«Кого назначишь наследником?» – «Достойнейшего…», – проговорил Александр. Затем наступило томительное молчание: Александр умер. – Его великое царство поделили между собой полководцы.

И древние римляне, и карфагеняне одинаково расширяли свои владения за счет соседей. Город Рим подчинял народы ближайшие, которые населяли тогда Италию; с некоторыми из них, более сильными, он заключал дружеские союзы; других, более слабых, покорял без всякого уговора. Карфагеняне же заняли весь северный берег Африки и утвердились на островах Средиземного моря, от греческого архипелага до Атлантического океана, за исключением Сицилии. Этот богатый остров оставался на перепутье между обоими народами; он соблазнял и жадных римлян, и карфагенских купцов. Для римлян Сицилия могла стать первым и твердым оплотом в море, так как они мечтали обзавестись флотом; для карфагенян – это тоже лакомый кусок, выгодный для торговли. Из-за Сицилии и начались войны, продолжительные, упорные, кончившиеся разрушением богатейшего в мире города – Карфагена.

Силы обоих государств были неодинаковы. Римляне жили земледелием, карфагеняне – торговлей. Римский пахарь также охотно надевал меч, как и шел за плугом; он сражался за свое Отечество и знал, что оно не может обойтись без его помощи. Карфагеняне, как разбогатевшие купцы, не любили войны; они держали наемников, которые сражались из корысти.

Военные силы римлян не были так велики, как у карфагенян, зато больше сплочены и правильно устроены. Римское войско делилось на легионы, и каждый легион по примеру македонской фаланги состоял из пехоты и кавалерии; на одного всадника приходилось 10 пехотинцев. Самые опытные, седые воины располагались в строю позади прочей пехоты; люди среднего возраста стояли в середине, а младшие бойцы, или велиты[3], – в передней линии. Линию пехоты у римлян не следует понимать, как нашу линию. Нет, у них пехота каждой линии стояла в маленьких колоннах или манипулах: 12 человек по фронту и 10 человек в глубину, всего 120 человек; одна манипула от другой – на расстоянии 60 шагов, и задние манипулы – не в затылок перед ним, а в шахматном порядке. Такое расположение римского легиона было очень выгодно для атаки, для отступления, для перемены фронта и для всевозможных приспособлений. Этот строй гораздо более подвижен, чем македонская фаланга. Римские воины носили простое, но прочное вооружение: железный шлем, кожаный колет с оковкой, ножные латы и деревянный щит, также с оковкой; сражались они мечами и копьями; тяжелые копья, до сажени в длину, кидались перед атакой шагов за 10, а легкие копья – при обороне, шагов за 40 или 50. Римская армия состояла обыкновенно из четырех легионов, каждый около четырех тысяч, под началом особого консула; если же выступало в поле две армии, то есть 8 легионов, то консулы командовали посуточно: сегодня один, завтра – другой. Легионом начальствовал легат, а манипулой – центурион (тоже, что сотник). За время похода римские войска получали жалованье, одежду, продовольствие; за каждым легионом двигалось 250 мулов, навьюченных хлебом и фуражом. Для помола ржи на каждый десяток отпускалась ручная мельница. Дисциплина в войсках превосходная, и, конечно, оттого, что римляне того времени вели жизнь трудовую, привыкли довольствоваться малым. Консул имел право отрубить голову за неповиновение, мог бить палками и начальников, и рядовых.

Силы карфагенян были несравненно больше числом, но гораздо хуже. На суше они могли выставить отличную нумидийскую конницу из африканских наездников. Такой конницы римляне не могли иметь. Нумиды ездили без седел и уздечек, управляли лошадьми голосом или руками. Пехота же вербовалась из наемников; ее обучали обыкновенно наемные спартанцы. Гористые острова Средиземного моря доставляли Карфагену хороших пращников и ловких стрелков из лука.

