– На самом деле все ведь хорошо! День прекрасный, шашлык вкуснейший, природа изумительная, компания теплая, и впечатление от пикника на природе замечательное, – так время от времени успокаивала себя Марина.

Пока ехали домой, девушек сморил сон, а Марина так и не успокоилась вполне. Арсен поглядывал искоса и мог заметить, как ее лоб иногда хмурился, а глаза становились очень темными.

Поздно вечером Марина все рассказала Сереже, он молчал минут пять, потом произнес слово «Рок» и улетел в дом. Рок или судьба не подвластны фее. Даже собственную судьбу она может только немного подправить.

Марина пошла спать. Всю ночь какие-то видения преследовали ее, но утром все забылось.

У Славы оставалась еще одна неделя отпуска. Дети радовались и целыми днями пропадали с отцом на пляже. Слава звонил жене, и они решили, что Саша должна все-таки вернуться в школу, но на осенних каникулах ее опять отпустят к бабушке. Марина все слышала и только вздыхала, она очень привязалась к внучке, да еще и переживала за нее из-за будущего развода. Марк совсем забросил учебу, потому что отец поэкзаменовал его и остался доволен знаниями сына. С приездом отца Марк почувствовал себя уверенней, и у него появились силы признаться Стасе в своем чувстве, хотя бы и перед самым отъездом. Теперь это стало очень важно для него. Каждый ее приветливый взгляд или дружеское слово он принимал как знак взаимности. Стася все понимала, старалась быть сдержанной и серьезной, но влюбленный юноша, опьяненный ее красотой, все принимал как знак ответной любви: и сдержанность, и строгость. И не замечал, как смотрят друг на друга Стася и его отец.

А Слава постарался продлить отпуск на неделю и ради Стаси проводил все дни на пляже. Но отъезд неумолимо приближался, а они еще ни разу нормально не поговорили, только мимолетные касания рук, обжигающие до дрожи. Стася тоже мучилась и боролась с собой: у нее был принцип не заводить романы с женатыми мужчинами. Но и она желала объясниться со Славой до отъезда. Как-то вечером, провожая Стасю до дома после работы, Слава шепнул, что зайдет к ней «после отбоя». Она быстро кивнула и скрылась за калиткой.

Похожие мысли обуревали и юного Марка, только он никогда бы не решился на свидание ночью. Еще по дороге с пляжа он передал Стасе самодельный конверт с письмом, надеясь, что она его прочтет и сделает так, как он просит.

Слава как на иголках еле дождался, пока Марина и дети разошлись по комнатам и уснули. Он еще посидел в саду с полчаса, потом нарвал цветов в палисаднике и отправился к Стасе, буквально не чуя земли под ногами. Стася его ждала… Ее немного потряхивало. Стасю никогда не заботила ее невинность, просто никого не любила, поэтому и не встречалась с парнями, хотя многие пытались ухаживать. Но теперь в ее жизни появился Слава. Она точно знала, это любовь, когда от внимательного взгляда его прищуренных глаз начинает колотиться сердце. Это любовь, когда хочется все время быть рядом с ним, уткнуться лицом в сильное плечо и замереть не дыша. Это любовь, когда сны только про него, бесстыдные, яркие, с неведомой прежде тоской в солнечном сплетении и сладкой дрожью до стона. Только одно ее останавливало: он женат. Но Слава пришел, и все принципы куда-то делись. Луна светила такая яркая, что свет включать не понадобилось. Слава замер в прихожей, ему хотелось обнять, прижать Стасю к себе и больше не отпускать, но мешали цветы в руке. Стася забрала цветы, молча, провела его в спальню…

Ни о чем он, конечно, не догадался, иначе повел бы себя совсем по-другому. Но и сама Стася этому первому разу в своей жизни не придавала абсолютно никакого значения. Ничего для нее сейчас не было важнее его горячих губ и жарких объятий. И он ласкал и целовал, сильно и напористо. Она то отзывалась и отвечала, то вдруг напрягалась и замирала. И в момент, когда он себя уже не смог сдерживать и прижал ее всем телом, она вдруг разрыдалась, забилась под ним в странной судороге, извиваясь и выскальзывая из-под него на пол, а там свернулась калачиком и тихо плакала, не отвечая на его вопросы. Свет полной луны освещал смятую постель, и тут только Слава увидел на простыне пятно и все понял. Он был готов убить себя за эту тупость, за грубое бестактное поведение, за то, что просто не поговорил с ней, не спросил о ее желаниях. Он постарался успокоить Стасю, уложил ее на постель под одеяло, потом сделал ей чай, оделся и собрался уходить, извиняясь за все, что произошло.

