Маклин уставился на старика, потом улыбнулся.

– По-моему, шесть дюймов бетона его удержат, – терпеливо разъяснил он.

– Вам случалось попадать в обвал, мистер Маклин? – участливо спросил Тури.

– Можете называть меня Джок.

Маклин покачал головой.

– У нас в Горбелс их не было – почти сорок лет, с тех пор, как помню себя ребенком. Разве что в Авьеморе.

– А мне случалось. Мне приходилось выкапывать из снега трупы.

Тури кивнул головой на север.

– Прямо вон там – двести ярдов отсюда. Прикрепите вашу машину к скале.

Маклин почесал в затылке.

– Они что, действительно так ужасны?

– Когда случается обвал, то это бывает похуже самого ужасного, что было в Вашей жизни.

– Сомневаюсь, – ответил Маклин. – Наш десант высаживали в Энзио.

– Я тоже был на войне, – сказал Тури. – Наверное, пострашнее, чем ваша. Я был на Флендерсе в 1918-м. Когда придет лавина, это будет еще страшнее.

– Что ж, есть, сэр.

Маклин посмотрел по сторонам.

– Только надо найти ровную поверхность на скале, а это не так-то просто.

Он походил вокруг, все внимательно осматривая.

– Вот здесь достаточно ровно. Это годится.

Тури подошел и встал на место, которое очертил Маклин. Он взглянул на Камакамаури и покачал головой.

– Это место не годится.

– Да почему же? – поинтересовался Маклин.

– В 1912-м у моего отца тут стояла мастерская. Она была очень надежно построена, потому что отец привык строить надежно. В ту же зиму произошел обвал и мастерскую снесло. Мы не нашли даже кирпичика.

Он показал рукой.

– Я уверен, что когда налетит ветер, а за ним снежная крупа, здесь образуется круговорот. Это место ненадежно.

– Ты предусмотрительный, – заметил Маклин. – А вон там, прямо под скалой?

– Там, – годится, – печально сказал Тури. – В 1912-м там у меня стояла клетка с кроликами. Она была не совсем прочной, потому что делал ее не мой отец, а я сам. Но с кроликами ничего не случилось.

– Черт меня побери! – воскликнул Маклин. – Так давайте пойдем посмотрим, годится ли эта площадка.

Она оказалась пригодной. Тури сказал:

– Вот здесь с генератором ничего не случится.

Он ушел, и Маклин проводил его долгим взглядом.

Прибыл грузовик, груженный коробками со всякой всячиной, в нем оказалось несколько канистр с топливом. Тури показал Лену Бакстеру и Дейву Скенлону, куда поставить канистры, затем вернулся объяснить детям постарше, как и что разгружать. Потом он вернулся на задний двор, где нашел Бакстера и Скенлона, помогавших Маклину устанавливать генератор.

Маклин проделал в скале четыре отверстия и при помощи прочных зажимов укрепил в них болты. Тури подивился скорости, с которой Маклин проделал эти отверстия; Маклин явно имел основания доверять своему буру с алмазной головкой. Теперь же он установил штатив и спускал генератор с помощью блока и троса, пока Скенлон и Бакстер следили за тем, чтобы болты вошли в отверстия фундамента.

Наконец все было готово, и Маклин крякнул с облегчением.

– Ладно, ребята, – сказал он и вынул из кармана четыре стальных гайки. – Дальше я и сам справлюсь.

Дейв Скенлон кивнул.

– Я бы вернулся. Мне надо поговорить с Морин.

Они ушли вдвоем, и Тури услышал, как завелся и уехал грузовик.

С полным подносом подошла невестка Тури.

– Не хотите ли чаю, мистер Маклин? У нас есть домашние бисквиты.

Маклин ссыпал гайки обратно в карман.

– С большим удовольствием. Спасибо, миссис... мисс... гм...

– Это Руихи, моя невестка, – представил ее Тури.

Откусив кусочек, Маклин явно оживился.

– Неплохо, – сказал он. – Такому старому вдовцу, как я, не часто выпадает случай полакомиться настоящей домашней стряпней.

Руихи улыбнулась ему и ушла, оставив поднос, а Тури и Маклин поболтали еще за чаем с бисквитами. Маклин налил себе вторую чашку и махнул рукой в сторону долины.

– Эти трупы, о которых ты говорил недавно, сколько их было?

– Семеро, – ответил Тури. – Вся семья Бейли. Там стоял их дом. Он был разрушен полностью.

Он рассказал Маклину, как помогал отцу их откапывать. Маклин покачал головой.

– Это ужасно. Во всяком случае, для двенадцатилетнего мальчишки.

Он допил чай и взглянул на часы.

– Так мы еще даже генератор не укрепили.

Он вынул из кармана гайки и взял гаечный ключ.

– Надо этим заняться.

Тури наклонил голову. Он услышал гул и на какой-то момент ему показалось, что это самолет, пролетающий над головой. Затем он услышал и сразу узнал тот жуткий низкий гул и высокий свистящий звук, который он не слышал с самого 1912-го.

Он схватил Маклина за плечо.

– Слишком поздно. Давай в дом – быстро!

Маклин стал сопротивляться.

– Какого черта! Мне надо...

Тури стал тащить его.

– Идет лавина, – заорал он.

Маклин взглянул на искаженное лицо старика и сразу поверил ему. Оба устремились к задней двери, которую, как только они оказались внутри, Тури немедленно захлопнул и закрыл на все засовы. Потом он шагнул вперед.

– Дети...

Маклинн видел, как Тури открывает и закрывает рот, но конца фразы не услышал, потому что шум сделал оглушительным.

Лавина накрыла город.

Маклину приходилось слышать огневой шквал в битве под Эль-Аламейном, который, как ему казалось, превосходил даже шум котельной в Клейде, где он работал подмастерьем. Теперь он знал, подумал он с грустной уверенностью, новую границу максимально возможного шума.

Гул был удивительно низким, всепоглощающим – он сдавил его желудок гигантской рукой. Он открыл рот, и воздух неожиданно вырвался у него из легких, а брюшная диафрагма болезненно сжалась.

На фоне главной басовой ноты звучала целая какофония свистов, пронзительно режущих слух, они накладывались друг на друга, создавая странную и жуткую гармонию. Ему показалось, что давящий на уши гул сплющивает его мозг. Старый дом дрожал до самого основания. Неожиданно исчез свет, как при солнечном затмении, и в окне он мог разглядеть только грязно серое пятно. Дом накренился под двумя резкими ударами, оконные стекла брызнули внутрь. Звука бьющегося стекла он не услышал.

Сквозь пустые рамы в комнату ворвалась снежная крупа, словно выброшенная гигантским насосом. Струя снега ударилась в стену рядом с Маклином и начала заполнять комнату, затем прекратилась также неожиданно, как и началась. Началась обратная реакция, но уже не такая сильная. Воздух высасывало из комнаты вместе со снегом.