Пестрокрылый
А вещица была шикарная. Как будто стеклянная, но легче и как-то мягче. Но это только казалась. Она была твёрдая, словно камень, и всё-таки тёплая.
Нет, словами не передать.
Девушка то приближала, то отдаляла шар, в котором, словно пленённые души, резвились красные, зелёные, синие огоньки. "Двудушный рассказывал, – вспомнила она, – что души цветные, это нам они кажутся белыми. И будто прозрачными. А сами плотные, как тела, и издают звуки. Но мы их не слышим… Красота".
Незнакомец вышел.
Сквозь приоткрытые шторки, которые закрывали узкий арочный вход, Первая заметила небо.
"Оно запылало, – подумала девушка, – вначале погасло, а теперь запылало". С природой что-то творилось. Как, впрочем, и с ней.
Первая встала с кровати, и вдруг поняла, что хочется пить. Пить и есть.
Словно услышав желания, шторка открылась, и в комнату вошло существо, то самое, что предложило ей сферу. Только теперь незнакомец держал в руках столик, даже не столик, скорее поднос на маленьких ножках.
Девушка ахнула.
Кроме кувшина, быть может, с водой, здесь лежало всё, что она могла пожелать – жареное мясо, нарезанное ломтиками, кубики овощей, вроде тыквы, даже какая-то выпечка. "Неужели, – подумала девушка, – ведь я готова поклясться, что душа у них зримая, такое они не едят. Откуда же ЭТО?"
Но голод прервал размышления, и Первая села за столик.
В кувшине оказался морс, по вкусу вишнёвый, хотя среди обилия вкусовых ощущений, когда поглощает кусок за куском, сказать сложно. Первая снова вспомнила бабушку, которая любила готовить напитки.
Утолив первый голод, и чувствуя приятное урчание, девушка задумалась.
Нигде и никогда она не слышала о том, что где-то живут существа, столь разумные, как и люди. Древоходцы? Да, порой они кажутся разумными, но, скорее, кажутся. Деревья? Чёрные ангелы? Про то, что не знаешь, приятно додумывать. Но незнакомец не казался разумным, незнакомец разумным БЫЛ.
Первая даже предположила, что её разыграли, что это шутка, а под странным нарядом скрывается человек. Но взгляд жёлтых глаз был настолько естественен, что она не могла верить в розыгрыш.
Поднявшись на ноги (надо сказать, с трудом), девушка, шатаясь, прошлась.
Светло-голубые круглые стены высоко подымались вверх, где превращались в купол. Свет исходил отовсюду, но это она поняла не сразу. Девушка постучала по стенам – нет, не дерево, камень, бело-голубой камень, который светился.
У людей все жилища из дерева, срубленного или в Лесу зримых душ, или, что было реже, из хвойных и листопадных деревьев. В Приморье была ещё глина, да, глина, смешанная с каким-то вяжущим веществом. Но чисто каменных цельных построек она не видела. Нет, всё же не цельных – стены пронзали швы, но тонкие и еле заметные.
Жилище было обставлено под неё – кровать (тоже каменная), с каким-то многослойным меховым матрасом, маленький шкафчик, в который она положила сферу, столик с едой, даже удобства в углу – ничего лишнего, всё самое необходимое. Первая изумилась прозорливости новых знакомых. Как будто они заранее готовились к встрече. Да, скорее всего, заранее и готовились…
Она заглянула за шторку – вокруг, на достаточном удалении друг от друга раскинулись такие же точно строения, с такими же стенами. Но снаружи они не светились, они отражали небо. А небо пылало.
И это была не равнина. Скорее долина, со всех сторон окруженная холмами, а может, это и были холмы.
Прямо перед девушкой, чуть в отдалении, стояло существо, и, не отрывая глаз, смотрело, смотрело, смотрело…
Если бы это делал человек, она бы испугалась. Но плащеносцы любят смотреть, чем выражают свою привязанность. В глаза врагам плащеносцы не смотрят.
Незнакомец медленно подошёл, и также медленно указал на жилище. Не отрывая взгляд. "Хочет, чтобы зашла обратно? Или просит пустить?" Первая отступила.
Стоять на ногах было трудно, и она присела за столик.
Незнакомец вошёл.
Он постоял у входа (может, из вежливости?) и показал на свой рот.
– Я поела. Спасибо, – ответила девушка, впервые что-то сказав. "Скорее, выдавила" – подумала она, так неестественно прозвучал её голос.
Незнакомец не понял. Он вновь показал на рот.
Первая молча кивнула.
После столь долгого сна голова соображала с трудом, и они ещё долго играли – один показывал рот, а другая его уверяла, что всё хорошо.
