Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Мне надо идти, — осторожно, но в то же время с непреклонной серьёзностью в голосе сказал Хэлбокс.

Джесси хорошо понимала, о чём идёт речь, и в принципе с большей лёгкостью относилась к его внутренним проблемам в Программе, чем к неприкосновенности своих личных чувств. Её вполне бы устроило, если бы он послал всё это сейчас и ушёл, окончательно переехав к ней в Штаты, чем разбился насмерть в очередном походе из-за посторонних проблем и провокаций. Поэтому она нежно поцеловала его в щёку и с абсолютно понимающей естественностью ответила:

— Конечно — конечно! Я буду ждать тебя в своём номере! И надеюсь, что теперь тебе будет уже не о чем особо расстраиваться!

Она отпустила его руку, с приятным и понимающим выражением лица, чувствуя себя при этом абсолютно свободно и откровенно, но в тоже время однозначно оставляла его в позиции острого и категоричного осознания того, что выше их отношений для него не может быть каких-либо других перспектив. Этот союз начинал созревать довольно интересным компромиссом, осторожно и медленно перерастая на глазах у окружающих в стандартную формулу перетягивания главного героя на другую сторону. Российская группа уже начала понемногу прощаться со старым другом, отпуская его всё же хоть и с абсолютно неявной, но в то же время однозначно неотъемлемой горечью от потери одного из лучших своих пилотов. Контраст государств проступал в данной ситуации вполне ощутимо и напоминал видимую границу в одном океане двух разных слоев морской воды синего и зелёного цвета. Ничто бы и не размыло эту системность, зависящую в первую очередь от неотъемлемой разницы менталитета. В конечном итоге из двух человек она пронизывала одного сильнее своими невидимыми, абсолютно не улавливаемыми, и в то же время однозначно существующими нитями, затягивая к себе и постепенно изменяя его привычки, взгляды и характер. Но всё это было лишь незначительной степенью, катализирующей основную неприятную и грустную ситуацию ощутимого распада российской группы на семейные пары, которым в принципе уже не суждено было вернуться к очень рискованной работе при наличии детей, и хотя бы один человек из такой пары практически наверняка покидал команду навсегда. С ощущением близкого конца у остальных пилотов пропадал спортивный кураж, и они также с грустью смотрели на перспективу продолжения своего участия в Программе, как и на постепенный выход из неё давно знакомых напарников.

— Ну что вам сказать? — спокойным голосом говорил начальник Штаба Управления Командованием полковник Титов, — героев из вас, конечно же, не получилось, очень жаль. Все эти гусарские выходки в итоге оказались только убыточными и ставящими под серьёзный вопрос уровень подчинения, роль субординации, а значит и нашу работу, как ваших командиров. Никого вы не спасли, только подставили сами себя. Ваша помощь стала основным фактором срыва турнира, а все результаты присвоил себе английский масон, который в итоге и подтёр вам задницы на международном уровне. И теперь я как бы остался ему ещё неофициально должен за его договорённости, чтобы нам всем штабом не пришлось заплатить из своей зарплаты за этот утопленный сновигатор, потому что французская сторона взяла его на себя. То есть получается работа ваша, косяки наши, а молодец он один. Учитесь, как дела надо делать! Не буду уже вести сейчас речь ни о каких дисциплинарных взысканиях с пачканием личных папок, потому что произошедшее, честно говоря, никак по-другому назовёшь, кроме как чистым беспределом. Я просто скажу вам, что в некотором смысле мне становится легче от того, что вы потихоньку разбегаетесь в разные стороны и уже говорят, что вместо вас нам добавят каких-то двух новых немцев, чему я в принципе рад, потому что они парни дисциплинированные и без команды вообще ничего не делают, чему я настоятельно рекомендую вам у них поучиться. Да и вот ещё что… Если, не зависимо ни от чего, в следующий раз, такая же ситуация повториться, то нам всем здесь можно сразу будет собирать вещи и отправляться на выход, не зависимо от любых результатов. Так что можете иметь в виду на будущее, когда захочется проявить инициативу. У нас тут, слава Богу, двадцать человек за исключением грушников, и мне вот лично собственные погоны дороже, а жизнь там, знаете ли, каких-то людей на французской базе без конкретного приказа из Головного Офиса просто вешается в таком случае на американского представителя, который всегда думает, что он у них там самый главный, вот и всё!

