– Нет, я специально уточнила. Три раза операцию делали, каждый раз острый аппендицит, и этот орган полностью удаляли.

– Аля, не кипятись, может, у него их три было, – засмеялся Володя. – Ты же три дневника ведёшь – и никто из нас давно не удивляется. Мало ли что в жизни бывает! Лучше скажи: нам что, через полгода надо будет везти Павлика сюда на обследование?

– JR говорит, надо хороший анализ крови сделать. Тут я прицепилась по поводу замечательной коробочки, приборчика, которым он Стефанио щёлкал – можно ли его взять с собой, чтобы контролировать выздоровление. Он помялся, но признался, что в больнице таких пять штук, и если повелитель прикажет, одну можно забрать, но ведь результат нужно уметь читать. Есть подробная инструкция, листов тысяч так на двенадцать, или в электронном файле. Костя, надо потребовать анализатор. Я обещаю, что выучу, как с ним обращаться, не хуже чем иностранный язык.

– Не уверен, что идея хорошая, но попросить – попрошу.

На этой ноте расстались, так как глава Далиля всё-таки решил посетить бывших советников. Те пребывали в подавленном состоянии, иногда срываясь на злобные реплики, но сотрудничать согласились. В лучших традициях демократичного владыки Сверчок поинтересовался здоровьем и удовлетворённостью условиями содержания, а также пообещал подумать над амнистией в случае, если заговорщики окажут действенную помощь тем, кто сейчас вынужденно занял из места.

Покинув тюрьму, Костя направился в промышленный сектор, где разыскал инженера, работающего с разными версиями и поколениями D-принтеров, и сделал срочный заказ. Пришлось передать работнику одолженный накануне контрабандный ладонный компьютер со встроенной камерой, которой вечером удалось незаметно сфотографировать Эсмеральду и Джоконду.

– Всё сделаем в лучшем виде, – пообещал работник. – Утром будет готово. Уточним размер: в полный рост или как?

– Нет, в полный, пожалуй, не надо. Делайте настольный вариант, но внушительный – где-нибудь метр высотой. Так, чтобы унести можно было.

Понятно, что в следующий раз Сверчок появился в сопровождении Капитана, так как предполагал немалый вес заказанного изделия. Соответственно, рты от изумления друзья открыли синхронно.

Скульптура являла собой два полуобнажённых женских тела с довольно сочными формами в непринуждённых позах танцующих вакханок. С ногами у них было всё в порядке, а рук оказалось многовато. Сложная компьютерная программа сотворила маленькое чудо: создавалась иллюзия постоянного движения за счёт того, что предплечья и кисти представлялись разной степени плотности, то убывающей, то усиливающейся не только в зависимости от угла обзора, но и сами по себе. Невозможно было сообразить, из какого материала были сделаны плавно порхающие конечности. У Кости даже немного закружилась голова, и он не мог оторвать взгляд от танца рук, пока не поднял его выше…

Володя успел сделать это раньше и теперь покраснел. Античные формы обеих фигур заканчивались вверху лицами девушек, выполненных с фотографической точностью. Но лиц было по три, они объединялись и смотрели под правильными углами в сто двадцать градусов, и от их взглядов не скрыться. Понятно, что инженер по-своему воспринял наказ, чтобы скульптура напоминала языческих или ещё каких-нибудь богинь. Многорукость Костя помнил: где-то встречалась она в индийской культуре. То ли Шива, то ли Кали, то ли ещё какая Лакшни – он не разбирался в именах богов и богинь. Но трёхликость… с другой стороны, творение наверняка поразит непритязательных мураиров – значит, цель будет достигнута.

– Слушай, а мне нравится, – наконец оторвался от созерцания Володя и для убедительности показал большой палец. – Теперь будет постоянно сниться. Одна Алина – хорошо, а три – полный улёт! А представь, если мы на них женимся – как они ловко по хозяйству будут справляться с таким количеством рук! Если, конечно, не будут постоянно танцевать. Давай сфоткаем на память, а?

– Раз нравится, тебе и тащить, – отпарировал Сверчок. – Посмотрим, как ты будешь зубоскалить в конце пути.

