– Что мне теперь делать?

– Все просто, сдайте этих мерзавцев полиции. Разве вы не понимаете, что они могли ее изнасиловать? Это одна проблема, а другая, что в элитной школе из-за таких вот мерзавцев и другим девочкам может быть небезопасно. Вседозволенность порождает преступление, тем более, что дурные примеры заразительны. Представляете, что станет с нашей школой? Кто захочет отдавать сюда своих детей, тем более на пансион? Пресеките это на корню, и вы окажитесь в выигрыше.

Ньюман понимал, что Рой прав, а еще он понимал, что происшествие не удастся замять, Рой Гилмор был родственником владельца школы. И если не выполнить его требование, то в один миг можно лишиться тепленького высокооплачиваемого места.

В тот же день прибывшие полицейские увезли группу подростков, участвовавших в нападении на Хлою. Больше их никто в школе не видел. А через неделю все учащиеся знали, что Рой Гилмор, капитан школьной команды по футболу, школьный любимец и большой авторитет, взял под свою опеку Хлою Смит и пообещал, что любой, кто ее обидит, будет иметь дело с ним в любое время, пока она будет здесь учиться.

Три месяца пролетели как один день. Хлою больше никто не обижал, вся школа знала, что сам Рой Гилмор вступился за нее. Некоторое время она стеснялась выходить на школьный двор, просиживая все перемены в классе. Конечно, ей хотелось увидеть Роя, но было стыдно из-за того, что произошло, но самое главное, он видел, как мальчишки стаскивали с нее трусики.

Через две недели, когда перемена подходила к концу, Рой сам зашел к ней в класс. Она читала книгу и заметила его только тогда, когда он сел рядом.

– Привет, – его голос был нежным, обволакивающим, и он смотрел на нее мягко. Её маленькое сердце затрепетало.

– Принцесса, куда ты пропала? Почему не приходишь? – он коснулся рукой ее покрасневшей щечки, – если ты из-за тех уродов, то пора забыть, их больше нет.

В это время прозвенел звонок, помешавший Хлое ответить.

Рой встал и, еще раз улыбнувшись, спросил.

– Придешь?

Хлоя быстро закивала головой.

– Только не прячься, ладно?

– Да, – тихо прошептала девочка.

– Тогда до встречи.

Он ушел, а потрясённая Хлоя еще долго смотрела в след своему герою. К концу уроков в начальной школе только ленивый не говорил о том, что Рой Гилмор приходил к Хлое Смит.

Через четыре месяца закончился учебный год, и Рой уехал в Стэнфорд, пообещав Хлое дождаться, пока она вырастет, закончит колледж, и тогда он непременно на ней женится.

– Ты только не обмани меня. – попросила Хлоя, прощаясь, и две крупные слезинки скатились из её невероятно красивых глаз.

Позже она поняла, почему соседи сторонились их, а их дети, дразня ее, кричали в след.

– Дочка шлюхи, дочка шлюхи. – Хлоя убегала и, спрятавшись в своей комнате, плакала, накрывшись подушкой, чтобы никто не видел ее слез. Она хотела поговорить с мамой о том, что происходит, но всякий раз, когда она пыталась заговорить, мышцы рта словно сковывало. Хлоя стеснялась начать этот разговор, ведь и она тогда должна назвать маму шлюхой.

Мама была красивая, яркая, ее волосы, густые, пышные, цвета спелой вишни, крупными локонами падали ниже плеч и были так прекрасны, что невозможно было оторвать взгляд. Глаза, зеленые, в уголках приподнятые к верху, напоминали кошачьи и были подобны изумруду, светящемуся изнутри. Любому, кто смотрел в них, казалось, что только ему предназначено то наслаждение, которое они обещали подарить. Любой, кто желал ее, надеялся, что стоит только поманить, и она окажется в его постели.

В тринадцать лет Хлоя уже не так сильно осуждала маму. Она видела, как мужчины останавливали на ней взгляд, видела, как мама вспыхивала, молодея от этих взглядов.

