– Не надо никому сталь в глотку, – Костя посмотрел по сторонам и решился. – Пока мне нужен хороший совет. Ещё придётся допросить Лирия и Асторуса. Может, встретимся в твоей тюрьме, раз у тебя там уютный кабинетик?

– Не вопрос, – хмыкнул Селенден. – Давай вечерком. Можно и ночью – для допросов самое то. Днём арестанты обычно не такие сговорчивые. Я за тобой зайду часиков в десять вечера.

– У них удалось изъять порошок?

– В лучшем виде. Лирий, конечно, хитёр. Где-то у него точно припрятано ещё. А у Асторуса выгребли подчистую.

…Неизбежное объяснение с друзьями насчёт внезапно свалившейся должности повелителя и того, какие последствия она сулит. Сверчок постарался не пугать, быть убедительным и говорить почти правду. Объяснил, что падение Аль-Фазира подразумевало уничтожение магического барьера, а вышло всё не так. Город остался в изоляции, да вдобавок теперь отправлять новых посланников невозможно – никто не знает, как снабжать их требуемыми ресурсами для триумфальных возвращений. Получается, что, спокойно раскинув мозгами, советники назначили его, Константина Мелентьева, козлом отпущения, требуя разрешить ситуацию. Дали ему срок полномочий – один год.

– Почему не Стефанио? – дружно возмутились друзья. – Он же был вдохновителем свержения Аль-Фазира!

– Да, но он вне пророчества, – вздохнул Костя. – Представляете, мне ещё сказали, что его магическая подготовка намного хуже моей, что тоже немаловажно. Я, по правде говоря, в шоке. Но есть хорошие новости. Повелитель Далиля может рассчитывать на содействие со стороны некоторых масонов для нахождения решения проблемы. Может, и от назойливого внимания англичан из-за Эндрю Бойла помогут избавиться.

Потом Сверчок потихоньку шепнул, что, покинув укрытый оазис, не собирается активно искать способы, как избавить его от неприятностей. Будет осторожен, постарается жить нормальной жизнью и друзей больше в авантюры не вовлекать. Тогда через год его признают не оправдавшим доверия и от тягостных обязанностей освободят.

Наверное, не до конца ему поверили, но вроде смирились, перестали бесконечно муссировать новую щекотливую тему.

Костя искусно избегал прочих расспросов, отшучивался, много смеялся. Да, советники люди толковые и честные, город останется в их ведении, но пока в нём многое будет по-старому, потому что ломать вековой уклад нужно долго и осторожно, иначе всем будет плохо и больно. Да, они отправятся домой, как только Кащеик немного окрепнет после операций. Нет, Стефанио с ними не поедет, он теперь тоже советник. Здорово, как у Володьки зажили все шрамы, даже тот, что на шее. Да, если тут много гулять, Алина и Володя приобретут бронзовый загар – а остальные и так имеют неплохие запасы меланина.

Остаток дня прошёл удивительно хорошо. Костя, наконец, пообщался с друзьями просто так, вполне беззаботно, как бывало в кажущиеся страшно далёкими счастливые времена. Они провели прекрасные часы в спортивном секторе. Сверчок и Капитан пробили друг другу по десятку-другому пенальти, причём у каждого футболиста была своя шумная фанатка. К всеобщему удовлетворению, сыграли вничью. Потом взялись играть парами в теннис: Таня и Володя против Алины с Костей, чтобы уравновесить силы. Играли долго и самозабвенно, пока Джоконда не простонала, что сейчас упадёт без сил. Капитан тут же не позволил этого сделать, дурашливо подхватил девушку на руки и сказал, что будет держать на спор, пока остальные считают до тысячи. Сверчок заявил, что любой дохляк может такое сделать, поскольку Джоки почти ничего не весит, и расценки поднялись до десяти тысяч. Напрасно Алина не всерьёз возмущалась и требовала, чтобы её вернули на твёрдую землю. Костя специально начал считать очень медленно, остальные кричали, что нечестно. А потом так и пошли всей группой в сторону дома Стефанио, продолжая веселиться. В итоге Капитан доставил свою драгоценную ношу, когда досчитали до семи тысяч с чем-то – но это было неточно, так как по пути сбивались с цифрами целых три раза. Пришлось Володе отпустить девушку, которую он ещё умудрялся прижимать к широкой груди и легонько покачивать-баюкать, словно младенца; но он поклялся при первой возможности повторить и поставить рекорд.

