— Кстати, о твоей матушке! — заинтересованно перебил он — Как она поживает? Еще не нашла себе ухажера?

— Барбаросса, вы как обычно при любой возможности…

— Ну а что я могу с собой поделать? Я большой любитель наипрекраснейшего пола. А еще твоя матушка владелец изысканного и элегантного тела. То, что она остается одна, большая трата ее лучших лет жизни.

— Так что на счет нашей с вами работы?

— Эх… все-таки, ты еще юн.

— Что?!

— О деле так о деле. — быстро переменил тему Барбаросса — Сколько вина ты привез мне на этот раз?

— Как и договаривались, девять десятилитровых амфор по четыреста пятьдесят серебряных ассов.

— Возмутительно! — саркастично и громко выразился мои собеседник — Просто в наглую берешь и обдираешь меня до нитки.

— За такое качество, уважаемый Барбаросса, мы у вас еще не много берем. Большинство на нашем место такое количество продавали бы вам вино по цене в четыре или даже пять сотен серебряных асов.

— Наглости тебе не занимать. — быстро ответили мне — Однако, будь ты не прав, я бы давно прекратил с вами сотрудничать.

И вот мы подошли к телеге, у которой уже стояло несколько рабочих.

— Ну так? — обращался Барбаросса к одному из рабов — Все как по договору?

— Все верно, господин. — ответил ему смуглый, не высокий раб — Ровно 30 амфор.

— В таком случае можете разгружать! А пока одни выполняют свою работу, — промолвил Барбаросса, кладя свою руку мне на плече — мы с тобой займемся нашей.

Обхватив мои плечи, Барбаросса повел меня внутрь здания, но у самого порога нас остановили:

— Мои господин! — воскликнул один из рабов.

— Что такое Сервус?! — возмущенно обратился к нему Барбаросса — Не видишь?! Я здесь иду со своим гостем!

— Меня просто просили напомнить, что винодел не единственный ваш гость на сегодня.

— Да? И кого же сегодня мы ждем?

Раб сначало замялся, словно готовился сказать что-то запрещенное. Однако, набравшись воздуха в груди, он произнес слово на неизвестном мне языке, что звучало примерно, как:

— Перикулум.

Для меня это слово казалось просто набором гласных и согласных букв, но на Барбароссу это слово оказало страшное влияние. В его глазах читался явный страх, словно перед мелкой мышью встала толпа разъярённых львов.

— Так он прибудет сегодня. — со страхом и грустью ответил ему Барбаросса. — В таком случае приведи его в мою комнату.

Сказав эти слова, мы наконец-то отправились заканчивать мои дела в городе. Однако Барбаросса был в куда меньшем расположений духа, чем пару мгновений назад, но тогда меня это не так сильно волновало.

Мы отправились в небольшую комнату на втором этаже, в котором также был выход на балкон. Комната была украшена различными вазами с узорами; дорогими шелками, что были явно из далеких восточных земель; Картой империй, на которой были установлены флажки, обвязанные нитями, огибающие всю территорию империй; и дорогой мебелью. Сразу можно было сказать, комната для важных гостей, от чего идет другой вопрос:

— Почему же именно здесь? — неосознанно вырвалось из моих уст

— Да потому что, дорогой Йонас, здесь располагаются все необходимые для нас папирусы. — гордо и уверенно выразился Барбаросса. — Да и к тому же, у меня здесь должна быть еще одна встреча кое с кем в этом же помещений.

Сразу после этих слов, Барбаросса щелкнул пальцами, после чего из-за меня выскочил писарь, что уселся на место за столом по удобнее и принялся писать под диктовку моего покупателя, что явно пытался закончить дела со мной по скорее. Я, тем временем, решил осмотреть саму комнату, а именно вазы с различными узорами. На них были изображены войны, что сражались друг с другом. Но больше всего меня в них заинтересовало то, что на них были изображены разные битвы в разные эпохи империй.

— Что ты там рассматриваешь? — спросил меня Барбаросса, заметив мои явный интерес.

— Я просто заметил, что на ваших вазах запечатлены какие-то сражения.