Наконец, девушка догадалась.
– Я, – указала она на себя, – ты, – указала на незнакомца. Потом опять на себя, – я – Первая. Ты, – опять на него. И сделала паузу.
Незнакомец задвигал губами.
– Я – Первая, – сказал он внезапно, и показал на девушку. Потом на себя, – ты – Луы́.
Причем сказал это ясно, и чуть ли не голосом Первой.
– Стол, – Первая показала на столик, – кровать… стена… пол… – её охватил азарт, – дверь… голова… ноги…
Луы повторил сказанное. Причём без запинки, показывая на те же предметы и в той же последовательности.
"Или он очень способный, или я слишком талантлива, как педагог, – девушка подвела итоги первых минут обучения, – может, из-за отца". Отец был учителем на Посту и учил правильно считать, писать, разговаривать. А она часто сидела в классе и наблюдала.
Но поражало даже не то, с какой быстротой Луы обучался. Поражала та правильность, с которой он говорил. Если закрыть глаза, она бы подумала, что слышит голос, свой собственный, может, чуть огрубевший, но свой.
Собеседники вышли на воздух.
Высокие здания вбирали в себя всю палитру небес. Какие-то выше, какие-то шире, но все они были из камня.
Вдали выступали горы. Такие же далёкие и недоступные, они терялись в белесой дымке. И нет, они не приблизились, а стали мощнее и выше.
За долгой цепочкой домов Первая видела Лес. "Леса растут на холмах, – заметила девушка, – ну да, почему бы и нет”.
Дышалось легче, но было заметно прохладнее. Иногда откуда-то сбоку налетал ветерок. "Наверное, с гор" – Первая вспомнила, что точно так же дует в долине, в которой она бывала, достаточно часто, и в которой заснула.
Воспоминания тут же кольнули, и стало грустно. Где их компания? Где Долговязый? Где этот разбойник, снятый с берёзы? Девушка вспомнила топтуна, и чудесное настроение, что подарил Луы, куда-то пропало. Ей надо домой, надо узнать, что же случилось. На Посту будут ждать плащеносца, уже, наверное, ждут, но она не может его отправить. Долговязый, возможно, отправит. Если в Долине. Возвращайся, девочка, ты проводница, ты в ответе за нанимателей. Так бы сказала бабушка.
Но грустные мысли ушли, только начавшись.
К ним приближались двое. У обоих такие же крылья, как у Луы, такого же сине-лазурного цвета. И оба смотрели в глаза.
"Как удивительно всё, что со мной происходит" – подумала девушка.
– Ты погляди. Какой же он маленький. Ни травиночки, – Мутный смотрел на пушистый комочек, дрожащий в ладонях, – я в детстве поймал летучую мышь. До сих пор вспоминаю, какая она была тёплая. Мать заставила отпустить, сказала, что всё это души каких-то там шкодников, их не пускают на Остров, они и летают.
– В шкодников я не верю. Как и в Обиженного. И в служников его исполнительных, и в Великое Разделение, и в таинство Расставания души и тела, – Пытливый забрал пушистика и осторожно отправил в клетку, – сиди, пищалка.
Пушистики – зверьки неуловимые, но в самом начале ночи, когда прошло Угасание, это создание можно поймать.
Все другие зримые души приносят потомство в самом начале дня, но только пушистики появляются после его окончания. Они покидают своих матерей в лёгких воздушных оболочках и вместе с ветром, который во время ночи дует в сторону Леса, уносятся прочь. В Лесу оболочка сдувается, и через несколько суток из лёгкого потрескавшегося мешочка появляется чудо – маленький пушистый зверёк, который с первых минут своей жизни борется за право в этой жизни остаться. Для этого ему нужно встать на свои длинные пока ещё слабые ножки, а это не сразу и не у всех получается. Но если не встанет – беда, полакомиться столь лёгкой добычей хотели бы многие – саммаки, бегуны, плащеносцы, даже топтуны не прочь разнообразить своё питание. Ножек у пушистиков две, как у стриклов или приводных разбойничков. Вместо рта небольшой хоботок, которым они всасывают склизняков, переползающих с места на место. В течение ночи пушистик окрепнет, научится прыгать на уже достаточно сильных ножках, мох на спине подымется, станет зелёным и будет похож на траву. Или листья тянучек. Тут уж какое сравнение нравится. Появится солнце – зверёк убежит на равнину и закопается. А травинки оставит снаружи. Так проживёт целый день, а в самом его конце появятся шарики. Они оторвутся от матери и полетят в сторону Леса. Всё повторится.
