– Ты хоть закусила бы…

Николь была моей подругой еще с университета. Скромная, милая девушка. Мы учились на одном курсе. Только она пошла работать по профессии учителем английского языка, поэтому у нее всегда дома был крепкий алкоголь.

– Отвали, Никки! – буркнула я, – Навали лучше музыки.

Безнадежно вздохнув, учительница включила музыкальный канал.

– Тебе надо отвлечься, Роро! Ты так себя загонишь в могилу.

Она поставила передо мной тарелку с дымящимся рагу. Я сутра ничего кроме виски не ела и была уже не в адеквате, но к тарелке не притронулась.

– Да что ты? Посмотри на меня! – гримасничала нетрезвая я, – Я уже умерла! У меня же ничего теперь нет!

– На работе жизнь не заканчивается, – крутила старую пластинку Николь, а мой язык уже заплетался.

– Ты не понимаешь… это не просто работа… мое детище… моя…

– Жизнь. Знаю. Слышала миллион раз.

Ну как же ей объяснить… нет, ей не понять. Никому не понять. Все живут в режиме обязанностей работа-дом, бездушные, серые люди. Скучные, – я мысленно сдалась. Хрен бы с ней. Сейчас опять начнет читать мораль про ценность человеческой жизни, любви, дружбы.

– Тебе надо развеяться, – дала бесценный совет подруга.

И как по волшебству на заднем плане заиграла вчерашняя реклама.

– Никки, погромче. Скорее, – едва я удержалась на деревянной табуретке.

Бархатный голос диктора ласкал слух: «Горящий тур в Европу! Спешите приобрести билеты, осталось мало мест! Почувствуй свободу! Измени судьбу! Евротур – все, что тебе сейчас нужно!»

– Ту-ду-ду, – заиграла веселая песенка.

Дурацкая. Но эта именно та мелодия, которую потом будешь напевать весь день.

– Вот, что мне нужно – путешествие, Веротур… Евротру… Ев-ро-тур! – воскликнула я, и мы залезли на сайт из рекламы. Остались два тура Прага-Бухарест-Рим-Мадрид и Париж-Берлин-Осло-Лондон.

– Ну что? Мулаты или белые? – игриво обратилась я к скучной однокурснице, которая отмахнулась.

– Ты же не любишь мулатов.

– Значит Париж! Париж, я люблю тебя и лечу к тебе, – пока я пыталась навести курсор на схему путешествия, кнопка стала не активна.

Рррр… ладно выбор очевиден, – я нажала на Прагу. Чехия. Вообще не представляю, что это и где, ну кроме того, что это все в Европе.

– Эй, Никки. Второй билет с пятидесятипроцентной скидкой. Поехали со мной. Лето же. У тебя отпуск.

– Я на мели, Роро… совсем, – подруга грустно опустила голову, – Едва ли дотяну до начала учебного года.

Я нахмурилась и нажала купить.

– Это мой тебе подарок.

– С ума сошла, – выпучилась Никки, – Ты в еще худшем положении, чем я. Немедленно верни билет.

– Поздно. Обмену и возврату не подлежит. Так… когда отправление?

– Через шесть часов?! – распахнула рот подруга до самого фиолетового пошарпанного линолеума.

– Вот это точно горящий тур. Что ж изменим судьбу, – я сорвалась с места и покачиваясь, но быстро кинулась в коридор.

– Ты куда?!

– Вещи паковать. Заберу заначку и выезжаем. Жди меня через два часа.

Подруга схватила меня за локоть и рванула обратно.

– Куда ты в таком состоянии?

– Изменять судьбу, подруга, – вырвалась я и застучала каблучками по лесенке.

Беспрепятственно я добралась до дома. Квартира было оформлена на компанию, чтобы избавить меня от налогов и коммунальных счетов. Машина тоже. В этом уже чужом помещении мои были только шмотки и еще одна дорогая моему сердцу вещь. Я подошла к комоду в своей комнате, на котором стояла фотография Нортона старшего. Я взяла ее в руки, провела дрожащими пальцами по стеклу. Эту фотографию сделала я. Серо-зеленые глаза и изнеможенный взгляд, черные волосы с проседью и легкая небритость, нахмуренные брови и неглубокие морщинки на лбу…

– Прости меня… но я сдаюсь.

Соленые капли упали на родное любимое лицо.

