– Тише, Дорота, не шуми, – старалась я утихомирить склочную бабу.

– Ты ещё затыкать меня будешь?! Посмотрите на неё, люди добрые, нищета подзаборная, а всё туда же, мне – жене старосте, рот затыкает, мужа обманула, теперь и мне свои пирожки гнилые подсовывает, поди, вы туда лягушек напихали, все знают, что Петер – неудачник, ни одного доброго улова от него не дождёшься. Убирайся и уноси свои гнилушки. Прочь отсюда, голытьба!

А вот это уже слишком, гнев закипал во мне, обидно было слышать о простодушном Петере такие слова!

– Ты, Дорота, сильно не распаляйся, а то от твоих визгов точно вся еда в округе протухнет! – рявкнула я, как полковой генерал. Глаза мои зло сощурились, если она продолжит вякать, точно пару оплеух от меня получит!

От неожиданности баба вздрогнула и поперхнулась воздухом, лицо её побагровело. Я на секунду испугалась, как бы её удар не хватил ненароком, тем временем женщина мучительно хрипела, стараясь продышаться. Я не стала ждать, пока разразится фонтан её красноречия и поспешно ретировалась. Кумушки, одобрительно глядя мне вслед, откровенно смеялись над Доротой. Вот вам и враг номер два, такими темпами, Лариса Михайловна, вам скоро опасно на улице появляться будет. Всё-таки надо быть осторожней. И не поддаваться на провокации.

С этими невесёлыми мыслями вышла на окраину селения, где меня поджидала Марта.

– Эми, долго же ты собираешься. Купцы приехали ещё ночью, день отдохнут, да завтра с рассветом в Мэрсбург отправятся, времени мало, сейчас набегут селянки, не до твоих пирогов тогда будет.

– Что же, скупят все они, что ли?

– Купить, может, и не купят, а глазеть на товары полдня точно будут, поторопись, – Марта схватила меня за руку и потащила к видневшемуся неподалёку торговому каравану.

– Послушай, что со мной приключилось, – я подробно описала нашу встречу с Хеленой. Добрая тётушка, была отнюдь не глупа и чужие интриги чуяла за версту.

– Ах, это, – Марта рассмеялась, – так о том, как ты вчера Уви прогнала, разве что глухой с утра не услышал. Сменила Хеленка гнев на милость, да ты только сильно не обольщайся, у неё настроение, что погода весной.

– Надо же, быстро у вас слухи разлетаются.

Да, думала я, им и всесильный Гугл неровня, ночью-то все по домам сидят, мало кто по улицам шастает, выходит, что за полчаса успели языкатые сороки все новости порассказать. Ох, ошеломительная скорость!

Когда мы подошли, купцы лениво прохаживались вдоль обоза, впереди шёл крупный, высокого роста мужчина с красным испитым лицом и окладистой бородой, что закрывала его лицо почти до самых глаз.

– Да такому на большой дороге в самый раз людей грабить, а не на базаре торговать, – поделилась я с Мартой своими мыслями.

– Так, он этим и занимается, – усмехнулась та, – не сильно их промысел от разбоя отличается, берут товар за гроши, продают за золото.

– Ну, возможно, и нам, что от их прибыли перепадёт, авось раскупят мою сдобу.

– Будем надеяться, милая, – с этими словами Марта подошла к одному из слуг, которые были заняты приготовлением завтрака, разжигали костры позади от стоянки, тащили к ним большие котлы и припасы, носили воду.

– Скажи мне, как найти управляющего господина купца, что у вас заведует всем обозом?

Молодой служка оторвался от дела, с любопытством оглядел обеих женщин и указал в самое начало стоянки:

– Там спроси, среди солдат, наш управляющий также и начальник охраны, сейчас скорей, всего вместе с ними.

И Марта, которая так и не выпустила моей руки, потопала с усердием танка к месту, что нам указал юноша.

Управляющего мы заметили сразу, сложно было не разглядеть эдакую махину. Добрых два метра роста, с горой мускул, однако в его глазах светилась несвойственная воякам смекалка настоящего поверенного в торговых делах. Смуглая кожа делала его похожим на знойного мачо с берегов Южной Америки, жгуче-чёрные глаза и волосы им под стать, спадавшие мягкими волнами до плеч, завершали образ.

Мужчина раздавал указания слугам и солдатам, на ходу перебирая какие-то бумаги.