Хлоя сравнивала мужчин с папой, последнее время все меньше походившего на человека. Моча и перегар настолько впитались в его немытое тело, что, находясь рядом, можно было задохнуться. Хлое неприятно было видеть, как отворачивались соседи, когда папа выходил на улицу и прямо с крыльца пускал вверх струю мочи. Всякий раз, когда он это делал, она боялась, что соседи вызовут полицию или владельца дома и их выселят, но папа ничего не боялся. Часто он заходил в дом, забыв заправить в штаны предмет своей былой гордости.

Хлое было жаль опустившегося папу, но маму она жалела больше, потому что мама вынуждена была много работать, чтобы содержать всю семью. А после работы дышать рвотными запахами, которые исходили от папы. На следующий день, ей приходилось подолгу стоять под душем, чтобы смыть с себя вонь, которой было пропитано все в доме.

Хлоя, так же как и мама, долго принимала душ, чтобы никто из тех, с кем она общалась, не догадались, в каких условиях ей приходится жить. Поэтому счета за воду приходили астрономические.

По выходным мама наряжалась в красивые яркие платья, которые были намного выше колен, наносила яркий макияж, надевала обувь на высоком каблуке и превращалась из просто красивой женщины в королеву. У нее были красивые женские формы и миниатюрная фигура, даже высокие каблуки не делали ее излишне высокой.

Хлоя не могла не отметить, что в маме все гармонично и прекрасно. Мама наносила на точки пульсации последний штрих, нежно пахнущие духи известного бренда, стоившие целое состояние, и, послав дочери воздушный поцелуй, грациозно садилась в ждущий у крыльца дорогой автомобиль.

Окна автомобиля были затемнены, и Хлое никогда не удавалось увидеть мужчину, который находился внутри. Однако она знала, что он ждет маму, сидя на заднем сидении.

Однажды в раскрытую дверцу она увидела, как мужчина подвинулся, уступая место Николь, но рассмотреть его не смогла.

Всякий раз после ухода мамы, папа, проходя мимо Хлои, хрюкал, отрыгивая пиво, бурлившее в животе, затем останавливался возле открытых дверей, цыкал плевком вслед жене и, почесывая грязными пальцами голый живот, выпиравший из под расстегнутой рубахи, смачно приговаривал:

– Шлюха, подзаборная шлюха. Домой не приходи, пусть тебя кормит тот, кто трахает, а я тебе ни цента не дам. Папа еще несколько раз отрыгивал пиво и уже через несколько минут громко храпел, раскинувшись на сломанной кровати в своей комнате.

Хлое казалось, что мама не старела. Возможно, из-за миниатюрной фигуры или из-за того, что каждую неделю посещала косметический кабинет, Николь словно застыла в одном возрасте.

К шестнадцати годам Хлоя расцвела, из красивой нежной девочки она превратилось в прекрасную юную девушку. Ее хрупкая фигурка обрела четко выраженные женские формы. Она стала почти копией своей матери. Их можно было различить, только поставив рядом. Хлоя отличалась более хрупкой фигурой и тем, что не выставляла свои формы на показ.

Но если присмотреться более внимательно, то черты лица девочки говорили об ее аристократичности, чего никак нельзя было сказать о ее матери, а тем более об отце. Однако с первого взгляда сходство было поразительным.

Даже разница в возрасте не сразу бросалась в глаза.

Однажды, помогая матери убирать грязную посуду, Хлоя ощутила на себе, чей-то взгляд. Он шел из дальнего угла и вызывал у девушки неприятные ощущения. Она продолжала двигаться по залу, перемещаясь от столика к столику, уносила грязную посуду на кухню и возвращалась за новой порцией. Она собрала всю посуду со столиков, которые обслуживала Николь, и собиралась уйти на кухню, чтобы хоть немного отдохнуть, перед тем как приступить к уборке, но тут из-за колоны раздался голос.

– Мисс, – мужчина явно обращался к ней. Она повернула голову в его сторону.

– Слушаю, сэр, – подавив комок страха, неожиданно возникший внутри живота, Хлоя подошла к столику, за которым сидел окликнувший ее мужчина.

На вид ему было лет сорок, не больше. Его нельзя было назвать некрасивым, даже наоборот, но было в нем что-то гаденькое, похотливое, что вызвало у девушки страх и отвращение.

Несколько секунд он, молча, рассматривал ее, затем заговорил голосом вкрадчивым и слащавым: