-Иди ко мне, кровавая сука Сатаны!!! — визжал он, — покажись, трусливая тварь, и я сам вырву тебе кишки! Выходи — и мы узнаем, кто из нас законный король Британии!

И, словно в ответ на эти крики, наседавшие со всех сторон враги отхлынули в стороны, освобождая пятачок свободной земли куда, на черном коне и выехала Энгрифледа.

-Спешимся? — сказала она, — как в старые времена? Пусть боги решат, кто из нас достоин!

-Бог один! — сплюнул Эльфрик, — и он не допустит победы язычницы!

Он рывком высвободил ноги и спрыгнул на землю — и одновременно спешилась и Энгрифледа. Вороны с карканьем опустились на спину ее коня, который застал как вкопанный, когда королева, вскинув меч, шагнула вперед.

-Расступитесь! — крикнула она, — больше места!

Словно два волка король и королева англосаксов кружили вокруг друг друга, с мечами наголо. Эльфрик не выдержал первым — с диким воплем он метнулся вперед, нанеся удар мечом сверху вниз. Удар оказался столь быстр, что молодая королева едва успела подставить круглый щит, закрепленный на левой руке. Превозмогая острую боль пронзившую плечо, Энгрифледа совершила ответный выпад — и Эльфрик едва успел отпрянуть, смахивая кровь из глубокого пореза над бровью. Отскочив на миг, оба противника тут же сошлись снова и воздух наполнился лязгом стали, когда два саксонских клинка плели замысловатую сеть выпадов, ударов и контрударов. Эльфрик, самонадеянно полагаясь на свое мужское превосходство, пытался навязать Энгрифледе ближний бой, вновь и вновь наотмашь рубя мечом. Каждый его удар, угоди он в цель, снес бы королеве голову, но Энгрифледа, более проворная и, несмотря на молодость, более опытная, неизменно уклонялась, лишь изредка скрещивая свой клинок с вражеским. Гибкая и быстрая, точно ласка возле запыхавшегося кролика, она мелькала тут и там, так что Эльфрик едва успевал поворачиваться, яростно кидаясь на свою противницу. Хищная улыбка вспыхнула на алых губах, когда Энгрифледа увидела, что молодой король дышит все тяжелее, что пот струйками стекает по его лицу, смешиваясь с кровью и заливая глаза. Удары Эльфрика постепенно теряли силу и настойчивость, между ними появлялись все больше временных промежутков — и Энгрифледа, подгадав один из них, ударила быстро, словно атакующая змея. Эльфрик вскрикнул, отскочив назад и прижимая руку к окровавленной дыре на месте правого глаза. В тот же миг Энгрифледа перешла в наступление, обрушив на молодого короля град ударов. Тот отбивал этот натиск все с большим трудом: наполовину ослепший, он не всегда успевал поворачиваться к врагу зрячим глазом и Энгрифледа, не преминула воспользоваться этой оплошкой. Прыжок, удар, короткий крик — и Эльфрик, в отчаянной попытке отбить удар, поскользнулся и упал на спину. Правой рукой он пытался нащупать выпавший из рук меч, но молодая королева пинком отбросила клинок и ее сапог опустился на грудь Эльфрика.

-Это был славный бой, — она улыбнулась прямо в лицо неудачливому королю, — за это ты умрешь куда легче, чем твой отец.

Она еще раз взмахнула клинком и Эльфрик бессильно раскинул руки, когда Энгрифледа, вонзила меч ему в грудь, пробивая одновременно доспехи, плоть и кости. Англосаксонское воинство, обступившее молодую королеву разразилось оглушительными криками. Энгрифледа устало усмехнулась и, подозвав коня, рывком запрыгнула на него.

Со смертью Эльфрика бой, в основном, завершился — лишь немногим франкам удалось бежать, остальные погибли, — зарубленные вражеским оружием, затоптанные конями, утонувшие в водах Шельды, — или оказались в плену. Меж тем, Энгрифледа , вместе с Мстивоем и Редвальдом, уже подходила к большому шатру, расположенному чуть на отшибе от поля битва. Стоявшие здесь несколько саксов из тех, кто покинул Британию вместе с Эльфриком, без слов расступились, давая дорогу королеве.

