— Товарищ — помирай, но документы проверяй, — морщась от боли, но все равно продолжая ржать простонал инспектор, — в город меня вези, чудила.

Вот ведь жизнерадостный попался гаишник! Другой бы уже скис давно, думая, что при смерти, а этот мало того, что не жалуется, так еще и шутит постоянно. Уважаю… Аж жалко стало, что именно он нам попался под раздачу. Классического продажного гопаря в форме «валить» было бы намного приятнее. Хотя, может оно и к лучшему.

— Так ведь… — начал разрывался между одним и другим долгом его напарник.

— Ты иди, парень, иди, — посмотрел на меня стерлей, — я тут уже дальше сам разберусь. Мне уже полегче немного.

— Нитроглицерин возьмите, — вернувшись к машине, протянул ему пузырек я.

— Да у нас свой есть.

— Свой еще из аптечки достать надо, а этот уже под рукой. Держите, — я насильно впихнул ему в руки лекарство.

— Спасибо тебе, парень, — с серьезным лицом, очередной раз сморщившись от боли в груди, кивнул он, — хороший ты человек… Даст Бог, свидимся еще. Я добро помню.

— Да пустяки, — отмахнулся я и, повернувшись, направился обратно к своей девятке под вопросительные крики «пьяных» товарищей: «Саня, ну ты где?! Чего там с ним, нормально все?». Тоже, в принципе, верно. Алкашей разбудили, чего ж им теперь тихо сидеть? Наоборот было бы еще более подозрительно.

Уже подходя к распахнутой дверце и подбирая валяющийся на земле органайзер я, обострившимся слухом, уловил обрывок разговора гаишников:

— Так ведь…

— Если было бы чего, он бы просто по газам дал и уехал, пока я на асфальте корчился, — пояснял старший, — ты бы меня бросил тогда?

— Конечно, нет! — возмутился младший, — помог бы, ну… как-нибудь… и номер бы его на следующий пост передал.

— Молодец, — усмехнулся тот.

— А вдруг он просто осторожный и специально не стал дергаться лишний раз?

— Да поехали уже, пока я не загнулся! Ты мне еще «первую помощь» лично потом сдавать будешь! Если живой останусь…

Взревевший следом мотор, заглушил все звуки. Я тоже плюхнулся на свое водительское сиденье и захлопнул дверцу, в тайне надеясь, что больше на сегодня, никаких происшествий на дороге с нами не случится.

Уж не знаю, сжалилась над нами судьба или нет, но последние километры до базы мы и вправду преодолели без приключений. Солнце уже вовсю вставало из-за горизонта, демонстрируя всем желающим, свой круглый румяный бок, и знаменуя, своим появлением начало нового дня.

Возвращение прошло вполне обыденно. Мы заехали в глухой участок двора, скрытый от посторонних глаз бурно разросшейся растительностью, и припарковались у двух больших хозяйских гаражей, глядя, как нам навстречу из дома выбегают дежурящие сегодня Святослав и Север.

Акт приема-сдачи свертка с упырем тоже прошел гладко, но не без эксцессов. Пока мы доставали из машины наглухо замотанное в тряпки тело, с пленного умудрился свалиться ботинок. Ребята, конечно, в мгновение ока затащили его под крышу дома в спасительную тень. Но успевшая всего пару секунд побыть под открытым солнцем нога, моментально почернела, покрывшись язвами, а честь ее и вовсе отвалилась на траву вместе с пальцами, на лету рассыпавшись прахом.

Вышедший из гостиной полковник, в матерно-неодобрительной форме заставил тут же переместить объект в подвал, от греха подальше, попутно выразив все свое мнение о косоруких и тупоголовых подчиненных, по какому-то недоразумению попавших в его отдел. А уж как ругался за порчу столь драгоценного для его исследований материала, выбежавший из своей комнаты в одной пижаме Альцман! Впрочем, переживал он не особо долго. Наорав на всех виновных, он приказал «растяпам» собрать на биохимию, все что упало на траву и, так и не переодевшись, бросился вниз, следом за несущими тело дежурными.

Переглянувшись и проводив взглядом, скрывающееся в подвале «чудо» в ночнушке мы, одновременно подумали об одном и том же: упырю теперь точно хана…

После столь тяжелой ночи и все-таки завершившийся успехом операции хотелось только одного — упасть лицом в видан и беспробудно дрыхнуть где-нибудь до обеда не приходя в сознание. Однако полковник такой возможности нам не дал, устроив срочное совещание, на котором собрались практически все, кроме дежурных и охраняющих ученого от вампира бойцов. Хотя, на мой взгляд, охранять нужно было как раз таки упыря, от не в меру ретивого фанатика науки. Но это уже не мое дело.

