«Но с ним будет куда проще, чем без него, – мужчина пригладил одной рукой короткие рыжеватые волосы. – А после… Мало ли что может случиться после».

– Передай Бирхелю, что мы будем ждать его в «Спящем соколе». Пусть убедится, что за ним никто не следит. И приходит как можно быстрее. Сидеть в этой дыре долго выше моих сил.

– Настолько плохо готовят? – приподнял брови юноша.

– Сам поймешь, когда придем.

– О, тогда давайте поспешим, мастер, иначе я сгорю от любопытства.

Дергон, увлеченно что-то писавший, поднял голову от свитка и вопросительно вздернул брови:

– Судя по выражению лица, ты решил сознаться в убийстве правящего монарха.

– Э-э… нет. Пока что нет. Хотел… поговорить.

– Вот как. И о чем же?

– О перспективах.

– Перспективах, – усмехнулся маг, спрятал в верхний ящик стола свиток и сложил руки на животе. – Что ж, для начала скажу, что в своей практике я не раз встречал молодых практиков с сильно развитыми врожденными способностями. И не всегда это восприимчивость к пространственной магии, ускоренная регенерация или обостренная интуиция, выходящая на один уровень с предвидением. Конечно, здесь случай иной, но это не приговор твоей карьере. Ты без особых проблем добрался до четвертого уровня силы и вполне способен подтвердить пятый. Это уже немало, ложный дар, например, не даст магу подняться выше третьего-четвертого уровня. На боевой практике свет клином не сошелся, Звор. Понятно, что поступал ты сюда именно ради нее, большинство студентов видят себя боевыми практиками, но до выпуска добирается хорошо если каждый девятый. Часть переходит на другие кафедры, кто-то разочаровывается в себе или профессии, у кого-то не хватает упорства, таланта, физических или моральных качеств. Я и сам, как видишь, занимаюсь теорией. И нахожу это занятие не только полезным для общества, но и весьма интересным.

– Мастер Дергон…

– Да-да, знаю! – замахал руками директор. – Мой пример совсем не показатель. В конце концов мне уже почти пятьдесят, а тебе немногим за двадцать. Но я, в отличие от тебя, обычный стихийный маг, коих в этом мире абсолютное большинство. А ты – урожденный некромант Неметона Скальнарго. Понимаешь, что это значит?

М-да, странновато осознавать, что ты, оказывается, и есть тот, о ком битый час разглагольствовала на занятиях мастер Ништа. Лестного, признаюсь, было мало. Если было вообще.

– Я ходил на лекции, – пришлось в конце концов что-то ответить, вопрос оказался не риторическим.

– С этим я могу поспорить, – ехидно заухмылялся Дергон. – Да и не только я, а практически весь преподавательский состав Школы. Но тем не менее я рад, что мне не придется повторять тебе прописные истины. Урожденный Неметона – исключительный боевой практик, обладающий при этом завидными умениями и способностями, но, чтобы их обрести, нужно раскрыть свой дар. Полностью. А делается это посредством весьма специфических, хм-м, ритуалов, провести которые не каждый способен. Совет Триумвирата совершенно точно на это не пойдет, слишком опасно – нет никаких гарантий, что твое сознание справится с такой нагрузкой. Поэтому мой тебе совет: удовольствоваться тем, что есть. Четвертый уровень для штатного городского практика – прекрасная рекомендация.

Я хмуро кивнул. Всего было принято различать десять уровней силы, которой владели маги. И если до восьмого и девятого – магистра и архимага, соответственно, – дотягивали максимум трое из ста претендентов, то до последнего – единицы из тысяч. Стать адептом одной из двух Сторон было хрустальной мечтой большинства студентов. Практически недостижимой мечтой.

– Конечно, в обычных обстоятельствах я бы посоветовал тебе не ограничивать себя, ты весьма талантлив, хоть и не всегда прилежен, но, – с сожалением покачал головой Дергон, – развивать твой дар слишком опасно. И для тебя самого, и для окружающих. Ну-ну, не делай такое лицо. Четвертый уровень не приговор карьере, отнюдь, в Хувнтоне есть много мест, где маг твоего…

Я машинально кивнул, перестав слушать. Хувнтон – самый большой город материка, но даже здесь практику четвертого уровня не светит ничего, кроме проверки подлинности магических печатей, поиска потерянных побрякушек, наложения простеньких заговоров или бесконечного перебирания бумажек в архиве. На теневой стороне закона можно заработать побольше даже с низким уровнем, но дело-то не только в деньгах…

– Ты меня слушаешь?

