Я натягиваю свой старый пуховик и надеваю кроссовки.

— После занятий не опаздывай домой, — говорит Андрей в единственном числе.

Это такой тонкий намек на жирные обстоятельства. Хочется крикнуть, что я понимаю все. И скоро меня тут не будет. А ведь и он ведет себя, как мудак. Я ему не дала, вот поэтому бесится. Смешно и грустно от этого. А ведь если бы понимал, что отбирает у меня единственного близкого человека, то возможно поменял бы свое мнение. Но я не буду рассказывать об этом.

Это его жизнь, его мнение, его дорога. А нам с ним не по пути.

Я стараюсь не обращать внимание на подругу. Она косо смотрит на меня, но так и не пытается заговорить. Внутри слегка гложет то, что я не рассказала ей о своем плане. Потому что сейчас думаю, она точно пойдет на конфликт с отцом.

А этого я допустить не могу.

Мы приезжаем в универ и покупаем себе кофе из аппарата.

— Какие планы на вечер? — к нам подходит Манцуров и неожиданно целует меня в щеку.

Рука вздрагивает и кипяток проливается на пол.

— Миш. Ну что творишь? — оборачиваюсь к нему и хмурюсь.

— Так. Понял. В нашем королевстве либо ПМС, либо глобальная проблема, которая не имеет решения.

— Ты кофе мне разлил, — бурчу под нос и выкидываю стаканчик.

— Не проблема, — он встает и быстро нажимает на клавиши. Уже через минуту передает мне точно такой же напиток. — Так какие на вечер планы?

— Никаких, — поджимаю губы и делаю обжигающий глоток, только вот не обращаю на жар никакого внимания. Мне просто хочется уйти отсюда. Побыстрее бы пришло разрешение о переводе. Я бы так быстро собрала документы, что никто обо мне даже не вспомнил.

— Кар, что с ней? — спрашивает Манцуров у подруги, только ей откуда знать.

Хотя она может это свести к диалогу с утра…

Отчасти она будет правой. Но это лишь крупица.

— Эх, Мишаня. Тебе до наших проблем далеко еще. Вот как колечко будет у Амельки на пальце, тогда все расскажем. Сегодня вечером у нас комендантский час, папаня после вчерашней вашей поездки в бешенстве. Будем задабривать и закармливать.

— Я могу с ним поговорить, — встревает Манцуров и я резко дергаюсь на его предложение.

— Нет. Миш, будет только хуже, — отвечаю и смотрю на часы, без пяти восемь. — Пошлите на пары, пропускать и опаздывать нельзя…

Я первая выкидываю стаканчик и поднимаюсь по лестнице.

— За это я ее и обожаю, всегда все под контролем.

— Ага, Карин, но настроение у нее плохое. Может я смогу чем-то помочь?

— Тут только мы справимся. Если что я тебе наберу и попрошу.

Я стараюсь не слушать их, просто поднимаюсь в аудиторию и сажусь за парту. Учитель входит почти сразу, как мы вошли и я забываюсь. Пишу лекцию, а затем решаю задачи. Каринка справляется сама и лишь под конец просит проверить. Она и правда делает успехи. Правлю всего в одном моменте и отдаю ей листок.

Препод забирает наши листы и мы уходим на обед. Голова слегка тяжелая, но это от пар. Мы заказываем обед и с подносами идем к столу.

— Так, половина дня прошла. Осталось еще чуть-чуть, — говорит Каринка и я улыбаюсь.

— Точно, — отвечаю подруге и принимаю за горячее.

Желудок говорит мне спасибо. И перестает болеть, поэтому тарелка так быстро пустеет. Отставляю ее и пока слегка перевариваю пищу, лезу в телефон. Открываю почту и вижу письмо от того университета куда хочу перевестись.

Отлично. Это просто отлично. Я радуюсь. У меня внутри такое счастье, только в конце письма, вижу приписку, стоимость перевода сто тысяч рублей. У меня нет таких денег.

Это значит мой перевод невозможен. Настроение резко ухудшилось. И что делать? Вот так моя мечта кончилась?

— Амель, что-то не так? — спрашивает Карина и я перевожу на нее взгляд.

— Нет. Все хорошо, — отвечаю ей и закрываю телефон от посторонних глаз.