Но главный оплот Карфагена заключался в морских силах; они имели более 500 кораблей – флот, равного которому не было в мире. В то время, когда римляне ничего не жалели для своего войска, разбогатевшие купцы Карфагена пререкались со своими военачальниками и торговались с ними из-за каждого гроша. И без того требовалось большое искусство, чтобы держать в порядке такое пестрое войско, которое находилось на службе Карфагена, чтобы приучить его к победам, но еще нужно уметь ладить с сенаторами – жадными, завистливыми и скупыми купцами. Один из способнейших карфагенских военачальников, Гамилькар Барка, видел, что борьба с Римом не под силу его родному городу. Сицилия уже отошла к римлянам, многие острова Средиземного моря – также; большие суммы денег ушли туда же. Тогда он предложил сенаторам перенести войну в Испанию, занять этот полуостров и, пользуясь его богатствами и соседством галлов, также ненавидевших римлян, вредить оттуда своим смертельным врагам. Сенат согласился, и в течение 9 лет Испанию завоевали. Здесь карфагеняне нашли выгодный сбыт своих товаров, нашли в изобилии серебро и по-прежнему богатели. Римляне позавидовали этим успехам и потребовали, чтобы Карфаген приостановил свои завоевания. Решили считать реку Эбро границей. Между тем, во время испанской войны, отличился своими необыкновенными дарованиями один из сыновей Гамилькара, по имени Анибал. В то время он получил отличное образование и в ранней молодости стал служить своему Отечеству. Рассказывают, что отец, отправляя первый раз в поход Анибала, подвел его к священному жертвеннику и заставил поклясться перед богами, что он останется навеки врагом Рима. Анибал сдержал эту клятву и никогда прежде, ни после, Рим не имел такого опасного противника, как этот полководец.

Когда Анибалу исполнилось 23 года, он командовал карфагенской конницей. Войска сразу полюбили своего юного вождя; особенно боготворили его старые карфагенские солдаты, еще помнившие его отца, Гамилькара. Никто лучше Анибала не умел повиноваться старшим и в то же время повелевать младшими: он был надежный подчиненный и лучший военачальник. Дядя Аздрубал давал ему самые опасные поручения и выполнял он их быстро, искусно; войска никому так не доверяли, как ему. В карфагенской армии не было более храброго человека и никакие трудности, никакие лишения не могли сломить Анибала – всегда неутомим, бодр, свеж, никогда не терял головы; одинаково переносил холод, зной, голод и жажду. Пищу ел самую простую, спал, где попало, часто на голой земле, между передовых стражей, укрывшись плащом. От простых солдат Анибал отличался не роскошью одежды, а добротою оружия и своего коня. Лучший ходок и лучший наездник, Анибал шел в бой первым и возвращался последним. Таков был Анибал еще юношей. Желая сделаться достойным своего отца, он его превзошел, и когда умер Аздрубал, то карфагенские солдаты единогласно провозгласили Анибала своим полководцем. В это время ему было всего 25 лет. Карфагенские сенаторы утвердили выбор войска.

Новый полководец не хотел ждать, пока римляне первые объявят Карфагену войну. В этом случае пришлось бы сражаться на своей земле. Анибал считал более выгодным самому идти на Италию, заручиться там союзниками и вместе с ними раздавить ненавистный Рим. Не объявляя войны, он бросился в пограничный город Сагунт и после продолжительной осады взял его штурмом. Всех жителей поголовно продали в рабство, а вырученные деньги составили большой капитал для будущей войны. Множество драгоценной посуды Анибал отправил, как военную добычу, в Карфаген. Римляне не только не успели придти на помощь Сагунту, но еще и потеряли много времени на переговоры. Они рассчитывали, что карфагенский Сенат выдаст им зачинщиков войны, но хотя сенаторы и струсили, однако прямого ответа римским послам не дали. Тогда римляне поставили три армии, далеко не такие большие, как следовало, да еще и разбросали их в разных концах. Собственно против Анибала они назначили одну армию, в 23 тысячи, под начальством Сципиона. Это ничтожная армия должна была остановить Анибала, имевшего втрое больше войска. Очевидно, римляне не знали, каков их соперник.