Описание событий много времени не заняло и по его завершению, развернулось бурное обсуждение.

— Как так получилось, Стен? — удивленно качал головой Владимир. Полковник только хмыкнул. Понятное дело, что ругать настолько опытного бойца, явно побывавшего за всю свою жизнь не в одном десятке заворушек глупо. Он и сам прекрасно понимает, какой косяк допустил и, чем это могло обернуться в случае неудачи.

— Гормоны, — поморщился как от приема уксуса оперативник, — как выяснилось на практике, у этих ребят, чудовищно мощное воздействие на гормональном уровне. Разум они не контролируют, во всяком случае этот экземпляр точно. Но когда тебя вот так накрывает — это особо и не нужно. Мозги сами практически отключаются.

— Не могу понять, на кой ляд ты вообще свое тело полностью перестраивал? — по-прежнему недоумевал тот, — Ограничился бы видимостью и все. Моторикой и речью ты управляешь в совершенстве.

— А запах? А все остальное? — возразил оперативник, — это человека можно обмануть проще простого, да и то не каждого. А животные на такое явно не купятся. Поэтому и напирал на натуральность, чтоб ее…

— Действия оправданы, — кивнул полковник, — но на будущее нужно будет учесть подобный фактор. А также выяснить его воздействие на мужской организм.

— Это уже к Альцману, — буркнул я.

— Будем ждать его отчета, — согласился Митров, — а до тех пор сводим свою активность к минимуму. С этого момента, вне пределов базы ходить поодиночке ходить запрещается. В первую очередь это касается добытчиков и разведки. Владимир, сообщи обо всем Семену и Арну. Кстати, от них известно что-нибудь?

— Ничего, — покачал головой мастер, — никаких следов Антона обнаружить не удалось. Есть небольшая зацепка, по тому месту, где он отдыхал в последний раз — ребята сейчас с ней работают, но шансов мало.

— Плохо. Что с Аркадием?

— Тоже ничего нового, — вздохнул он, — проторчал возле его дома в Солнечном почти столько же сколько и эти в своем клубе, — кивок в нашу с Льетом сторону, — Квартира полностью осмотрена и выпотрошена еще до нас. Сейчас активность спец. служб схлынула, но за домом по-прежнему ведется пристальное наблюдение.

— Знать бы еще чье, — хмыкнул Архип Петрович.

В ответ Владимир только развел руками — мол, документов у них не спрашивал, на кого работают — не интересовался.

— Ясно. Тогда на сегодня все. Будем ждать от доктора новых данных, а пока можете отдыхать. Стен, Владимир, пойдемте вниз, нужно будет допросить пленника.

— Так он же еще в безсознанке? — вздохнул наш командир группы, поднимаясь на ноги.

— Альцман уже должен был привести его в чувство.

— Или провести вскрытие — усмехнулся Стен, — ну да, потом уже от того что останется, трудно будет добиться вразумительных ответов, так что и вправду нужно поторопиться.

— У профессора — строгий приказ не начинать никаких исследований до моего личного распоряжения, — хмыкнул полковник в ответ на незатейливый юмор.

— Когда его это останавливало? — буркнул я. До сих пор не могу забыть его подлянку с кровью. И ведь то, что никакого разрешения на это ему никто не давал, я узнал только спустя много месяцев. Да, я намного быстрее освоил спец. технику рукопашного боя у Владимира. Да, навыки обращения со всеми видами оружия, в том числе и с холодным, мне привились всего за месяц, но чего мне это стоило? Снова едва не загнулся. Причем так, что на это раз уже даже одаренные едва откачали. Поэтому его подопытному я сейчас ой как не завидовал. Конечно, против прямого приказа Иван Абрамович не пойдет, но вполне может отколоть что-нибудь на его взгляд безобидное. Устроить частичное вскрытие например…. А что? Вон какая у них дикая регенерация! Кусок ноги начал отрастать обратно уже прямо в прихожей. Так что вполне можно посчитать скорость ее протекания, замерить особенности на разных видах ткани и прочее. Я уже молчу про то, если бы рядом был Илья. Бессменный ассистент и аспирант нашего профа, был не меньшим фанатиком науки, чем его учитель. Был…