– А что ночь? – встал рядом с ней и «нечаянно» наступил ей на ногу Савмак, продолжая сладко улыбаться, – Чай не зима, ночи короткие. Да и луна полная, светло, как днём.

Кощей снисходительно улыбнулся и встал, довольно потягиваясь. Можно было и ещё, конечно, задержаться, исключительно дабы помучить усатого разбойника, но с другой стороны дело тоже само себя не сделает.

– И то верно, – кивнул он, – пойду тоже, собираться.

– Да как же так? – всплеснула руками Ора, чуть не плача, – А я?

– А что ты? – полюбопытствовал Кощей, – Поединка же он не принял. А как без него?

– Да чёрт с ним с поединком, – отмахнулась девушка, – Я и так согласная.

Иван, пытаясь воспользоваться моментом и незаметно проскользнуть к запасной двери, при этих словах споткнулся на ровном месте и чудом не столкнулся лицом с полом, сделав длинное сальто. Резко вскочил на ноги но, увы, присутствующие его уже заметили.

– Батыр Ван! – счастливо заверещала Ора и кинулась к нему. Когда она пролетала мимо Кощея, тот подставил ей подножку, и уже воительница, проделав не менее зрелищный кувырок, удивлённо заозиралась по сторонам.

– Я пытался, – развёл руки в стороны злодей, глядя как Иван судорожно дёргает за дверную ручку в безуспешных попытках открыть дверь.

– Батыр? – подошла к нему Ора, удивлённо хлопая глазами, – Ты что? Ты от меня нарочно что ли прятался?

– Нет, – не моргнув и глазом ответил Иван, оставив несчастную ручку в покое и чуть отступая в сторону, – исключительно случайно. Не судьба значит.

– Да? – хмурясь неприятным выводам, толкнула от себя дверь Ора, и та с лёгким скрипом открылась. Девушка многозначительно посмотрела на мужчину, а в её глазах было столько упрёка.

Иван аж застонал от досады, он-то её на себя дёргал. Ора придвинулась к нему, заглядывая в такие чудесные синие глаза.

– Ты даже не знаешь, от чего отказываешься, – девушка захлопала длинными ресницами, придвигаясь ещё ближе.

– Меньше знаешь…, – попытался сменить тему Иван, отступая на шаг и, к сожалению, упираясь в стену.

– Больше огребаешь? – хохотнул Кощей и щёлкнул пальцами.

Девушка тут же застыла, словно окаменев, а Иван очень осторожно выполз из её рук, уже почти коснувшихся его шеи. Савмак задумчиво рассматривал Ору, с одной стороны вроде дочь и положено возмутиться, а с другой стороны она ему так даже больше нравилась.

– Ну, идём? – обернулся уже от выхода Кощей на богатыря, который отчего-то замешкался, разглядывая статую, но быстро встрепенулся и догнал попутчика.

Кощей хмыкнул и снова щёлкнул пальцами. Девушка резко ожила и, не удержав равновесие, влетела в стену, по которой сползла вниз и ошарашенно затрясла головой, потеряв ненадолго ориентацию.

Бросив на неё быстрый взгляд, Иван уже сам схватил Кощея за руку и быстро поволок на улицу, попутно бросив: «Спешим же». Выйдя во двор, богатырь, было, свернул к конюшне, но Кощей его остановил и покачал головой, кивнув на ворота. Не став с ним спорить, Иван пожал плечами и пошёл куда указано. Потом резко остановился, хлопнул себя по лбу, обозвал и всё же вернулся к конюшне. Совсем быстро появился снова, держа в каждой руке по два больших мешка.

Кощей, тем временем, уже снова что-то шептал. Воздух вокруг него уплотнился, потемнел и словно ожил. Клубы плотного чёрного дыма закрутились вихрем, поднялись вверх, засверкали мелкими молниями, а когда опали, то открыли трёх великолепных коней. Чёрных, как дёготь, с огненными глазами и струящимися гривами, больше похожими всё на тот же дым. Иван ахнул от восхищения, а следом за ним и Савмак с Орой, которую он изо всех сил пытался удержать в дверях.

– Пусти, говорю! – понимая, что счастье ускользает насовсем, Ора достала меч и плашмя огрела им отца. Тот крякнул и чуть присел, укоризненно глядя на дочь, которая уже бежала к мужчинам и удивительным коням.

