– Нет, – покачала головой Ольга, отлично запомнившая последние слова, которые прошептала ей Светлана, но не собирающаяся делиться ими со следователем. – Вероятно, она хотела снова со мной поговорить. Насколько я поняла, Валерий воспринял новость о предстоящем отцовстве без особой радости.

Некоторое время оба помолчали. Алексей прекрасно осознавал, что странная женщина, напившаяся ночью до чертиков, не побоявшаяся поехать в дом к незнакомому мужчине, который попытался ее изнасиловать, и которая оказала ему достойное сопротивление, на чьем пороге была убита та, которую у нее были все причины ненавидеть, при этом спокойно пьющая кофе со следователем и светски с ним беседующая, идеальный кандидат на роль убийцы. Такая переедет не моргнув глазом.

– Можете назвать мне адрес этого Гоши? – Он снова открыл бесполезный блокнот, приготовившись записывать.

– Нет, – покачала головой Ольга. – Он живет в одной из новостроек на набережной.

– А телефон?

– Не успела спросить.

– Опишите его машину.

– Красная, спортивная.

– Марка?

– Не обратила внимания.

– Вас кто-нибудь с ним видел?

– Нет.

– А как вы добирались обратно домой от этого Гоши или Гриши. Вызвали такси?

– Нет.

– Почему?

– Я не знала адрес, куда его вызывать.

– Так как вы попали домой?

– На машине.

– На какой?

– Остановила попутку.

– Номер назвать можете?

– Нет, – улыбнулась Ольга. – Как и имя водителя. Я даже описать его не могу. Я слишком много выпила.

– То есть алиби на момент убийства у вас фактически нет?

– Почему нет? Множество людей видели, как я зашла во двор, уже когда Светлану грузили в «Скорую помощь».

– Ничто не мешало вам ее сбить, сбежать с места преступления и вернуться, изобразив удивление.

– В принципе, да, – немного подумав, согласилась Ольга.

– А в клубе своем вы были до которого часа?

– Где-то до начала двенадцатого.

– То есть с начала двенадцатого и до момента, когда вы вошли во двор своего дома, алиби у вас нет?

– Получается, что нет, – согласилась Ольга.

– Я попрошу вас проехать со мной для прояснения всех обстоятельств. – Алексей поднялся, захлопнул блокнот, в котором так и не сделал ни одной записи, и засунул его в портфель.

– Вы меня арестовываете? – уточнила Ольга, поднимаясь вслед за ним и делая последний глоток кофе.

– Задерживаю.

– Я могу позвонить? – все так же не теряя хладнокровия, поинтересовалась Ольга, и Алексей невольно восхитился: вот это женщина. На секунду представил Юлю на ее месте. Та бы уже билась в истерике или потеряла сознание от стресса. А эта стоит, и хоть бы хны.

– Можете, – кивнул он. – Могу я спросить кому?

– Можете, – не стала сопротивляться Ольга, беря телефон, валяющийся на рабочей поверхности кухни, и молясь всем богам, чтобы хотя бы в чем-то ей повезло, ведь вчера она забыла поставить телефон на зарядку. Но в этот раз фортуна оказалась на ее стороне: телефон разрядился не полностью.

– Я позвоню Валерию Мальцеву.

– Вот видишь эти таблетки? – Эжени напоминала фурию, и Альберту Ильичу отчаянно хотелось повернуть виртуальную ручку и уменьшить ее громкость.

Вчера впервые в жизни он не запомнил, как добрался до дома. Точнее, помнил, что взял такси и назвал свой домашний адрес, забыв о том, что он там больше не живет. После письма Эжени Авдотья собрала его вещи и выставила из дома, в тот же день подав заявление на развод.

К любовнице ехать категорически не хотелось, потому что он знал, что может нечаянно придушить стерву. Но, немного послонявшись по улицам и чуть не лишившись кошелька, Альберт все-таки решил наведаться к пассии. Эжени повезло: ее не оказалось дома в тот момент, когда генерал переступил порог ее квартиры. А к моменту, когда Эжени появилась в родном чертоге, Альберт Ильич уже крепко спал.