– Здравствуйте, господин, уделите, пожалуйста, немного своего времени для разговора с нами, – начала Марта.

Он неохотно оторвался от бумаг:

– Прости, добрая женщина, мне некогда, торг начнётся чуть позже, тогда и приходи, – показав, что разговор окончен, мужчина повернулся к нам спиной.

– Мы не на торг, господин, – не сдалась моя попутчица, – мы сами хотели предложить вам товар.

– Вот как? – управляющий обернулся к нам со всё разгорающимся любопытством, разглядывая обеих.

– И что же вы мне хотите предложить?

Тут Марта пихнула меня в бок и поспешно отступила, мол, дальше выкручивайся сама.

– Добрый день, – я подняла глаза на высокого красавца, для этого мне пришлось запрокинуть голову, всё-таки роста рыбацкая дочка была небольшого, едва дотягивала до груди управляющего, – я напекла пирогов с рыбой и овощами, они вам пригодятся в дороге, до Мэрсбурга путь ещё неблизкий.

– Интересно, – мужчина подошёл к корзине, откинул прикрывавшую снедь тряпицу и, взяв один в руки с удовольствием, принюхался, – а пахнут аппетитно!

С явным наслаждением незнакомец откусил сразу полпирога и довольно замычал с набитым ртом:

– Вкуффно! Очень!

Я зарделась от заслуженной похвалы, вот вам и реклама подоспела, кто посмеет перечить этому человеку? Как оказалось, радость моя была преждевременной.

Сзади послышались голоса и к нам подошли купцы, бородатый торговец, что мы заметили в начале, приблизился к нам и брезгливо оглядел меня с ног до головы.

– Мартин, – обратился он к управляющему, – что здесь происходит? Что нужно этим селянкам? – Он ткнул в нас пальцем с таким видом, словно мы были парой грязных животин, случайно забредших в покои герцога.

– Господин Гослин, – управляющий сглотнул солидный кусок толком непрожёванной сдобы и невольно закашлялся, – эти женщины напекли пирогов и принесли на продажу. Очень вкусные, я сам пробовал.

– Ты, – он брезгливо сморщился, – вечно тянешь в рот всё, что можно переварить. Мы не будем ничего у них брать, не хватало ещё какую-нибудь заразу подцепить в этой убогой деревушке.

С этими словами хам развернулся и зашагал прочь. Вот тебе и торговля. Накрылась медным тазом. Я опустила голову, в глазах стояли слёзы обиды, слушать подобные оскорбления было невыносимо, словно мы мусор под ногами!

Мартин с сочувствием посмотрел на меня:

– Не переживай красавица, купцы, конечно, твой товар не возьмут, а вот солдаты и слуги – с охотой. Денег у них, конечно, не так много, но с пустыми карманами ты не уйдёшь. Отойди пока на полянку, что неподалёку от обоза, чтобы этот напыщенный индюк Гослин тебя не видел, я сейчас.

И с этими словами он быстро зашагал вдоль телег, подходя, то к одному, то к другому слуге или солдату.

Мы с Мартой послушно добрели до полянки и устроились на мягкой траве, весна с каждым днём всё громче заявляла о своих правах: зелёными брызгами свежей травы, молодыми изумрудными листочками на деревьях, щебетом птиц, приветствовавших наступившее тепло.

Я устроилась поудобней и залюбовалась щедрыми красками природы.

Тут к нам подбежал молодой служка:

– Добрые селянки, Мартин сказал у вас пироги – чудо как хороши, продайте нам на обед, только больше одного медяка за пирог мы заплатить не сможем, – он смущённо пожал плечами.

Я оглянулась на Марту, всё-таки надо, наконец, разобраться с ценами, женщина тихо кивнула мне, мол, всё в порядке.

– Забирай, – я протянула юноше корзину.

– Тут очень много, – смутился он ещё больше, щёки залил румянец.

– Бери сколько тебе надо, – ласково улыбнулась ему.

Служка выбрал шесть пухлых пирожков и, на ходу жуя один из них, вернулся к обозу.

За ним потянулись и другие покупатели. Солдаты и слуги по очереди, осторожно оглядываясь, чтоб не попасться на глаза суровому купцу, разбирали пироги, пока корзина не опустела.

Мы с Мартой тронулись в обратный путь, на дне теперь уже порожней корзины, в узелке приятно позвякивали монеты.