-Она здесь? — спросила девушка, не ответив на приветствие. Получив в ответ кивок, она откинула полог шатра и шагнула внутрь. Первое, что ей бросилось в глаза — простертое на полу женское тело, в расшитых золотом одеждах и драгоценных украшениях. Мертвые глаза слепо уставились в потолок, рядом с бессильно разжавшимися пальцами лежал небольшой флакончик из ромейского стекла. Энгрифледа, присев рядом, подняла его и осторожно принюхалась, потом перевела взгляд на мертвую женщину.

Королева Берта, забыв о заповедях собственной веры, не захотела пережить Эльфрика.

-Похороните ее рядом с сыном, — бросила Энгрифледа, выходя из шатра, — найдите в Турне кого-то, кто знает, как это делать по обрядам их веры. А потом убейте и его — пусть сопроводит их души на пути к Распятому.

Посреди Турне горели костры и кровь зарезанных коней, быков и пленников-франков, с шипением возносилась паром от раскаленных углей. Перед курганом, поставленным на могиле Хильдерика, первого короля франков, стоял Амальгар и Редвальд торжественно возлагал на его плечи парчовый плащ, увешанный золотыми кулонами в виде пчел.

— Дух первого короля радуется в Валхалле, — говорил король-жрец, — ибо нашелся потомок Меровея, кто отверг чужеземного бога и вернулся к Одину и Тору. Пусть все боги наставят тебя на этом пути, Амальгар, король франков.

Он кивнул и меж костров шагнула девушка в облачении германской вельвы: синий плащ с золотой застежкой и с капюшоном из шкуры черного ягненка, подбитого изнутри шкуркой белой кошки. На ногах она носила башмаки из телячьей шкуры, с длинными шнурками и крупными оловянными шариками на мысках. Талию Брунхильды, сестры короля, украшал широкий пояс, с фигурками бронзовых кабанов. В руках же она держала серебряную чашу, до краев наполненную кровью. Этой кровью она смазала лицо Амальгара, а остаток вылила в огонь — и Редвальд возложил на голову молодого франка золотую корону, где вместо зубцов, через равные промежутки, помещались золотые же пчелы. По центру же, прямо над переносицей, красовалась серебряная фигурка коня с рыбьим хвостом — легендарного первопредка Меровингов.

Энгрифледа, скучая, наблюдала за коронацией: молодой король франков не вызвал у нее особого интереса, несмотря на его неуклюжие попытки выразить восхищение ее воинским искусством. Куда больше внимания привлекала его сестра: пару раз, когда Брунхильда думала, что никто этого не замечает, она бросала на бретвальду странные взгляды: испытующие и — если бы речь шла о мужчине, — Энгрифледа сказала бы «оценивающие». Странные взгляды для молодой девушки, к тому же еще и той, кто «говорит с богами». Впрочем и об этом Энгрифледа думала вскользь: все ее мысли сейчас занимало то, что сегодня, наконец, покончено с ее последним серьезным соперником за власть над Британией. Пока сын Эдмунда был жив она не могла чувствовать себя в безопасности — сейчас же меч, два года висевший над ней, наконец, сломан.

Осталось только закончить еще одно, самое последнее, дело.

Воспользовавшись тем, что на нее никто не смотрит Энрифледа отступила за спины своих хускарлов и, как ей казалось, незаметно, ускользнула с коронации. Она не видела, каким взглядом проводила ее «Брунхильда» и как вельва, отговорившись благовидным предлогом, также покинула церемонию.

Перед дверями небольшой комнаты в бывшей резиденции епископа, скучало с десяток воинов-англосаксов, заметно оживившихся при виде Энгрифледы.

— Все свободны, — бросила королева, — я хочу поговорить с ним наедине. Можете пока порадоваться за нового короля франков