Обрадованная таким положением вещей – генерал пришел к ней с ночевкой, значит, официальная супруга его выгнала, вот и чемоданы в коридоре стоят! – Эжени быстро разложила его вещи в пустовавшие шкафы и даже попыталась изобразить нечто вроде домашнего ужина.

Открыв банку огурцов, Евгения, как ее звали по паспорту, налила рассол в кружку и приготовилась ждать. Но так и не дождалась. Генерал уснул мертвецким сном и не проснулся до утра. А открыв глаза, потребовал две чашки кофе, сопроводив просьбу обидной репликой, что это единственное, что она, Эжени, не может испортить.

Решив проглотить утреннее хамство, Эжени ждала, пока в голове у генерала немного просветлеет, чтобы сообщить ему, что сегодня они едут в клинику – делать ребенка. Потому что раз уж он ушел из семьи к ней, то теперь ему нужна новая семья.

– Какого ребенка? – Генерал смотрел на любовницу прозрачными глазами, в которых не было ни тени понимания.

– Теперь, когда ты ушел от жены, у нас появится малыш!

– Какой малыш? – снова тупо переспросил генерал.

– Наш, наш малыш! И он будет более удачным, чем этот твой Алексей…

– Постой, – затряс головой генерал, – при чем тут вообще Алексей? Мой сын тут совсем ни при чем!

– Конечно, ни при чем! Не дай бог. У нас с тобой будет наш собственный сын! – Эжени вздернула подбородок.

– Ты что, беременна? – челюсть генерала упала вниз, а глаза, казалось, были готовы выскочить из орбит. До него потихоньку начал доходить смысл сказанного. – Ты же говорила, что не можешь…

– Вот уж глупости, – поджала губы Эжени, чувствуя себя слегка уязвленной. – Все я могу, просто так будет быстрее и проще, да и ты уже не мальчик. – Она не смогла удержаться от укола, хотя и понимала, что не стоит дразнить Альберта.

– Чего ты от меня хочешь? – обмяк Альберт Ильич, выпивая залпом свой кофе и падая на диван.

Он все еще не смирился и не принял, что его привычная, спокойная, сытая и вальяжная жизнь разрушена неумной любовницей. Вчера он чувствовал себя униженным, чего с ним не случалось уже очень давно. Жена молча выставила его чемоданы. Словно эти сорок пять лет вместе ничего для нее не значили. Словно он пустое место. Ноль без палочки. Получила свои генеральские привилегии, и можно выкинуть его вон, как старые тапочки. Возможно, Эжени права и жена его никогда не любила?

В процессе накачивания алкоголем генерал даже решил, что может позволить себе начать жизнь заново с молодой любовницей. Та постоянно твердила, что для полного счастья ей нужна лишь семья, то есть милый рядом. А что, если, когда он окажется полностью в ее распоряжении, она успокоится, начнет хлопотать по дому, прекратит скандалить и посвятит всю жизнь его обслуживанию, как она неоднократно мечтала вслух? Заслуживает же он хотя бы закат жизни провести в тепле и заботе? Всю жизнь промотался по гарнизонам, а сейчас сядет возле камина рядом с молодой женой, всегда готовой выслушать героические истории из прошлого, поднести чарочку и приголубить.

Момент с ребенком он упустил. Даже не думал, что в эгоистке Эжени дремлет материнский инстинкт. Да и какой ребенок в его возрасте? Курам на смех, у него же внуки старше! Надо, кстати, проведать Дашку с Никитой, как они там? Мать их совсем забросила, а от Алексея толку нет.

– Я хочу от тебя ребенка! – гордо провозгласила Эжени. – У нас будет полноценная семья. У тебя будет время заниматься малышом, да и я не работаю и всю себя посвящу тебе и ему.

Голова трещала, на работе утром он скажется больным, но после обеда все равно надо будет выйти в ведомство. Больше всего ему хотелось, чтобы Эжени замолчала и оставила его в покое. Но та решительно отказывалась успокаиваться.

– Тебе нужно лишь подъехать в клинику на небольшую процедуру, – продолжала щебетать любовница.

– Клинику? – потряс головой генерал. – Нет, ни в какую клинику я не поеду. Не по-божески это как-то. Дети или посылаются нам, или нет.

– Кто тебе что пошлет в твоем возрасте? Разве что «Скорую»! – начала заводиться Эжени. – Нам нужна помощь медиков.