобус дёрнулся и начал резко набирать ход, отчего призраки, как горох, высыпались из него сквозь заднюю стенку. Ночная ваза откатилась очень далеко, и, пока Тетерев ползал её поднимать, остальные успели вдоволь наругаться и прийти в себя.

– Физический парадокс, – сказал инженер. – На нас действует сила инерции, будто мы обычные люди. Зато опоры не срабатывают, и все наши зелёности выпадают наружу даже через металл. Послушайте, командир, раз ситуация так оборачивается, нам нельзя в самолёт. Когда будет разгон и взлёт, всех нас разбросает по огромной площади, так что вовек друг друга не разыщем.

– Похоже, он прав, – растерянно добавил Сэм. – Получается, что я дал плохой совет. Но, клянусь честью, был уверен, что…

Пират его не дослушал.

– Один раз ещё ничего не значит! Попробуем снова, в другом экипаже. Надо объединить тела в кучу, но не орать имена. Цепляйтесь друг за друга. Уж я-то знаю, как удержаться на палубе в хороший шторм!

Его послушались, хотя Агнетта постоянно возмущалась, не желая, чтобы ей под нос совали изделие банального бытового назначения, и требовала, чтобы Тетерев его бросил. В следующий автобус вломились сплочённой массой, но точно также и вывалились оттуда в самом начале движения.

– Проклятье! – выругался Шарль. – Говорил же, что лучше найти подходящий парусник!

– Простите, месье, – твёрдо возразил Томас Бейкер. – Вы, разумеется, весьма сведущи в мореплавании, но не можете ничего знать о законах физики и силе инерции. Даже если мы удержимся на корабле, когда он будет набирать ход, в море обязательно будет качка, и мы начнём проваливаться сквозь палубы и потом через дно. Это приведёт к катастрофе и краху нашей миссии. Я знаю, что говорю.

– Пойдёмте тогда пешком до Мексики, – предложил плантатор. – А ещё лучше – сначала в Бразилию, а потом уже можно куда угодно.

– Если принимать во внимание среднюю скорость нашей компании, – рассмеялся Сэм, – то путешествие продлится около года, даже если мы не будем надолго останавливаться.

Раздражённый Шарль явно колебался, решая, на ком выместить злобу и досаду. Он собрался было объявить козлами отпущения инженера и дипломата, приготовившись произнести длинную гневную тираду, но букмекер что-то зашептал, тыча на Агнетту. Пират ухмыльнулся и обратился по указанному адресу:

– Пани Малецка, мне тут намекают, что мы терпим неудачу из-за вас. А именно – из-за вашего шикарного платья, габариты которого выбиваются из остального экипажа. Короче! Твоя юбка слишком широко торчит во все стороны. Подбери её, когда будем объединяться! Нет, лучше снимай своё чёртово платье совсем!

– Снять я, конечно, могу, – мгновенно отпарировала учительница музыки. – Только тогда вы уже никуда не пойдёте, а будете пялиться на меня, пока все не подохнете!

– Я согласен! – Тадеуш восторженно захлопал в ладоши. – Уверяю, господа, вы не пожалеете!

– Агнетта, дорогая, что ты такое говоришь? – с неподдельным ужасом пролепетал толстячок-банкир. – Прошу, не слушайте её! Она просто немного расстроена, но я знаю её как образец порядочности и чистоты!

Как ни странно, перепалка разрядила обстановку, и все призраки расхохотались. Букмекер держался за бока. Инженер беззвучно трясся от смеха с сардоническим выражением лица. Сэм деликатно прикрывал улыбающийся рот краешком ладони. Пани торжествующе ухмылялась. Банкир смотрел на общую реакцию немного растерянно, но изобразил подобие улыбки. Говорун, а следом за ним остальные безымянные, трижды коротко хохотнул, зачем-то задирая голову кверху, отчего вздымалась и длинная борода. Даже Тетерев фыркал в свой горшок.

– Ладно, зеленомордые, даю сигнал к отступлению! – скомандовал Шарль, гася весёлые искорки в глазах. – Будем держать совет. Возвращаемся в родную гавань, к прародителю. Заодно потренируемся объединяться и одновременно кричать. Быстренько объясните глухому, что от него требуется.

Через минуту призраки слились в один ком и дружно заорали:

– Дестан!!!

Далиль, июнь 2003 года

– Напрасно ты назначил меня, парень. Сижу бревно бревном, мышцы скоро задеревенеют. А толку?

Оказывается, Селенден ждал, пока повелитель выслушивал клятвенные заверения Биткоина, что связь города с космическими спутниками можно организовать так, что никто не засечёт. Костя потребовал точных доказательств (пусть инициатор Интернет-связи попыхтит и сам ещё раз убедится в своей правоте) к завтрашнему дню.

– Не моё дело – штаны просиживать, – продолжил древний посланник, завладевая вниманием повелителя. Биткоин, естественно, забыл в горячке свой блокнот и побежал его возвращать. – А вот ты, хочу сказать без обиняков – неплохой дипломат в перспективе. Умеешь выделить и услышать главное, сказать правду так, что её хоть и с трудом, но переваривают без поноса и запора. Но я, видишь ли, тоже не прост, недаром столько лет не только ноги бил, но и разных физиономий повидал и изучал миллионы и миллионы. От меня не скроешь, что тебя гнетёт что-то куда более серьёзное, чем отсутствие порошка бывшего повелителя. Что-то, о чём ты не хочешь сказать ни советникам, ни друзьям. Я так прикидываю, что не просто за красивые глаза демон пошёл с тобой на сделку – не в привычках этих тварей что-то давать просто так. Он чего-то хочет от тебя?

– Разве тебе знакомы привычки демонов? – Вопрос на вопрос – часто совсем неплохой вариант.

Селенден рассмеялся.

– Тому, кто сам почти демон, незачем встречать других, ни рогатых, ни безрогих, чтобы иметь некоторые представления о хитрости, коварстве и предательстве. Я через это горнило прошёл, и не один раз, я попытался изжить свои пороки и пренебрежение к чужим страданиям. Хочешь молчать, не доверяешь – дело твоё. Скажу, так и быть, мой самый большой секрет. Оставшейся жизни я себе намерял лет пятнадцать, может, двадцать, и ума не приложу, как за это время сделать массу стоящего и хорошего в противовес всем гнусностям, что творил две тысячи лет. Как тебе задача? Думаешь, взялся бы я тебе помогать? Сидел бы в своей тюрьме, в уютном кабинетике. Нет, понесло меня на подвиги, как бывало, только теперь по другую сторону баррикады. Короче, можешь располагать мной, парень, раз твоё дело кажется мне хорошим и честным. Укажи мне плохих ребят – и я засуну им сталь в глотку, чтобы не мешали и не печалили. С демоном, боюсь, мне не сладить, но что до всех остальных – тут я ещё повоюю!