Он откидывается на спинку сиденья, освещаемого лучами вечернего солнца, и допивает кофе. За окном зеленый пейзаж постепенно приобретает синеватый оттенок. Что может быть в жизни лучше, чем сидеть с книгой в поезде и развивать собственные мысли? Внезапно Адриан понимает, что никогда не забудет поездку в Братиславу. Он будет помнить и этот вечер, и проникающие в вагон солнечные лучи, и, прежде всего, нежные чувства, пробуждаемые размышлениями Ролана Барта. Между Адрианом, вечером и текстом возникло удивительное меланхолическое единство.
* * *
Четыре месяца спустя Адриан сидит на кухне у Элизы и пьет эспрессо. Элиза все еще говорит по телефону с матерью, но уже скоро придет на кухню, и он прочитает вслух что-нибудь из «Фрагментов речи влюбленного». С самого утра Адриан предвкушает, как познакомит Элизу с этим произведением. Сегодня он точно знает, что уже был влюблен в нее, когда ехал в Братиславу. Возможно, он взял с собой в путешествие книгу Ролана Барта, поскольку тогда и знал, и не знал об этом. Поскольку ему хотелось купаться в своей влюбленности, ничего о ней не ведая. Окунуться в нее глубже, не принимая осознанно такое решение. Так любовь способна гораздо сильнее возвысить человека, чем если бы он с самого начала все знал и мог описать словами! Разве это не та мысль, которую превосходно выражает Ролан Барт? Жизнь все расставляет на свои места: вот уже три недели они вместе, и это еще чудеснее, чем он представлял. Элиза невероятно красива. И умна. И весела. Когда они гуляют по городу, люди смотрят на них и думают (Адриан в этом уверен): какая необычная пара. Они могут говорить друг с другом часами. У Адриана в ходе бесед возникает множество мыслей, и ему приходится следить за собой, чтобы не очень часто перебивать Элизу. Но самое приятное то, что и она иногда перебивает его. И если Адриан в этот момент не всегда чувствует восхищение, то испытывает его потом, поскольку его слова, очевидно, не заполняют все пространство, и она добавляет к ним что-то удивительное, что-то свое.
Элиза заходит на кухню. Они сидят в красивой одежде друг напротив друга, и Адриан читает вслух. Он читает о невыносимо прекрасном наклоне шеи, об образе любимого человека, чье отстранение мучительно для влюбленного, и о крупицах песка на губах Вертера. Голос Адриана наполняет кухню Элизы идеями Барта. Они витают вокруг кофейных чашек и кофемашины, вокруг цветков цикламена на окне, между кончиками пальцев, около губ и глаз.
Переносная истина
Ясмин читает Клариси Лиспектор
Ясмин понимает, как быть счастливой. Она постоянно учится этому и много размышляет. Счастливую жизнь ведут на стыке разных полюсов. Она проявляется в сбалансированных отношениях с друзьями, коллегами, соседями, животными, местами и учреждениями, с детьми, мужем и другими родственниками. В ритме постоянных колебаний между интенсивным обменом и свободными связями. Неотъемлемой частью счастливой жизни для Ясмин стало чтение философской литературы. Она вступает в отношения с авторами, и их тексты образуют полюса, с которыми она себя соотносит. Если у неё долго не получается приступить к чтению нового философского произведения, она чувствует себя несчастной, так как без стимулов извне ее мышление быстро притупляется. При чтении хорошего текста у Ясмин, напротив, открывается второе дыхание, и, если произведение действительно качественно написано, совершенно не важно, о чем в нем говорится. Ей даже не обязательно его дочитывать. Уже первые страницы позволяют ей вступить в отношения с важными вещами. И вряд ли что-то для Ясмин имеет большее значение.
Ясмин много времени проводит в дороге. Она выступает на конференциях по всей Европе и преподает в трех городах. Каждую неделю ей приходится путешествовать на поезде, а каждую вторую — на самолете. Ясмин нравится учиться, и она обожает конференции — особенно людей, которые их посещают. В такой компании она входит в раж. Ей быстро удается произвести впечатление. Без каких-либо усилий с ее стороны Ясмин, как правило, оказывается за нужным столом и беседует с самыми интересными и влиятельными людьми. Однако, конечно, постоянные разъезды и знакомство с большим количеством людей ее выматывают. По этой причине Ясмин предпочитает выпивать по вечерам бокал красного вина, или два, или даже три.
