Рикмен встал.

– Я приношу комиссии свои извинения, если обидел кого-нибудь.

– Ваши извинения приняты.

Гаррисон посмотрел на свои записи.

– Я хотел бы задать следующий вопрос мистеру Бэлларду. Он будет коротким, поэтому Вы можете оставаться на своем месте. Мистер Бэллард, Вы сказали, что советовались с мистером Камероном. Я внимательно прочитал Ваше свидетельство и обнаружил, что мистер Доббс, управляющий шахтой и начальник мистера Камерона, в нем совершенно не фигурирует. Где мистер Доббс был все это время?

Бэллард колебался.

– Я в самом деле затрудняюсь ответить. Похоже, с ним что-то случилось.

– Что именно?

– Я бы сказал, что он психологически вышел из строя. Казалось, он замкнулся в себе. Он передал все свои обязанности в мои руки. Естественно, меня это взволновало, и я послал доктора Скотта поговорить с мистером Доббсом, чтобы тот разобрался, что же происходит на самом деле. Мне кажется, полезнее будет выслушать его показания. Я не специалист в медицине.

– Да, это будет полезнее. Я вызову его позднее, если возникнет необходимость.

Гаррисон снова просмотрел свои записи.

– Похоже, что доктор Макгилл тогда возглавил дело и взялся за него серьезно. Он был, так сказать, организующей силой, поскольку он один имел представление о том, что может произойти. Мне кажется, нам лучше выслушать его мнение.

Макгилл занял свое место и сразу заявил:

– Думаю, что могу разъяснить вопрос, который волнует профессора Роландсона. Туман.

Роландсон поднял голову.

– Да, хотелось бы услышать.

– Это меня тоже сильно волновало, – сказал Макгилл. – Хотя я и старался это скрыть. Я не понимал, откуда взялся такой туман при быстро падающей температуре. Он был весьма плотным – почти как смог – и был для нас очень опасен. И только после обвала мне пришло это в голову.

Он знал, что будет давать показания все оставшееся время, и устроился поудобнее в кресле.

– Может быть, вы помните, что первый обвал перегородил и реку, и дорогу одновременно. Река была покрыта льдом, но вода, разумеется, двигалась под ним совершенно свободно. Когда река была перегорожена, вода поднялась и взломала лед. Эта вода была относительно теплой, и от ее соприкосновения с холодным воздухом появился туман. Он постоянно превращался в иней, но, когда вода разлилась по береговым поймам, вся их поверхность оказалась в соприкосновении с воздухом, и поэтому туман образовывался гораздо быстрее, чем выпадал иней.

– Оригинальная теория, – заметил Роландсон. – И, несомненно, точная.

– Как я говорил, этот эффект причинил нам немало неприятностей в тот день. Он весьма затруднил наши действия.

– О чем Вы побеспокоились прежде всего? – спросил Гаррисон.

– О безопасности людей, – сразу ответил Макгилл. – Как только серьезность ситуации стала очевидной, у меня появилась большая поддержка. Мне хотелось бы сказать, что многие сделали все, что было в их силах. Особенно отличился Джон Петерсен.

Гаррисон кивнул и сделал пометку в блокноте.

– Какие меры были предприняты?

– Во-первых, нужно было установить связь с внешним миром. Как только позволил свет, мы послали две команды, которые были должны выбраться из долины. Первая команда должна была перебраться через лавину, блокировавшую Ущелье, вторая отправилась окружным путем. Как только это удалось, я собрал всех детей и отправил в дом Тури Бака, о безопасности которого было известно. В это время меня начал беспокоить централ, практически уязвимый...

– Централ? – поинтересовался Гаррисон.

– Прошу прощения, – сказал Макгилл. – Трансатлантическая – или транстихоокеанская – путаница. Вы называете это коммутатором – телефонным коммутатором. Он был как раз на открытой местности и явно подвергался опасности, а связь нам нужна была позарез. Выход из строя телефонной системы во время наших операций создал бы огромные трудности. Я обсудил это с мистером Бэллардом и мистером Петерсеном, и один из электриков шахты вызвался добровольцем – работать на коммутаторе. Однако миссис Морин Скэнлон, телефонный оператор, отказалась покинуть свое место. Она сказала, что не хочет обвинений в уклонении от обязанностей, и отказалась уйти. Она также заявила, что это – ее коммутатор и она никому не позволит его трогать.

Макгилл понизил голос.

– Телефонная связь работала прекрасно во время наших маневров и вплоть до самой катастрофы, когда коммутатор был разрушен, и миссис Скэнлон погибла. Мистер Джон Петерсен погиб там же, пытаясь спасти миссис Скэнлон.

В зале наступила мертвая тишина, затем послышался долгий, прерывистый вздох.

Гаррисон мягко заметил:

– Похоже, Вы переоценили свои силы.

– Мистер Бэллард и Джон Петерсен были, если можно так выразиться, основными передаточными звеньями нашего комитета. Мистер Бэллард занимался шахтой, а мистер Джон Петерсен городом, ему помогали остальные члены совета. Прежде всего необходимо было убедить жителей города в серьезности ситуации, потому-то и была так важна телефонная связь. Члены совета говорили лично с каждым владельцем дома долины. Что касается меня, то я просто обеспечивал общее руководство, чтобы предотвратить возможные ошибки, и, спустя некоторое время, я смог поразмыслить над тем, что нужно делать, когда обвал кончится.

Профессор Роландсон сказал:

– Вы в то время были уверены, что произойдет еще один обвал?

– Я не был уверен, но не исключал такой возможности. Как ученый, я привык к этому. Точно об обвалах известно только то, что они непредсказуемы. Я вспоминаю случай в Швейцарии, где был снесен пятисотлетний дом, – за пятьсот лет по этому пути не прошла ни одна лавина! Никто не может предсказать такие вещи. Но на базе моих исследований и моего опыта я рассчитал, что обвал возможен процентов на семьдесят – и с падением температуры шансы будут увеличиваться.

– Увеличиваться до восьмидесяти процентов?

– Да, что-то около того, и даже выше.

– Мы остановились на том, что Вы рекомендовали людям укрыться в безопасных местах. Кто оценивал их безопасность? – продолжил Гаррисон.

– Я, сэр.