Участники группы молча наблюдали, как оба сарматов прижались спиной к каменной кладке и сложили руки, образуя опору, на которую Тарион поставил сначала одну, а затем другую ногу. Близнецы бесшумно приподняли вора до тех пор, пока его голова не оказалась чуть ниже края стены, и Дрест шагнул вперед, чтобы упереться в его за икры, крепко удерживая того на месте, прислонившимся к кладке стены. Вытащив нож из-за пояса, Тарион прижался к стене и, молча, ждал, пока шаги часового не приблизились к ним по извилистой дорожке за парапетом. Когда веникон подошел к ним на расстояние нескольких футов, воришка протянул нож и осторожно постучал острием по стене, издав почти неслышный звук. Продолжая издавать настойчивый, почти подсознательный ритм железа о камень, он ждал, пристально глядя на край вала, прижавшись телом к каменной кладке и вытянув свободную руку с широко скрюченными пальцами.
Над стеной появилась голова, часовой был привлечен крошечным, настойчивым стуком металла о шероховатую поверхность стены, чтобы вглядеться в темноту в поисках источника звука. Нанеся удар с той же неуловимой скоростью, которая застала Марка врасплох в здании штаб-квартиры Ленивого Холма, Тарион взмахнул свободной рукой, схватил часового за волосы и потянул его за голову, одновременно вонзая длинное лезвие ножа в обнаженное горло несчастного варвара. Его кровь тут же брызнула на людей внизу, и часовой, у которого были перерезаны голосовые связки и яремная вена, некоторое время молча трепыхался, прежде чем рухнуть на парапет и замереть. Вот высвободил свой клинок и схватив мужчину за одежду на затылке, сильно потянул, чтобы отправить инертное тело жертвы на траву внизу, его глухой удар был единственным признаком скрытной атаки. Он прошипел команду, обрызганным кровью, сарматам, которые тут же вскинули руки, подтолкнув его вверх, чтобы он бесшумным движением перекатился через стену. Вырисовываясь на фоне звезд над ними, Тарион забрал копье убитого часового с того места, где оно было прислонено к стене, и принял позу человека, наблюдающего за землей за крепостным валом, чтобы не вызвать у остальных часовых , чьи взгляды должно быть блуждали в его направлении, никаких подозрений.
Удостоверившись, что другие часовые, расхаживающие по стене, не услышали ничего подозрительного, он отвязал веревку, которой было обмотано его плечо, и сбросил один конец ожидающим участникам рейда, а другой привязал к тяжелой деревянной опоре лестницы, которая поднималась со двора внизу. Марк первым перелез через стену, нырнул в тень парапета и уставился через открытые внутренние помещения крепости на нечеткие фигуры людей, стоящих на страже у южной и северной стен, менее чем в пятидесяти шагах от них. Тарион прошептал на ухо римлянину, когда Верус бесшумно перелез через стену.
- Они нас не заметят, если мы не дадим им повода. Они стоят здесь каждый день, не видя ничего, что могло бы возбудить их интерес, так что вряд ли решат, что сегодня вечером должно быть иначе.
Араб скользнул через парапет и скрылся в тени рядом с Марком и Верусом с луком в одной руке, а другой рефлекторно потягиваясь за стрелой, в то время пока исчезал в покрове глубокой тьмы. Марк коснулся его руки, указывая на внутреннюю часть крепости.
- Я собираюсь пойти за Орлом вместе с Верусом и Тарионом. Не пускай стрелы без надобности, но если вдруг нужно будет начать стрелять, пускай стрелу в любую гребаную движущуюся цель, которую ты увидишь.
Разведчик кивнул своему центуриону, спустившись по стене, чтобы освободить место Дресту, следовавшему за ним, оставив Луго и близнецов сарматов внизу наблюдать. Марк похлопал Веруса по плечу, указывая на темную внутреннюю часть крепости.
- Вроде бы полдела сделано, а теперь просто быстро и тихо отведи нас к святилищу Орла.
