— Складно сказываете…

Берлиоз встал и начал расхаживать по комнате, явно обдумывая наши слова. Потом снова сел, придя к какому-то решению.

— За свой бизнес говорю… Подпишемся! Но Берлиозы — всего лишь мелкая песчинка, от которой мало проку. Я аккуратно перетру со знакомыми. Если нас, согласившихся, наберётся много, то тогда и стоит дело затевать. А пока, извините, но никакой конкретики. Ну и с сыном в Соликамске посоветоваться надо.

— Самуил уже изыскивает способы закупить холодильное оборудование и тяжёлое вооружение, — наябедничал Такс.

— Вот шлемазл! А мне ни слова!

— Так с последним обозом прибыли мы. А по армейским рациям особо не поболтаешь, — заступился я за мужика.

— Всё равно выпорю! Сколько раз говорил, чтобы не лез в контрабанду! А он уже и большие стволы туда-сюда таскает!

— А сам не балуешься подобным? — ехидно поинтересовался Аксакал.

— Раз не поймали, значит, не балуюсь. Ещё код от сейфа попроси! Когда с запрещённым товаром поймаете, тогда и подобные разговоры вести будете.

— Тоже проблема, — фыркнув, опять обозначился Такс. — Код на твоём сейфе в подвале — это дата рождения Цили.

— Откуда знаешь? — побледнел Фарш.

— Ты старый, больной человек…

— А в глаз за подобное?

— А сам так себя называешь! Я всего лишь вежливо поддакиваю. Что у тебя есть самого дорого, кроме денег? Любимая внучка! Вот и совместил одну приятность с другой. Да и не забудешь такой код ни за что.

— Не заливай! Про сейф в подвале знаю только я!

— Там у тебя варенье вкусное… Вот и напоролся на заначку: всего-то пару двадцатилитровых бочек нужно было отодвинуть случайно.

— И этого фармазона я пустил в свой дом! — воздев руки к небу, простонал старик. — Приветил, как родного скотину неблагодарную! Озолотил, обогрел! Почти ввёл в семью…

— Хватит! На хрен нам нужны твои деньги! — жёстко прервал я неожиданную сценку. — Мы честные люди! Пересчитай и убедись. Это ещё один повод доверять нам. Другие могли и обнести, как липку.

— А варенье⁈

— Я банки вернул, — миролюбиво продолжил Такс. — Ну чего ты кипишуешь на ровном месте? Нужно было подзаправиться после переноски товаров. Мне витамины необходимы. Циля варенье варила?

— Да, — потихонечку стал отходить старик.

— Передай ей, что очень вкусно! Черничное выше всяких похвал! Ты гляди за внучкой, а то уведут такую хозяюшку, и моргнуть не успеешь.

— Она у меня лучшая! — гордо произнёс Берлиоз, растаяв от неожиданной похвалы. — Но деньги всё равно пересчитаю.

— Да чего там считать? Один миллион двести восемьдесят тысяч сорок три рубля и десять копеек. Ещё брюликов пятьдесят четыре камушка примерно на три миллиона и ювелирных украшений…

— Заткнись! Не при людях же!

— Ни хрена ж себе… — поражённо протянул Гога. — Я тоже хочу быть «бедным евреем»!

— Олег, — посмотрел на него скупщик почти таксячьими грустными глазами, — у тебя есть то, что не купишь ни за какие деньги. И я сейчас не про княжеский титул. Молодость! Цени её и используй на всю катушку, пока это богатство не утекло сквозь пальцы. Очень скоропортящийся товар!

На этой философской ноте мы и покинули дом Берлиоза.

— Аксакал, — неожиданно спросил Олег. — А что ты там говорил про выход на императорскую семью? Блефовал или реально есть? Если ты имел в виду моего отца, то зря надеешься. Этим резервом он пользоваться не собирается.

— У меня есть, — пришёл я на выручку Ринату. — У обладателя ордена «Орёл Империи» право почти без стука приходить во дворец. Ещё и моя приёмная мать, графиня Юлия Петровна Достоевская, в достаточно близких отношениях с императрицей Амандой. Делай выводы.

— Уже сделал. С вашей семейкой лучше дружить.

Ночью я долго не мог заснуть, постоянно перематывая в памяти разговор с Фаршем. Кажется, он реально заинтересовался проектом. Но всё равно мандраж берёт от понимания, в какую по масштабам авантюру пытается влезть бывший самозванец из Гессена.

Тихо тикают настенные часы. Внизу шебуршит, проводя опись, упрямая Мария Тушина… Что день грядущий нам готовит?

Как оказалось утром, приготовил он транспортный вертолёт, с шумом пролетевший над Чердынью и опустившийся в районе армейской базы. Блин! На таких штуках сюда за ягодами не летают! Да и не сезон…

Утро началось весело. Я, включив примерного капрала, громким голосом объявил подъём и построение. Встал на улице и засёк время. В течение пяти отведённых на это минут лишь только взмыленная Тушина умудрилась предстать перед моими глазами.

— Где остальные? — сурово посмотрел я на неё.

— Они… Не знаю. Я к вам направлялась, чтобы передать опись. Ещё не ложилась.

— Курсант! Срочно поднять группу на построение! Две минуты! Не больше!

Девушку как ветром унесло. Жду. Любуюсь на секундомер. На третьей минуте стал подтягиваться сонный народ.

— Не понял, курсант Тушина. Почему вы не обеспечили своевременный подъём личного состава?

— Я занималась до этого другим делом. Выполняла, кстати, ваше приказание.

— Но я не отменял повседневные обязанности. И соблюдение режима входит в них. Второй устный выговор! Следующий будет занесён в личное дело.

После этого я повернулся в сторону ухмыляющихся бойцов и продолжил разнос.

— Курсанты! Почему не выполняем установленные правила? Я что, лично будить каждого должен?

— Извините, господин капрал! — сделал шаг вперёд Гранин. — Не услышали.

— А потом? Когда к вам Тушина явилась?

— Так, она не по форме… « Вставайте, скотины! Я не хочу из-за ваших ленивых задниц пострадать!». Кажется, такой команды в уставе нет.

— Понятно…

Специально сделал минутную паузу, сверля белобрысую взглядом. Потом вздохнул и прошёл в свой кабинет. Вернулся с копией личного дела девушки, дубликат которого мы специально приготовили на этот случай.

— Распишись под строгим выговором, — протянул я ей папку.

— За что⁈

— За неуставные отношения. Вы оскорбили младших себя по должности словом «скотина», а также ввели остальных курсантов в заблуждение своим хамски поданным приказом. Это «строгач», курсант. Вы сама должны понимать, какими пунктами я руководствовался.