Принимаюсь за второе и даже не чувствую вкуса еды. Такое ощущение, что у меня отобрали возможность на нормальную жизнь. А если попросить у Андрея? Я буду высылать ему денег потом с работы? Года за два или три точно отдам. Ему-то наоборот на руку. Я исчезну из их жизни, а он точно не обеднеет от ста тысяч…

Нет.

Плохой вариант.

Он тогда точно убедится в том, что я плохая… А какая разница? Он и так думает?

— Амель, нам пора на пары, — зовет Карина и я понимаю, что просто ковыряюсь в тарелки и не ем уже долгое время.

— Да, пошли.

— Амель, послушай. Ты не думай про отца. Ладно? Я с этим разберусь! Ты никуда от меня не съедешь. Спокойно живи.

— Дело не в этом, Карин, — говорю подруге, но она не реагирует, продолжает стоять на своем.

— В этом. Я прекрасно знаю отца. И тебя знаю, что ты любишь стоять на своем и добиваешься многого. В этом как ни странно вы с отцом похожи, топите за свое мнение. А вот просто выслушать друг друга и поговорить не можете. Поделиться тем, что тревожит или беспокоит, для вас словно будет проблема вселенского масштаба, — Карина ведет меня под руку, но голос ее совершенно серьезен. Она не шутит и не пытается как-то выгородить Андрея.

Но мне от этого не легче. Я и так вижу его с другой стороны, не той, какую он показывает. И от этого сложно. Он хочет казаться мудаком. Но на самом деле. Я тоже вижу эту уязвимость. То о чем говорит Карина. И думаю, Андрей тоже. Потому что если бы ему было плевать он переспал бы со мной еще в первый день. Не думал о Карине…

Он думает о дочке, поэтому хочет оградить от моей персоны.

Мы идем на пары и я с трудом их высиживаю. Не могу перестать думать об учебе и сумме, которую они просят. А если они будут просить ее каждый год? Что мне тогда делать? Учиться еще два года. Если за каждый семестр, то это… четыреста тысяч…

Как только пары заканчиваются я собираю вещи и жду подругу. Прокручивая все варианты в голове. И все же решаю попросить у отца Карины.

Как только я буду там, узнаю все полностью. Если они не понадобятся, то переведу ему обратно деньги. А если будут нужны, то в течение пяти лет буду отдавать ему часть. Достаю калькулятор и четыреста тысяч на пять лет. Выходит восемьдесят тысяч в год — неплохо. Делю еще на двенадцать месяцев, то выходит шесть тысяч шестьсот шестьдесят шесть… Шесть семьсот в общем…

Это отлично. Если брать кредит, то сумма будет намного больше и платеж раза в два увеличится. Остается надеяться, что Андрей согласится.

— Амель. Едем? — подруга толкает меня и я прихожу в себя. Прячу телефон и иду вместе с ней к машине.

Подруга веселиться. Она считает что решила проблему между мной и отцом, по крайней мере с моей стороны. Но я ее расстрою. Чуть позже, как поговорю с ее отцом. Мы приезжаем в дом и подруга залетает первая. Она бегает по этажам и ищет Андрея.

— Папы нет, — грустно говорит она.

Но мне от этого не легче.

— Ладно, пойду пока немного полежу. Отдохну, — говорю подруге и она кивает.

— Иди, отдохни. Тебе нужно, а я поеду в магазин за продуктами. Отец скорее всего, рано не приедет. Поэтому ничего не бойся, — она разворачивается и выходит на улицу.

А я просто поднимаюсь наверх. Захожу в комнату и первым делом просто падаю в кровать. Она такая мягкая и в ней спокойно. Хочется зарыться и просто выспаться. Сейчас усталость вправду меня накрывает. А я позволяю чуть расслабиться, голова просто отключается, но перед глазами вырисовывается образ Андрея.

Он сидит в кресле и смотрит на меня, а я как перед начальником стою и дышать не могу. А он так смотрит на меня, что сердце в пятки уходит. Мурашки ползут по коже и внизу живота томительно потягивает. А он лишь смотрит, просто вижу его огромные мышцы, которые бугрятся под рубашкой. Он безупречен. Красив, но его аура подавляет меня.

— Карина, — сквозь сон слышу голос Андрея. И резко подрываюсь на кровати. Беру телефон и звоню подруге.

— Да, Амель, — быстро отвечает Карина.

— Где ты? Папа твой приехал, — быстро тараторю.

— Черт. Я буду только через полчаса, тут пробка, навигатор пишет даже сорок минут. Сиди в комнате и не высовывайся. Я постараюсь быстрее примчать…