Я вздрогнул, застигнутый врасплох:

– Простите, мастер. Но я учился пять лет и…

– Знаю, знаю, – помахал рукой Дергон. – На твоем месте мне тоже было бы обидно, но пойми, Звор, максимум, на что согласится совет Триумвирата – это засчитать тебе результаты выпускных экзаменов на подтверждение пятого уровня силы, – директор снова взмахнул рукой, на этот раз опередив мой вопрос. – Секретарь уже отправила все документы в Дьюкрогг. Это стандартная процедура перед выпускным экзаменом. А без одобрения совета ты не сможешь считаться полноправным членом гильдии магов, а значит…

Я снова перестал слушать. За пять лет учебы умение пропускать мимо ушей длиннющие нотации директора Дергона стало абсолютно автономным, включаясь подсознательно. Нотации внешние с лихвой компенсировались у меня размышлениями внутренними, отвязаться от которых было не так-то просто.

Четвертый уровень или пятый – разницы никакой, если выше все равно не подняться. Да, без одобрения совета легальной практики мне не видать, а для нелегальной лучше ехать на Запад – на побережье и доходнее, и безопаснее, хоть и конкурентов наверняка хватает. Впрочем, руки у Триумвирата не менее длинные, чем у королевской тайной службы, и до Моря дотянутся, если захотят… Совету не нужно неуправляемое оружие. А если оное будет упорствовать – они найдут способ обезопасить себя и окружающих. В конце концов, это в интересах самого оружия.

Триумвиратом гильдия магов называлась исторически, в честь межрасового союза трех ее основателей, и как любая гильдия имела собственный руководящий орган – совет, состоящий из тринадцати выборных магов. В числе прочих там числились и два классических некроманта: архимаг Даксар – мрачный бородатый субъект неопределенно-престарелого возраста; и магистр Ксниил, чье темное прошлое было самой обсуждаемой темой в Школе, где он вел непрофильный для себя предмет, теорию пространств. Думаю, в моем случае, вечные соперники впервые сойдутся во мнении – такой конкурент на собственном поприще им вряд ли нужен.

На сей раз я вовремя вынырнул из пучины собственных мыслей, пропустив пресное основное блюдо, но успев к десерту.

– … и посоветуюсь кое с кем из коллег, уверен, нам удастся подобрать тебе занятие поинтереснее проверки подлинности печатей или заговора складских крыш от протекания. Может быть даже в приемной градоправителя или в штате посла к Восточной Границе, ты вроде бы хорошо ладишь со степняками. Согласен?

– Да, – я коротко вздохнул (спорить бесполезно), попрощался и уже почти переступил порог кабинета, как вдруг вспомнил о треклятой подвеске. – Мастер Дергон…

– Слушаю? – директор поднял взгляд от очередного свитка, материализовавшегося, похоже, прямо из воздуха. Бумага недовольно мигнула и исчезла, слившись со столешницей.

– Не подскажете, что это такое? – я подошел к столу и достал из накладного кармана артефакт. Тот резко выбросил пучок красноватого света и снова ровно запульсировал оранжевым.

Дергон недоверчиво сдвинул брови:

– Ну-ка, подойди ближе…

Осторожно вытянул правую руку ладонью вниз, мягко перебрал пальцами, не прикасаясь к подвеске. Пригладил бороду, покачивая головой:

– Откуда это у тебя, Звор?

Я пересказал то, что услышал от Сидхара. Темно-карие глаза Дергона вспыхнули азартом охотника, напавшего на след подраненного лося.

– О-о-очень интересно, – протянул маг, ощупывая взглядом артефакт. – Обрати внимание на камень в центре. Это черный опал. Редкость сама по себе, но необычна также и огранка, она двадцатисторонняя. Если приглядеться, можно заметить, что каждая пара углов находится на одной линии. Сейчас такую форму не используют, секрет разметки давно утерян, разве что кто-то из старейших гномов или альвов вспомнит. Камни с подобной огранкой раньше использовали в формулах Призыва, заменяя ими все необходимые переменные. То есть от мага требовалось только обеспечить камень подходящим количеством энергии и ждать результата. Конечно, это было далеко не единственное применение подобных изделий, но единственное из тех, что подробно описаны в дошедших до нас трактатах.