— Интересуешься историей? Если это так, тогда расскажи мне: что за сражения на вазах изображены?

— Ну, давайте посмотрим. — ответил ему я, идя к ближайшей вазе, что находилась около балкона — Здесь у нас изображены линий легионеров, стоящие в открытом поле, где на них бегут ряды конницы. Ну это сражение сложно не узнать. Крупное сражение в последней войне Приффий против Панноний. Битва шла на водянистой земле, в честь которой и было названо государство. Приффия, при помощи своих легионов и не заменяемого орудия Баллисты одержали вверх.

— Да, отчасти ты прав. — подметил мои собеседник, чеша свою не густую бороду — Однако не забывай, до этой битвы Паннония считалась победителем, т. к. одерживала победы на равнинах из-за большего количества конных всадников.

— Но все же итогом этой войны считается наша победа, т. к. Паннония выплачивает дань по сей день. — возмущенно выразился я.

— Может быть и так. Но эта война показала: при правильном подходе, и Приифию получится одолеть. — с подозрительным энтузиазмом протараторил он — Ну да неважно. Победа есть победа, верно? Давай продолжим наш «экскурс в историю».

— Итак, — произнес я, подойдя к вазе, что стояла прямо у стола писаря — на этой вазе иллюстрированы войны, ожидающие противников на вершине скалы с крупными камнями. Если я не ошибаюсь, это битва при Тарраконском горном хребте, что была не сильно раньше указанной на прошлой вазу. В нем, с сокрушительной победой, были побиты войны одноименного с хребтом государства — Тарраконий.

— И эта война подытожила господство Приффий на полуострове Тарраконских гор.

— Что в дальнейшем позволило нам забрать остальной полуостров без сильных усилий. — с гордостью я продолжил мысль владельца бань и двинулся к следующей вазе, что стояла в самом углу комнаты. — Так, а здесь у нас войны с крупными копьями, преследующие кого-то на берегу… Ничего себе! — громко выкрикнул я.

— Господи, Йонас! — испуганно среагировал Барбаросса — Ты чего так кричишь? Что-то не так с вазой?

— С вазой то все в порядке. — уже спокойно ответил я — Но вот что на ней изображено! Барбаросса, откуда у вас ваза, на которой изображено бегство воинов Финикий в первой Приффо-Финикской войне?

— И из-за этого нужно было так сильно кричать? — проворчал он — Ее мне подарил член парламента, когда он гостил у меня. Он заявил: «Это величайшая победа Приффий за всю историю. Такая ваза ценнее любого золота!»

— И он будет абсолютно правым. Ведь эта битва принесла нам полный контроль над полуостровом и островами по близости, а еще повергла в пух и прах торговое государство — Финикия, после которой она не смогла восстановить войска и была «съедена» Приффией.

— Да. На примере Финикий можно сказать, что любая великая держава может быть повержена более молодой и амбициозной.

— Вы какой-то странный сегодня. Что-то произошло?

— Сделав задумчивое лицо, не торопился с ответом Барбаросса. Однако ответ не заставил себя долго ждать:

— Честно, ничего интересного. Просто сегодня приезжает важный гость.

— Тогда почему вы так напугано себя вели после упоминания о нем?

— Потому что, Йонас, если бы не он жизнь всех вас была бы проще.

— Вы имеете в виду «Нас»?

— Не понял?

— Ну, вы сказали: «жизнь всех вас была бы проще …». А ведь если гость важный, тогда все, кто связан с баней, будут мучаться для его достойного приема, особенно его владелец.

— А, ну да. Как ты уже подметил я, немного… взволнован его скорым визитом. Итак, ты лучше продолжай осматривать вазы. Я уже скоро закончу работу с писарем.

Сегодняшнее поведение Барбаросса казалась мне странным, однако мое внимание полностью захватила картина на вазе. Она, как и в прошлых трех, явно была про какое-то сражение на горах. Но я, человек что уверен в своих исторических познаниях, не мог сказать, что это было за сражение. И тут ко мне, подошел Барбаросса, закончивший работу с писарем.