В дорогу Ясмин всегда берет книги. В большой бежевой сумке лежат издания, с которыми она прямо сейчас работает. В узкой темно-синей брезентовой сумке находятся пять книг, в которых сокрыта истина. Ясмин уже открывала каждую из них, и каждый раз воздух сразу становился другим. Эти книги приводят ее в особое состояние — сильное возбуждение. К ним следовало и следует относиться со всей серьезностью. Прочитав буквально по нескольку предложений из этих пяти книг, Ясмин уже понимала, что в них содержится истина. Осознав это, она испытывала безудержную радость и закрывала книгу. Ясмин знала, что пока лучше дальше не читать. Она была очень довольна собой, когда ей пришла в голову идея складывать такие книги в темно-синюю сумку из брезента и всегда брать ее с собой. Находясь в разъездах, она иногда по вечерам достает ее из чемодана, быстро оглядывает и взвешивает в руке. Только раз в два-три месяца Ясмин позволяет себе прочитать одну или несколько страниц.
Сегодня как раз такой вечер. Ясмин лежит на кровати в номере брюссельского отеля, у нее болит горло. Она в городе уже три дня, на долгих заседаниях обсуждаются заявки на получение грантов. Вот уже три дня Ясмин говорит без умолку, однако в итоге финансовую поддержку все равно получат осторожные, традиционные заявки. Сегодня она хочет убедиться, что непреклонная, все меняющая истина всегда доступна, стоит только захотеть. Она достает из темно-синей сумки роман Клариси Лиспектор «Страсти по G. H.» («A Paixão segundo G. H.»), открывает книгу на последней трети и читает:
Наконец, наконец действительно разорвался мой кокон, и я начала существовать вне пределов. Меня не было — и поэтому я была. До конца того времени, что меня не было, я была. То, что не я, есть я. Все будет во мне, если меня не будет, потому что «я» — это всего лишь мгновенный спазм вселенной. Моя жизнь имеет не только человеческий смысл, она намного значительней — настолько больше по сравнению с человеческой, что в человеческом отношении не имеет смысла. Я до тех пор осознавала лишь фрагменты общей системы, большей, чем я. Но теперь я была в гораздо меньшей степени человеком — и прожила бы человеческую судьбу, только если бы отдалась, как отдавалась тому, что уже не было мною, что уже не было человеческим[5].
Все слова просты и понятны. Ясмин требуется несколько мгновений, чтобы уловить их смысл. Затем наступает осознание. Под воздействием этих слов Ясмин переносится в совершенно иной, располагающийся на противоположном полюсе мир. В этом мире финансовая поддержка не играет никакой роли, а сама Ясмин кажется гигантской, одноцветной, исполненной значения и в то же время совершенно незначимой. Ясмин не уверена, что ей нравится это чувство, но сокрытая в нем истина завораживает, поскольку, несомненно, все так и есть. Ясмин закуривает сигарету. В некоторых фразах Лиспектор истина содержится в такой концентрации, что становится тяжело дышать. Это удивительно. Это самое прекрасное чувство на Земле. Ясмин ни в коем случае не должна читать дальше, так как знает, что с ней сделает истина. И хотя Ясмин прочитала всего несколько страниц в разных местах текста, она убеждена: Лиспектор уничтожает истиной. Уничтожает уют и крупицы счастья. Уничтожает всякую возможность просто жить среди обычных людей. Лиспектор способна заставить Ясмин отказаться от всего и уйти в леса. Способна уничтожить ее личность. В таком случае Ясмин стала бы тем, что от нее останется, и этот остаток может оказаться как прекрасным, так и ужасным — или, что вероятнее всего, и таким, и другим одновременно. Люди не в состоянии вынести истину Лиспектор, олицетворяющую требование вести такую жизнь, которая бы не уступала этой истине по интенсивности. Именно потому, что Ясмин манит эта возможность, именно потому, что у нее есть смутное представление, как это можно устроить, именно потому, что эта книга написана для таких людей, как она, текст Лиспектор представляет для нее огромную опасность. Он хочет, чтобы она прочитала его — медленно, не упуская ни одного слова. Хочет, чтобы Ясмин завтра покинула Брюссель и уединилась с книгой где-нибудь в деревне на пару дней или даже недель.