Ребячество продолжалось и во время ужина, и после, пока не пришёл Селенден. Ему, видимо, захотелось внести свою лепту в молодёжное дураченье, поскольку, когда Костя со вздохом признался, что у него есть дело в тюрьме, смотритель добавил с мрачным видом:

– Позвольте доложить, повелитель, что для допроса заключённых всё готово. Палач на месте, дыба в полном порядке, смазана гусиным жиром, инструментов полный комплект, как вы приказали. Особенно хорош набор для выдирания зубов – позаимствовали старый списанный у стоматологов.

Лица девушек и Володи сразу сделались недоумевающими и глубоко несчастными.

– Он так шутит, не обращайте внимания, – стал оправдываться Сверчок, мысленно показывая товарищу-грубияну кулак. – Клянусь, никакой дыбы, палача и пыток там нет и в помине. Просто бывшие советники владеют эксклюзивной информацией и не шибко хотят ею делиться. Требуется моя знаменитая сила убеждения.

– А зачем на ночь глядя? – спросила Таня. – Мы думали, уже спать скоро пойдём. Ты опять собираешься переутомиться? Тогда мы тебя никуда не пустим!

Костя обезоружил её поцелуем, очаровательной улыбкой – и канул в наступившую темноту.

– Сегодня всё было так замечательно, – заметила Алина. – Он снова был настоящим, своим – какое-то время. Мы без него словно птица с подбитым крылом – не можем теперь взлететь, не можем радоваться полёту. Его всё время давит какой-то груз – а мы не в силах помочь. Володя, он тебе ничего не говорил такого… страшного? Вижу, не говорил. Может, нам просто на какое-то время перестать путаться у него под ногами?

Здание тюрьмы оказалось гораздо больше, чем представлялось Сверчку. Многочисленные переходы, запутанные закоулки и коридоры, двери, двери, двери – словно под замок кто-то намеревался посадить при необходимости половину города. Мало того – директор сообщил, что в разных местах имеются подземные этажи, причём их количество произвольно варьирует, так что порой догадаться о том, что под ногами у тебя сидит ещё несколько десятков заключённых, попросту невозможно. Поэтому здесь немало тёмных тайн, принадлежащих тем, кто имеет или имел вес в Далиле.

– А где размещены Лирий, Асторус и их сообщники? – поинтересовался Костя, когда они достигли центральной модерновой «коробки» в три этажа, где и находились апартаменты Селендена. По периферии корпуса виднелись неподвижные фигуры дежурных охранников. Стояла та настороженная тишина, которая обычно наблюдается в подобных местах, всегда готовых взорваться криком ярости, боли или отчаяния.

– Ты всерьёз хотел их допрашивать сейчас? – удивился знаток контрабанды. – Дрыхнут они давно уже, зато поговорить по душам нам точно никто не помешает. Самое что ни на есть подходящее место, даже излишне беспокоящиеся за тебя друзья не достанут.

Да, дельный совет Косте нужен позарез. Как странно, что сейчас он готов многое доверить человеку, о существовании которого несколько дней назад даже не догадывался.

– Мне хотелось бы понять: что такое «живое неживое, идущее по моим следам»?

Слова сказаны, дальше разговор пойдёт сам собой. Труднее всего решиться произнести первую фразу. Потом добавить подробности проще.

– Так и знал, что демон устроит тебе какую-нибудь пакость, – Селенден задумался, изредка посматривая на юношу. – Загадка на первый взгляд проста, да не тут-то было. «Идущее по следам» – лишь фигура речи, означающая, что этому… скажем так, существу, нужен ты, и только ты. Ему плевать, что в мире существуют другие, кто бы они ни были. Оно нацелено исключительно на тебя. Убить, поглотить, уничтожить – неважно.

– Уже вдохновляет, – кивнул Сверчок. – Я думал о чём-то подобном… только не так прямолинейно.

– Лучше думать именно так – целее будешь. «Живое неживое»… Неживое – признак отсутствия жизни, отрицания жизни, не-жизни. Наверняка тебе знакомо слово «нежить»?