Она сходу схватила ближнего зверя за узду и только потом разглядела в его пасти не зубы, а клыки. Испуганно икнув, она зачарованно смотрела в красные горящие глаза коня и не могла отвести взгляд. Наконец конь презрительно фыркнул, а Ора очнулась и отшатнулась.

– Ну что опять? – недовольно заворчал Кощей, глядя как Иван загружает третьего коня своими мешками. Коню сей процесс очень не понравился, но Иван, в отличие от девушки, не стал рассматривать, что там у него зубы или клыки, а просто грубо туда ткнул кулаком, показывая кто тут главный. Конь был не только красивым, но и явно умным, потому что сразу присмирел и лишь недовольно фыркал, но тоже негромко.

– Я с вами! – потребовала девушка.

– Мест нет, – буркнул Иван, залезая в седло последнего свободного зверя.

– Ничего, я и так, я умею, – заулыбалась Ора и ловко запрыгнула на коня Ивана, зацепившись за его пояс не хуже клеща.

– А как же отец? – поинтересовался Кощей и посмотрел на Савмака.

– Ничё, ничё, – махнул он рукой, потирая вскочившую шишку, – Пущай погуляет, а я отдохну…, – Ора возмущенно ахнула, а разбойник быстро поправился, – Скучать, говорю, буду. Каждую ночь в подушку плакать.

Никто из троицы ему не поверил, но и отвечать никто не стал. Кощей подхватил повод груженой лошади, привязывая его к своему седлу, а Иван с каким-то обреченным всхлипом только тяжело вздохнул.

Не успели они и с версту отъехать от города, как стало совсем темно. Как бы да, луна на небе была, но за очень плотными тучами. Иван уже хотел было про факелы напомнить, но глаза коней вспыхнули, как и глаза Кощея, заливая всё вокруг призрачным красноватым светом, от чего стало даже немного жутко. И явно не только ему. Казалось бы куда, но Ора вжалась ещё сильнее, так что даже через её кожаную броню он почувствовал её жаркое тело. Скрипнув зубами, от досады, он так сильно сжал ногами бока коню, что тот, закатив глаза, начал заваливаться на сторону. Вовремя это заметив, богатырь расслабился, ну или попытался выполнить это действие в меру возможного. Конь благодарно кивнул и посмотрел на него даже с некоторой симпатией. А Иван покосился на Ору и, вдруг, на минуту подумал, что и у них тут так, наверное? Посильнее стукнул, пожалел и любовь на всю жизнь? Иначе к чему такое стремление к поединку? Мысль показалась настолько дикой, что он постарался побыстрее от неё отмахнутся, а то зацепится ещё и как потом с ней жить?

Кони шли бодро и очень ровно, и даже их двойной вес с девушкой зверя совсем не смущал. В тишине ночи Кощей на чёрном коне, в развевающемся плаще и с горящим взором, но уже вовсе не костлявый как раньше, походил на бога. Иногда кони забывали, что им положено касаться копытами земли и это ощущение становилось сильнее. Даже Ора молчала, боясь нарушить загадочную тишину. Да и сам Иван всё чаще косился на известного злодея. Не то чтобы охотно, но иногда Мара рассказывала что-то такое, что совсем не вязалось с его представлениями о мире. Скорее даже случайно, просто забываясь, что такое рассказывать простому человеку, даже пусть и герою, не следует.

И сравнение с богом пришло явно не просто так. Была одна история, которую Мара любила, и потому он её слышал аж два раза уже. Про героя, который шёл путём войны, чтобы остальные могли жить в мире, и который вынул свою душу и спрятал её, чтобы нечисть не могла до неё добраться и тем самым избавился от своей последней слабости. Он так долго стоял на границе, не позволяя мёртвым добраться до живых, что даже боги к этому привыкли и оставили его там навечно.

И вроде понятно, что сказка, ибо все знают, что мост к мёртвым охраняет зверь Горыныч с девятью головами, а кроме как по мосту, через реку Смородину никому не перебраться, но рассказывала она это так, что он не мог ей не верить.

Иван потряс головой, отгоняя наваждение, и нахмурился. Кощей – царь нечисти! Какой из него бог? Просто окружением навеяло.

Сколько они так ехали, Иван не особо считал, но в какой-то момент глаза коней погасли, а Кощей резко остановился. И хоть вокруг было всё ещё темно, но он приказал спешиться и сам снял с третьего коня поклажу.