Такое сообщение я в итоге отправляю незнакомцу, после того как слезы иссякли. Невозможно было сдержаться. И никак не удается вытащить нож, застрявший в сердце. А Артур его еще и постоянно проворачивает…

Мне нужно немного времени, чтобы полностью смириться с ужасающей мыслью: больше надеяться не на кого. И мой любимый и родной человек отныне для меня холодный, циничный чужак.

Артур хочет, чтобы ребенка не было? Такими темпами даже аборт не понадобится! Супруг доведёт меня до ручки!

Мне необходимо найти быстрый способ успокоиться и впредь держать себя в руках. Ни в коем случае не реагировать на провокации.

Новый знакомый мне перезванивает, и я не решаюсь мучить его молчанием: он ведь не виноват, что меня эмоционально качает. Какой, к черту, завтрак? Кусок в горло не лезет.

– С твоей стороны это действительно нечестно. Я сейчас разолью себе на одно место зеленый чай с лимоном. Как ты понимаешь, он очень горячий, чтобы к моему приезду не остыл окончательно и тебе было приятно его пить. Ну и овсяноблины сейчас высохнут от обиды. А листья салата пожухнут от тоски.

Я невольно улыбаюсь. Он какой-то невероятный. Положительный и весёлый. От него исходит бодрая, заразительная энергия и сила.

– Ооох, извини, мне так неловко… – произношу я с сожалением. Обидно отказываться, но незачем человеку день портить своим дрянным настроем и проблемами.

Я уже неподалеку от дома и теперь просто медленно бреду к подъезду, стирая слезы. Салфетка в одной руке, телефон в другой. Представляю, как убого я сейчас выгляжу. Хорошо хоть соседей нет поблизости, а то те еще бы и пялиться принялись. Обычно мне и дела нет, но не сегодня…

– Я слышу, ты еще на улице, – как ни в чем не бывало заявляет парень. Хоть ему и за тридцатник железно, но эта буйная, жизнерадостная энергетика оставляет после себя флер юности, дерзости и хулиганистости. Даже по телефону… Это настолько заразительно, что я и сама ощущаю прилив сил и оптимизма. Есть люди, после разговора с которыми чувствуешь себя как выжатый лимон. А есть такие, как этот мужчина. Как будто с тобой поделились жизненными силами.

– Ты угадал. Еще на улице.

Я теперь говорю в нос, на что он не стесняется прямо указать:

– Плакала?

Моя бровь от изумления взлетает вверх. Серьезно? Вот так тонко он чувствует?

Я стараюсь придать голосу уверенные нотки:

– Эм… нет.

– Плакала, – твердо заключает он. – Ты ждала меня на улице, потому что я сказал, что уже выезжаю. А потом случилось нечто, что очень выбило тебя из колеи. Ты вся заплаканная и даже сейчас, стараясь убрать из голоса дрожь, вытираешь слезы. А сама пытаешься убедить меня, что все в порядке. Хотя на самом деле ни черта это не так.

Тяжелое молчание повисает в трубке.

– Ну? И где я ошибся? – как будто между прочим уточняет он.

– В одном точно.

– Заинтриговала, – тихонько смеется он. У него в машине играет легкая, ненавязчивая мелодия.

– Я не пытаюсь убедить тебя, что все в порядке. Просто это настолько личное… делиться не хочется.

– Я понял. Тогда опустим. Уже почти подъезжаю. Во двор удобно?

– Нет. Я могу прислать скрин с точкой на карте?

– Буду благодарен.

Через семь минут знакомая серая машина показывается из-за поворота и плавно тормозит возле меня.

– Привет, – улыбаясь одними глазами, вновь здоровается мужчина. Бегло осматривает меня с головы до ног. Я вежливо отвечаю, гляжу на него неотрывно… и думаю: зачем я это делаю? У такого мужчины женщин завались и выше, это же очевидно. Ненавязчивый приятельский разговор явно не получится. Не из таких он ребят. За ним вьется шлейф разбитых дамских сердец, а внешность потрясает мужественностью. Сама себя не понимаю: теперь и развернуться и уйти неловко, и продолжать эту нелепую встречу – полный абсурд.

– Я знаю, о чем ты думаешь. Но я не согласен, – вдруг огорошивает меня собеседник.

Мой ошарашенный взор, очевидно, отвечает за меня.

– Ничего предосудительного в нашем общении нет, – спокойно произносит он. – Мне действительно не хотелось оставлять тебя одну в тот день. И сейчас я, честно говоря, просто хотел убедиться, что у тебя все в порядке. Еще угостить полезным завтраком и немного поднять настроение, раз больше некому о тебе позаботиться.