Легионер повел их вдоль изогнутого парапета стены, а затем вниз по каменным ступеням внутрь крепости а Дрест занял место вора, маскируясь под убитого часового. С каждым шагом, который он делал в затемненной крепости, и пока они осторожно продвигались на цыпочках во мрак форта, Марк чувствовал, как будто он все глубже погружается в темную, стоячую воду. Когда Верус остановился и осторожно стал оглядывать низ лестничного пролета, римлянин наклонил голову и тоже прислушался, нет ли признаков того, что гарнизон проснулся и заметил их вторжение. Тишина была почти осязаемой, как будто само время на мгновение остановилось, и через некоторое время он понял, что Верус застыл в нерешительности. Он протянул руку и коснулся плеча легионера, почувствовав дрожь, пробежавшую по телу солдата сквозь грубую шерстяную тунику.
Прежде чем смог что-то сказать, Верус рванул во тьму тени южной стены, Марк и Тарион последовали за ним, осторожно продвигаясь вперед, пока они не оказались недалеко от дверного проема башни, которая дала крепости ее имя, и до которой оставалось около тридцати шагов открытого пространства. Медленно отойдя от стены, Верус вытянул шею, и увидел часового, стоящего на страже у южной стены. Варвар прислонился к стене, подперев голову руками, а его копье упиралось в каменную кладку парапета. Легионер быстро махнул рукой, подзывая Марка и Тариона, затем повернулся и перебежал через открытое пространство, его топот был приглушены толстыми тряпками, перевязавшими его ботинки. Марк последовал за ним с замиранием сердца, украдкой оглянувшись через плечо на стену и увидев, что часовой все еще неподвижно стоит у парапета и, очевидно, все еще смотрит на долину Грязной реки. Тарион прошептал ему на ухо, пока двое мужчин следовали за Верусом к огромной деревянной двери башни.
- Он спит!
Когда они присоединились к Верусу у дверей башни, солдат ухмыльнулся почти маниакальной улыбкой, и резким от гнева голосом прошептал в дремлющей тишине крепости.
- Подождите, пока они не узнают, что Орел ушел от них, а он ничего не видел! Этот ублюдок сейчас же будет забит до смерти!
Несмотря на то, что его голос был почти не слышан, Марк задался вопросом, не уловил ли он в его легком дрожании голоса нотку истерии, но прежде чем он успел сделать что-нибудь, кроме как сузить глаза, Верус прошел через бесшумно открывшуюся дверь. в высокий центральный редут. Приказав вору следовать за ним, Марк еще раз огляделся вокруг, прежде чем проскользнуть в здание и вытащить свой гладиус легата из ножен мягким скрежетом полированного железа по креплениям ножен. Первый этаж башни был по большей части пуст: зал шириной в пятьдесят шагов освещался факелами, подвешенными в тяжелых железных подсвечниках, а в конце комнаты стоял массивный деревянный трон на приподнятой платформе. Деревянная лестница вилась вокруг стен комнаты и поднималась на второй этаж башни, к открытой центральной платформе под тяжелой балочной крышей башни. Верус уже поднимался по лестнице, и пока он держался сбоку от ступеней, чтобы избежать неизбежного скрипа, который возникнет, если наступить на центральную часть ступеней, у Марка возникло неприятное ощущение, что ситуация все больше выходит из-под его контроля при каждом шаге солдата.
Обменявшись взглядами с Тарионом и обнаружив, что выражение лица вора тоже отражает беспокойство, молодой центурион побежал по лестнице вслед за Верусом с такой скоростью, на которую, по его мнению, он мог рискнуть, учитывая тишину, которая тяжело царила в здании. Легионер над ними явно был чем-то озабочен, и когда он посмотрел вверх и через зал, Марк понял, что тот сильно вспотел, его губы шевелились в безмолвном бормотании слов, но даже когда он увеличил темп, пытаясь его догнать, он понял, что Верус бежит даже быстрее, чем раньше, его шаги больше не были бесшумными, а ступени скрипели под его ногами. Достигнув вершины лестницы, солдат с полной уверенностью двинулся к одному из четырех дверных проемов, которые манили его, подняв одной рукой меч, готовый нанести удар, а другой рукой в это время он поднял засов и отодвинул тяжелую деревянную дверь в сторону.
