– Но не стану этого делать, – усмехнулась я и, отвернувшись от тётки, широким шагом направилась на кухню.

– Не будь упрямой как твои отец и мать!

– Что? – резко развернулась, вопросительно взглянув на замолчавшую женщину, – они тоже не хотели брать эти деньги? Почему?

– Не знаю, Майрон не хотел говорить об этом, а твоя мать всегда была высокомерной девицей и не желала с нами общаться. Конечно, ведь мы всего лишь простые переселенцы, а она леди из знатного рода. Ни одного семейного мероприятия не посетила, ссылаясь на несуществующие дела. Какие у женщины могут быть дела, кроме как, воспитывать детей и смотреть за слугами, чтобы хорошо выполняли свою работу?

– Миссис Джоан, вас мистер Хью попросил убедить меня снять деньги со счета моей бабки? Вам мало того, что вы уже забрали?

– Я не взяла и форса из твоих денег! А этот особняк принадлежал нашим родителям, и всё, что было в нём, тоже! Майрон не принёс сюда и платка! Отец всегда выделял его и ему оставил этот дом! Хотя я больше всего в него вложила!

– Если вам не нужны мои деньги, почему настаиваете, чтобы я ими воспользовалась?

– Хью меня ни о чём не просил, мы давно с ним не разговариваем, как и с Джулией. Без денег миссис Беатрис тебе не найти хорошую партию, ты не выйдешь замуж и останешься одна, – глухо произнесла миссис Джоан, с неожиданной тоской в голосе.

– Если вы давно не поддерживаете общение с мистером Хью и миссис Джулией, зачем пригласили их в этот дом сегодня утром?

– Они должны знать, что ты вернулась, – ответила тётя таким тоном, будто я спросила несусветную чушь.

– Миссис Джоан, идёмте ужинать, – прекратила бесполезный разговор, в котором я не узнала для себя ничего интересного, а слушать старые обиды ни сил, ни желания у меня не было…

– Нам нужен повар, его лучше всего пригласить из Франбергии, – распорядилась женщина, всё же проследовавшая за мной, чтобы на кухне, с презрительной гримасой, смотреть, как я готовлю яичницу, делаю бутерброды и завариваю чай.

Вступать в полемику с тётушкой я не стала. Игнорируя её комментарии, разложила по тарелкам наш скромный ужин, налила в щербатые кружки чай и как ни в чём не бывало начала есть. Такое пренебрежение к своей персоне миссис Джоан не выдержала и, назвав меня дерзкой девчонкой, покинула кухню, не забыв при этом прихватить тарелку и кружку с собой.

Однако наступившей тишине я радовалась недолго: едва успела проглотить последний кусочек лепёшки, во входную дверь кто-то с силой ударил. Пришлось подниматься с колченого табурета и взглянуть на того, кто на этот раз спешил со мной повидаться.

– Добрый вечер, вы к кому? – обратилась к мужчине, чьё лицо напоминало печёное яблоко. Оно было таким же сморщенным, потускневшим и красным. Маленькие глазки и редкие светлые волосы не добавляли ему привлекательности, да и в целом его вид вызывал только омерзение.

– К миссис Джоан, – ответил мужчина, окинув меня пренебрежительным взглядом.

– Сейчас позову, – произнесла, но заметив, что незваный гость двинулся за мной следом, голосом, не терпящим возражений, добавила, – ждите здесь.

– Что за дерзость! – тотчас возмутился мужчина, я же, не обращая внимания на его побагровевшее лицо, быстро захлопнула дверь перед его носом и сдвинула засов. Этот человек вызывал во мне только неприятие, а интуиция подсказывала, что от него надо держаться как можно дальше. Но не успела я сделать и шагу, как чуть не была снесена пробежавшей мимо меня истеричной особой.

– Ты что сделала! Это мистер Райт! – испуганно воскликнула тётушка, устремившись к двери, на ходу разглаживая складки на нарядном платье.

– И?

– Он управляющий мистера Таренса, – объяснила женщина, будто я должна знать этих мужчин, – мистер Райт, простите, проходите, пожалуйста.

– Миссис Джоан, где вы наняли эту служанку? Но, впрочем, я рад, что ваши дела пошли на поправку, раз вы смогли позволить себе нанять прислугу. Боюсь, что мистер Таренс больше не может ждать.

– Но… мистер Райт, вы обещали дать мне месяц? – жалобно простонала тётушка, я же, застыв у подножия лестницы, с интересом слушала занимательную беседу.

