– Боже! – нечаянно вырвалось у Макгилла.

– Надо мной висят три прожорливых старых хищника, которые называют себя моими дядюшками, а также полдюжины кузенов той же породы. Их интересует только добыча, а когда ее нет, им совершенно наплевать на производство. Они – асы по части заглатывания конкурентов и сдирания имущества с банкротов, они выдавливают все до единого пенни, пока жертва не кричит от боли. Возьми хоть эту шахту. Там, в Окленде, надо мной поставлен банковский контролер, который о каждом моем шаге сообщает в Лондон, и я не могу подписать чек больше чем на тысячу долларов без его ведома. А ведь я считаюсь директором.

Он тяжело дышал.

– Когда я приехал, то сразу же спустился в шахту и той же ночью молился, чтобы нас не посетил горный инспектор до того, как я успею поправить дела.

– Там был непорядок?

Бэллард пожал плечами.

– Фишер, последний директор, был старым кретином. Вряд ли у него были преступные намерения, но халатность в сочетании со скупостью привела к такой ситуации, что компания могла бы иметь очень серьезные неприятности. У меня есть управляющий шахтой, который неспособен принимать решения, но хочет все время меня контролировать, и есть инженер шахты, более или менее приличный. Да, с Камероном, я полагаю, все в порядке, но он стар и многого боится.

– Словом, у тебя куча неприятностей, – отметил Макгилл.

Бэллард фыркнул.

– Ты не знаешь и половины. Я еще ничего не сказал о профсоюзах, о том, как ко мне относятся некоторые в городе.

– Похоже, ты действительно отрабатываешь свое жалованье. Но какого черта ты держишься за компанию Бэллардов, если так себя чувствуешь?

– О, я не знаю, наверное, какие-то остатки семейной чести, – устало ответил Бэллард. – Кроме того, дед оплачивал мое образование, а учился я довольно долго. Я считаю, что чем-то ему обязан.

Макгилл заметил, что Бэллард устал и огорчен, поэтому решил переменить тему.

– Давай есть, и я расскажу тебе о снежных червях на Аляске.

И он приступил к невероятнейшей истории.

Следующее утро выдалось ярким и солнечным, снегопад прекратился, оставив мир чистым и свежим. Когда Бэллард, невыспавшийся и со слипающимися глазами, наконец поднялся, то увидел на кухне миссис Эванс, готовившую завтрак. Она принялась ворчать.

– Вам следовало бы предупредить меня, когда вы вернетесь. Я случайно узнала вчера вечером от Бетти Харгривс.

– Прошу прощения, – сказал он. – Я забыл. Вы готовите на троих?

Миссис Эванс обычно завтракала вместе с ним; все было очень демократично.

– На троих. Ваш друг уже вышел, но обещал вернуться к завтраку.

Бэллард, взглянув на часы, обнаружил, что спал на час больше обычного.

– Дайте мне десять минут.

Приняв душ и одевшись, он почувствовал себя лучше, в гостиной он обнаружил Макгилла, который потрошил большую посылку.

– Доставили, – сказал Макгилл. – Твой грузовик все-таки проехал.

Бэллард посмотрел на сверток внутри; это был рюкзак, в котором не было ничего, кроме секций алюминиевых трубок, каждая в отдельном холщовом карманчике.

– Что это?

– Мои профессиональные орудия, – сказал Макгилл.

Миссис Эванс пригласила их к столу, и он добавил:

– Давайте поедим, я проголодался.

Бэллард вяло глотал завтрак, пока Макгилл расправлялся с полной тарелкой с яичницей и беконом, и обрадовал миссис Эванс, попросив добавки. Когда она вышла из комнаты, он сказал:

– Ты спрашивал меня насчет горных лыж здесь; по-моему, лучшего времени, чем сейчас, не найти. Как твоя нога?

Бэллард покачал головой.

– Нога в порядке, но извини, Майк, не сегодня. Я на службе.

– Пойдем, старина.

Что-то в интонации Макгилла заставило Бэлларда внимательно посмотреть на него. Лицо Макгилла было серьезно.

– Пойдем, посмотришь, чем я буду заниматься. Мне нужен независимый свидетель.

– Свидетель чего?

– Чего бы я ни обнаружил.

– И что же это такое?

– Откуда я знаю, пока не нашел?

Он смотрел на Бэлларда.

– Я говорю серьезно, Йен. Ты знаешь, кто я по профессии. Я собираюсь провести профессиональное расследование. Ты – главный человек на шахте, лучшего свидетеля и пожелать нельзя. У тебя есть власть.

– Ради Бога, – вскричал Бэллард. – Власть на что?

– Закрыть шахту, если понадобится, но это зависит от того, что я найду, понимаешь?

Увидев, как Бэллард приоткрыл рот, Макгилл сказал:

– Вчера я просто не поверил своим глазам. Все выглядит так, будто катастрофа вот-вот произойдет, и я чертовски скверно спал. Я не успокоюсь, пока не посмотрю.

– Где?

Макгилл поднялся и подошел к окну.

– Посмотри.

Он показал на крутой склон над шахтой.

– Там, наверху.

Бэллард взглянул на длинный изгиб склона, ослепительно белый в солнечном свете.

– Ты думаешь...

Его голос постепенно стих.

– Я не думаю ничего, пока не получу доказательства – так или иначе, – сухо сказал Макгилл. – Я ученый, а не ясновидящий.

Он предупреждающе покачал головой, когда миссис Эванс вошла с новой порцией яичницы с беконом.

– Давай дозавтракаем.

Когда они поели, Макгилл сказал:

– Надеюсь, ты найдешь мне пару лыж.

Бэллард кивнул, все еще размышляя о словах Макгилла. А тот уже поглощал вторую порцию.

– Потом мы пойдем на лыжах, – мягко сказал он.

Через два часа они были на высоте почти трех тысяч футов над шахтой и на полпути к вершине холма. Бэллард что-то сказал, Макгилл посоветовал ему беречь дыхание для подъема. Они остановились, Макгилл снял с плеча рюкзак, высвободил лыжную палку и воткнул ее в снег.

Затем он снял лыжи и укрепил их вертикально в снегу, повыше на склоне.

– Еще одна мера предосторожности, – охотно объяснил он. – Если произойдет обвал, то лыжи покажут, что нас снесло. И по той же причине не снимай свой шнур Эртеля.

Бэллард оперся на палки.

– После того, как ты рассказывал про обвалы последний раз, я-таки попал в один из них.

Макгилл усмехнулся.

– Не преувеличивай. То был не обвал, а тоненький ручеек – всего на сто футов.

Он показал на подножие горы.

– Если эта махина двинется, будет совсем по-другому.