Он хмурится. Ждёт моей реакции. Этот мужчина выглядит так, словно ему все нипочем, и он никогда не испытывает мук сомнений и нерешительности. Огромный. Мощный. Как буйвол.

– Ярина… – недоверчиво обращается он ко мне, слегка прищуриваясь. – Ты же меня не пошлёшь сейчас? Я все руки обжег, пока тебе чай горячий старался довезти в целости и сохранности.

– Ты очень любезен…

Пытаюсь улыбнуться, гоню прочь сомнения. Я все еще колеблюсь. Нет же ничего проще! Уйти и дело с концом! Хватит мне эмоциональных встрясок!

– Отлично, раз ты меня еще не послала, тогда держи свой великолепный, божественный напиток, – радостно объявляет он, приближаясь ко мне. Вкладывает мне в руки стаканчик. И обрадовано кивает в сторону. – О, а вот и лавочка! Удивительное совпадение, не находишь?

Он намекает на наше знакомство. Возвращается к машине и достаёт красную объемную сумку. Оттуда ловко выуживает белые контейнеры.

– Это твой, – жизнерадостно заявляет он, – пока еще теплые. Можно налетать.

Плюхается на лавочку и отхлебывает из своего стакана. Раскрывает контейнер, зажимает пальцами слоеный полукруг и жадно впивается в него зубами, откусывая огромный кусок.

– Наконец-то завтрак, – довольно роняет он, прожевав. Ладонью призывно указывает на место рядом с собой.

Я стою как вкопанная. На лице идиотская улыбка.

– Что? Ты хоть раскрой. Остынет сейчас. Будет резина.

– Я, наверное, выгляжу сейчас как дурочка, да? – мне удается ожить и отбросить в сторону все посторонние мысли о том, что так неправильно, нехорошо и странно.

– Неа, – отвечает мужчина, глотая следующий кусок, на меня даже не смотрит, полностью сосредоточен на процессе. Уплетает за милую душу. – Если ты боишься отравиться, то не переживай. Я сам готовил. Продукты все свежие. Руки чистые.

Прощай, челюсть…

– Сам? – переспрашиваю зачем-то.

Я в шоке. Артур НИКОГДА не готовит. Не занимается домашними делами, это строго мои обязанности.

– Сам-сам. Это мой любимый завтрак.

Я раскрываю свой контейнер. И сглатываю. Красота. Аж слюнки текут.

– Это овсяноблин. Внутри только помидоры, сыр и салат. Ну и яйцо, чтобы белок добавить, даже соли нет, – поясняет парень. – Вещь!

– Выглядит аппетитно.

Пробую первый кусочек. Ооох, почему я такое никогда раньше не готовила! Сногсшибательно!

Жадность одолевает, заставляя накинуться на это произведение кулинарии!

– Потрясающе! – невоспитанно восхищаюсь я с набитым ртом.

– Счастлив слышать, – с умилением глядит на меня новый знакомый. Он свою порцию уже осилил. Сидит, потягивает кофе. Аромат великолепный, я остро его чувствую.

– Нет, правда, – все еще не веря в происходящее, хвалю я мужчину. – Очень вкусно. Я, честно говоря, удивлена.

У него затейливые темные узоры на шее. Предполагаю, что ими увиты плечи и полностью руки.

– Не люблю посредственность, – заявляет он и вальяжно вытягивает перед собой ноги. Стаканчик приземляется на лавку. Руки незнакомец скрещивает на груди. – Ну, я надеюсь, ты сегодня больше не будешь грустить?

– Однозначно нет, – отвечаю я и смотрю в его глаза. Цвет непонятный. И не серый, и не зеленый. – Спасибо. Очень удивил.

– Ну а ты говоришь, чудес не бывает. Еще как бывает.

Уголок его губ лениво ползет вверх. Я настолько растеряна, что даже не знаю, о чем теперь говорить. Только вновь благодарю его.

– Так. И куда ты теперь направляешься, сытая и довольная?

– Собиралась кое-чем заняться дома по хозяйству. А после обеда торопилась на собеседование.

– Планы изменились? – проницательно уточняет он.

– Да. Муж должен был дочь из сада забрать, но недавно сообщил, что не сможет. Поэтому… скорее всего, придется все отменить. Знаешь… я сейчас подумала… – силюсь вспомнить, точно ли он не представлялся? А то вдруг это я пропустила. Снова неловкость. – Что не знаю твоего имени.