После такого разговора настроение у пилотов стало ещё хуже, а желание участвовать в турнире полностью отпало, но делать ничего не оставалось, деньги были нужны, при этом никакого наказания всё же не последовало, а расходиться всё равно когда-нибудь пришлось бы. Поэтому с осознанием всех негативных сторон, касающихся ближайшего распада группы, им оставалось только вновь собраться с силами и выступить на турнире, просто ещё раз выполнив определённый алгоритм действий, полностью исключая фактор влияния на ситуацию внутренних настроений и собственного психологического состояния в данный момент. С другой стороны насильственно их никто не выгонял, два — три человека всё равно по-прежнему оставались, семья и дети являлись безоговорочной альтернативой, а за проявление высоких принципов нужно было платить, иначе их настоящая, а не показная ценность ничего бы не стоила.

ГЛАВА IV. ТАКТИЧЕСКИЙ ДЕБЮТ

Ганс, опасаясь того, что американцы могут прослушивать самые неожиданные места на своей станции, с учётом отсутствия особой срочности в передаче оперативных сведений Йозефу, в последний момент передумал и решил отложить проведение этого разговора, чтобы сделать это позже в более удобном и безопасном месте на российской станции. Тем более что, исходя из своих аналитических сравнений, русские, по его мнению, были менее заинтересованы во всей этой истории, чем американцы, которые также могли постоянно находиться в скрытом режиме охоты за «Базой 211», как и сами немцы. Полагая, что русские пилоты поднимут вопрос об аномалии на разломе ледника Росса во время собрания, сразу после приезда на «Восток», он решил осторожно выяснить, какова была реакция командования на эту информацию, чтобы вовремя предупредить о возможной опасности уже своё Управление. Особой паники в связи с этим он не испытывал, потому что хорошо понимал, что русские сейчас больше озадачены началом турнира, который был отсрочен по их вине и поэтому всё внимание ими будет уделено именно этой задаче. Однако он не исключал вероятности проведения русскими спецслужбами оперативной разработки внеплановой цели по полученной информации, которые могли спокойно вывести дополнительные силы и даже параллельно отправить на место свою экспедицию. Какого же было его удивление, когда он узнал, что информация об аномалии вообще была игнорирована в силу определённых факторов психологической напряжённости при проведении собрания. Для того, чтобы получить такие сведения, он пошёл на некоторого рода уловку, воспользовавшись своим статусом участника операции, спасшего жизнь русского пилота, и решил обратиться напрямую к подполковнику Сударевой, подкараулив её сразу же после окончания собрания.

— Здравствуйте! У меня к вам есть один важный вопрос, касающийся несчастного случая на разломе с вашим пилотом, — очень галантно и дипломатично начал Ганс свой диалог, подойдя к ней навстречу.

Сударева, как офицер высшего ранга по своей натуре была не в восторге ни от немцев, ни вообще от каких-либо иностранных задавателей внезапных вопросов, попахивающих провокацией, но в этот момент отказать напрямую ему не могла, так как положение российской стороны в данном случае было очень щепетильным, и такое поведение могло вызвать дополнительные проблемы на высшем уровне. Этому также способствовало и то, что французы оплатили убытки русских, а немцы спасли жизнь, и естественно, что при таких условиях никакого неучтивого поведения проявлять было нельзя, тем более к одному из основных лиц этой истории. Ганс же знал и про французов и про свой личный приоритет, а также и про то, что вопрос относительно спасения Хэлбокса сразу поставит её в строгие рамки и вызовет повышенную ответственность перед ним.

5
{"b":"889041","o":1}