– Я навещу тебя… обязательно… но позже… я не могу, просто не могу… – я сбивчиво шептала слова немому изображению, затопляя стеклянную поверхность слезами.

Сердце рвалось в клочья, но я взяла кинг-сайз чемодан и бережно уложила снимок с собой. Дальше внутрь полетели одежда, туфли, сумочки, украшения, вещи в дорогу. Сев на плотно набитый чемодан, я застегнула его с большим трудом.

Что делать с остальным? Плевать! Гори оно синим пламенем, – я задумалась, – А это идея.

Последняя мысль мне так понравилась, что я решила сделать еще кое-что напоследок. Ну конечно же, я не подожгла квартиру, а просто решила украсить в память о себе и о нем. С истерическим смехом я начала сдирать обои. Найдя в кладовке банку черной краски, я замазала картины, испачкала стены и с силой швырнула в огромную плазму.

– Вот тебе.

Открутив металлическую ножку стола, я разбила зеркала, стекла, неистово исколотила всю технику.

– Как же хорошо.

Заткнув все сливы, я включила все краны на полную и, подождав, пока вода пойдет через край, открыв с ноги дверь, покинула прошлое, гордо шагнув вперед. Окончательно озверев, я почувствовала сильнейший голод.

Ух… ладно, поем у Николь. Надо мчать.

Звонок. Неизвестный номер.

– Аврора, только не клади трубку, пожалуйста. Давай поговорим.

Я села в машину и вставила ключи в зажигание, представляя, что втыкаю их в глаз Адриана и прокручиваю.

– Ну чего тебе.

– Дорогая, послушай, вернись. Давай все обсудим. Ну мы же взрослые люди, – жалостливо умолял он.

– Что обсуждать?

– Я надавил на тебя, извини. Я понимаю тебе сложно. Но ты мне нужна. Вернись.

Я отрешенно взглянула на когда-то свои разбитые окна.

Обратного пути нет. Мне не будет жизни рядом с ним.

– Нет, я уезжаю. Прощай.

– Стой! Куда?! Я тебя все равно найду! – снова принял стойку баран.

– Я уезжаю не от тебя.

Я положила трубку. Звонок.

Да как же ты достал. Черный список.

*******************************************

Аэропорт.

Мы с Николь стоим в огромной очереди на регистрацию.

– Не могу поверить, что мы это делаем! – хлопает подружка в маленькие ладошки.

– Никки, это же не Вегас.

Но она искренне радовалась нашей поездке и просто искрилась от счастья.

– Все равно… очень волнительно.

Звонок. Незнакомый номер.

– Автора Шайн! Если ты сейчас же не вернешься, ты пожалеешь об этом о-о-очень сильно. Ой как пожалеешь. Ой-ёй-ёй как… ты даже не представляешь, ЧТО я могу сделать…

Я молчала.

– Аврора?

Я молчу.

– Алло?

В наш разговор вмешался авиадиспетчер: «Объявляется посадка на рейс Нью-Йорк – Прага. Просьба пройти к выходу номер 15. Уважаемые пассажиры… бла-бла-бла…»

– Ты что летишь в Прагу? – завопили на том конце невидимого провода.

– Тебя это не касается, – дерзко хамлю и припечатываю напоследок, – Оставь меня в покое.

– Я найду тебя, слышишь?!

Я повесила трубку. Через несколько минут пришло сообщение.

«Аврора, милая, пожалуйста, подумай. Мы нужны друг другу. Ты полностью на обеспечении компании. Я дам тебе еще больше! Все, что хочешь, только вернись. Мне нужен такой профессионал, как ты».

Через минуту следом.

«Если не вернешься, сотру в порошок тебя и твою репутацию!»

Мы сидим в самолете. Еще один дилинь.

«Аврора, как ты можешь вот так бросить компанию?.. на произвол судьбы. В такое непростое время…»

Хорошая попытка, – я не выдержала и ответила.

«Да плевать мне на компанию… я все это делала ради одного человека. Прощай. Удачи в бизнесе».

Мы летели всю ночь. Я спала, как сурок, прижавшись к подруге.

– Уважаемые пассажиры, говорит капитан корабля, мы приземлились в аэропорту Праги. Местное время девять утра, температура воздуха составляет девятнадцать градусов. Спасибо за то, что выбрали нашу авиакомпанию, – потом тот же капитан проговорил ту же речь на какой-то нескладной грубой шипяще свистящей тарабарщине… видимо на чешском.