– Останься, – тихо прошептала она…

Ее рассказ прошиб Славу до костей, до испарины, до самых глубинных нервов.

В тот момент, когда она почувствовала острую, режущую нутро боль, память той ночи с насильником вернулась и настигла ее судорогой.

Этот парень на дорогой иномарке надоел ей до чертиков, она даже не знала, да и не хотела знать, как его зовут. Он доставал Стасю уже вторую неделю, она пыталась его игнорировать, пряталась на кухне, но он не давал нормально работать ресторану, и Стася решила уволиться по собственному желанию, и все прекрасно знали настоящую причину. Написав заявление, она оставила его бармену и пошла на остановку. Время было утреннее, автобусы в это время ходили редко. Стася сидела, задумчиво глядя перед собой, как вдруг перед ней остановилось такси. Девушка очень яркой внешности через окно спросила, не поедет ли она с ней вторым пассажиром – дешевле будет. Без всякой опаски Стася согласилась. Настроение было ужасное, перспективы одинокой жизни без защиты серьезного и даже грозного деда ее пугали. На заправке попутчица вышла в туалет и вернулась с бокалами фанты. Стася не любила фанту, но какие-то соленые орешки, предложенные водителем, вызвали сильную жажду, и она стала пить. Потом все было как в тумане, привезли и заперли в каком-то доме, приковав наручником к батарее, она то приходила в сознание, то опять отключалась. Тошнило, целый день она просидела одна без еды и воды, вечером услышала, как к дому подъехала машина, хлопнула дверца, машина уехала. В комнату тяжело вошел грузный человек, лица не было видно в темноте, но силуэт был различим на фоне окна. Он долго, пыхтя, раздевался, ходил из комнаты в комнату, чем-то в темноте гремел, что-то передвигал, не включая свет. Стася к тому времени вполне пришла в себя, только тошнота волнами накатывала, особенно от запаха спиртного и кислого, исходившего от этого человека. Он опустился рядом с ней на пол, стал расстегивать на ней джинсы, стянул до колен вместе с трусиками, навалился своим тяжелым воняющим телом.

Сильная рвота вывернула Стасю наизнанку. Человек грязно выругался, принес какие-то тряпки, но от Стаси теперь тоже неприятно пахло, и он стал отстегивать наручник от батареи. Ключ не попадал в замок, он злился, ругался, вывертывал ее руку, пока она не заорала и от боли чуть не потеряла сознание. Он наконец расстегнул наручник, помог подняться и показал на дверь. Стася, плача от боли и безысходности, пошла в ванную. Там ее еще раз вырвало, и стало легче, она умылась холодной водой, обтерла грязную одежду, обмотала больную руку мокрым полотенцем и выглянула в окно. Луна освещала двор и спасительную крышу первого этажа. Собрав все силы, Стася вылезла в окно, прошла по крыше гаража и спрыгнула на улицу. Она бежала по пустой ночной улице незнакомого поселка, потом по шоссе, из последних сил, стараясь убежать подальше. Погони не было. Потом без сил опустилась под дерево и отключилась. Утром она медленно шла по шоссе, редкие машины проезжали, сигналя, ее принимали за весело проведшую ночь проститутку. Неожиданный удар сбил ее с ног, она отлетела, ударившись головой о бетонный борт, стоявший на повороте дороги, и, потеряв сознание, пролежала так, пока ее не обнаружила бригада скорой помощи, возвращавшаяся на станцию после смены.

Текст предоставлен ООО «Литрес».