– К сожалению, мистер Таренс передумал, – печально вздохнул управляющий, – миссис Джоан я сделал, всё что мог.

– Три дня, мистер Райт, и я всё верну, – прошептала женщина, её плечи поникли, а дрожащие пальцы перебирали цепочку, на которой висел красивый кулон.

– Хорошо, три дня, – тяжело вздохнул мужчина и, окинув меня липким, похотливым взглядом, наконец покинул особняк.

– Сколько и за что вы ему должны? – поинтересовалась, запирая дверь на засов и заметив, что тётя не двигается с места и, кажется, вообще была мыслями далеко отсюда.

– Я сама разберусь с этим, – безжизненным голосом ответила женщина, шаркающей походкой направляясь к лестнице.

– Уверены? – преступила тётушке дорогу, – мистер Райт не внушает доверия, не думаете, что он вас обманывает? Я могу проверить ваши закладные и пересчитать задолженность. Вы брали в долг у Таренса на содержание этого дома?

– Нет! Я никогда ни у кого не брала взаймы и впредь не собираюсь! – возмущённо воскликнула миссис Джоан, бросив на меня гневный взгляд.

– Тогда что? В карты вы не играете. На скачках ставки не делаете. Они вас шантажируют? Узнали вашу тайну? – допытывалась я, не желая находиться в постоянном ожидании мести от неизвестного мне Таренса.

– Хм… тайну, – горько усмехнулась женщина и, обойдя меня по широкой дуге, торопливо поднялась по лестнице. Догонять миссис Джоан я не стала, решив оставить её на время в покое, а уже завтра выяснить, что от неё требуют мерзкий Райт и человек, который вдруг передумал.

Утро наступило рано, от ставшего уже привычным, душераздирающего крика горластого молочника. С трудом сдерживая порыв кинуть в него что-нибудь тяжёлое, я поднялась с кровати и оплелась в ванную. Там, окинув цепким взглядом грязные разводы на стене и капли воды, монотонно падающие в уже переполненную миску, я призналась самой себе, что без мужской помощи мне всё-таки с этим не справиться. Решив сразу после завтрака посетить местную службу занятости, где можно было подобрать подходящего специалиста, я быстро привела себя в порядок и спустилась на первый этаж.

Приготовив незатейливый завтрак, состоявший опять из яичницы, бутерброда с сыром, и заварив свежий чай, я отправилась на поиск тётушки, но её в доме не оказалось… так что можно сказать, день начался чудесно, с неспешного завтрака с прекрасным видом на запущенный сад и без нравоучений миссис Джоан…

– Джоан! Ты должна её выгнать! – прервал моё наслаждение покоем требовательный голос дядюшки Хью, следом раздался стук закрывшейся двери и яростная ругань, уверена, некоторые слова не слышал даже дядька Элмер, а он был опытным мужчиной в этом деле.

– Если ты не забыл, это её дом! – невозмутимо ответила тётушка и, чуть помедлив, едко заметила, – который ты хотел продать!

– Надо было давно это сделать! Да Джулия тебя пожалела!

– Знаешь, братец, а я рада, что Александра вернулась, – внезапно выпалила тётушка, дверь протяжно скрипнула, и голосом, не терпящим возражений, миссис Джоан продолжила, – покинь дом и больше не смей сюда приходить!

– Ты пожалеешь ещё, – процедил сквозь зубы мистер Хью, дверь с шумом закрылась и наконец наступила благословенная тишина. Но вот по мраморному полу раздался стук каблуков, который, удаляясь от кухни, вскоре стих.

– Хм… и что на этот раз не поделили родственнички, – задумчиво протянула, отрешённо всматриваясь в кружку с недопитым чаем, на дне которой плавала одинокая чаинка, – и почему дядюшке понадобилось выселить меня из этого дома? Кажется, пора встретиться с Картером, у меня накопилось к нему много вопросов.

Так и не увидевшись с миссис Джоан, я, составив оптимальный маршрут, отправилась в город. Дел предстояло много, и я надеялась до наступления темноты их все решить.

Но мои грандиозные планы потерпели неудачу на первом же пункте. Оказалось, что служба занятости переехала в другой район, а до него можно было добраться только кэбом. Окленд за три года расстроился, растянувшись вдоль побережья, и требовал от жителей наличие транспорта. Я, грустью вспомнив об автомобиле мистера Хью и о том, что мои небольшие запасы монет уменьшаются со скоростью света, все же остановила наёмный экипаж.