– Не волнуйтесь, напечатанная модель очень лёгкая, – сказал инженер, с беспокойством наблюдающий реакцию юношей и пытающийся угадать, о чём они переговариваются на незнакомом языке. – Использован особый композитный материал, к тому же с памятью как статичной, так и текучей формы. Не бьётся, не горит, не ломается, не выцветает – ему вообще почти ничего нельзя сделать и повредить. Полагаю, такая скульптура может прослужить несколько тысяч лет. Обратите внимание: фигуры в целом имитируют классический мрамор, руки и головы создают ощущение мягкого и тёплого силикона, но намного, намного лучше! А эти разноцветные набедренные повязки – разве они не похожи на настоящий бархат тончайшей выделки и великолепной мягкости? Можете потрогать и сами убедиться!

– Благодарю, вы прекрасно справились, – похвалил Костя, постепенно проникаясь убеждением, что затея со скульптурой удалась в лучшем виде. Вот только как отреагируют на неё сами девушки-богини? Он внял уговорам Капитана и сделал несколько снимков шедевра, напечатанного каким-то техническим монстром за одну ночь.

Скандал, конечно, разгорелся, но скорее вяло потлел и быстро угас. Алина и Таня уже были в курсе Костиного обещания предоставить мураирам некие образы богинь «кра» вместо их живых воплощений, однако Сверчок хотел обставить ритуал со всей серьёзностью.

– Кто знает, может, верные охранники-воины ещё когда-нибудь пригодятся, – убеждал он друзей. – Как люди, слишком близкие к природе и полузвериному образу жизни, они могут очень остро чувствовать обман или пренебрежение. Надо максимально поразить их воображение. Таня, ты можешь там пожонглировать?

– Было бы чем. Хотя теннисные мячики вполне сгодятся.

– Отлично. Алина, а ты не могла бы изобразить для них какие-нибудь строки, чтобы представить как заветы, священное писание? Только не по-русски. Напиши на своём, шифрованном языке.

Джоконда хмыкнула:

– Хорошо, повелитель. Святых текстов я не знаю, а потому сочиню, что в голову придёт.

– Да хоть сказку, без разницы. Я скажу им, что когда-нибудь в будущем явится другое божество и прочтёт это.

Таня вдруг задорно вскинула голову, как иногда делала, замышляя небольшое озорство:

– Раз нужно поразить, сделайте мне одолжение. Всю жизнь мечтаю походить по канату, а когда ещё свалится такая возможность! Вот у меня прямо зуд-какой-то, как хочется! Сделаете? И аудитория будет…

– Если упадёшь – конфуз выйдет, – резонно заметил Володя. – Падающая богиня – нонсенс!

– Но не падшая же, – отпарировала Циркачка. – Не упаду – я чувствую! Зато офигеете, какой эффект!

В итоге к мураирам отправились во всеоружии. Канат изрядной длины нашёлся в дворцовом хозяйстве, и воины намертво закрепили его концы, вбив анкеры в каменистый грунт. Толстенная натянутая верёвка висела на двухметровой высоте прямо над водами озера вблизи круглой площадки, где теперь выстроилось всё племя. Невдалеке стоял плот, и кроме живых пассажиров на нём стояла прикрытая до поры скульптура. Сверчок решил: пока здесь девушки, лучше держать дистанцию между ними и первобытными людьми.

Сначала повелитель произнёс необычайно длинную речь, и, кажется, использовал в ней весь доступный словарный запас примитивного языка. Он сказал, что уходит надолго, но планирует вернуться. Воинам пока надлежит жить по-прежнему, охранять озеро и покои владыки, тренироваться и быть бдительными. Дворцовые слуги будут доставлять всё необходимое. Турниры можно проводить, не спрашивая ничьего разрешения. Родившиеся дети все до единого останутся в племени.

Затем с большим трудом удалось разъяснить суть представления. Божественный ритуал, а затем процедура дарения культовых символов, которым надлежит поклоняться и беречь как самих себя и своего властелина.

– Готова? – шёпотом спросили Циркачку. Она, стоя уже разутой, кивнула, сосредоточенно рассматривая канат. Костя планировал медленно вести плот рядом, чтобы при падении успеть подхватить девушку воздушной струёй. Будет неплохо – мураиры решат, что богиня умеет парить над водой, и прокол обернётся дополнительным впечатлением.