— Хорошо.

— Не убивай нашего малыша. Прошу тебя. Дашь нашему сыну свою фамилию, чтобы не было ассоциации со мной.

— Нет, я не могу. У меня нет денег его содержать.

— Я позабочусь об этом. У тебя все будет. Только не убивай его.

— С чего ты взял, что это сын?

Паша рассеивается в воздухе, и я слышу детский голос.

— Привет, мам, — маленький мальчик лет пяти смотрит на меня ясными серыми глазами.

Я изумленно смотрю на него, а потом нас резко накрывает волной, я пытаюсь глотнуть воздуха и найти сына. Я кричу, барахтаюсь в воде.

— Дима! — кричу я.

И резко просыпаюсь.

Все тело покрылось испариной, я жадно глотаю воздух и пытаюсь понять, где закончился сон и началась реальность. Руки трясутся, я иду на кухню выпить воды. Что это было? Моя воспаленная фантазия или Паша действительно просил меня сохранить ребенка?

Раздается телефонный звонок, я беру в руки смартфон. Незнакомый номер.

— Слушаю, — отвечаю я.

— Добрый день, Мирослава!

— Здравствуйте, а вы…

— Я адвокат господина Котова Павла Сергеевича. — Я вспоминаю седого мужчину, который занимался всеми делами Паши.

— Какое это имеет ко мне отношение? — не понимаю я.

— Самое прямое. Он оставил завещание, в котором указал вас, как наследника. Нам необходимо встретиться.

— Что? — ноги подкашиваются, и я приземляюсь на стул.

— Нам нужно встретиться, чтобы обсудить детали вступления в наследство.

— Но, — у меня в голове проносится мой сон и слова Паши о том, что он позаботится о моих финансах, только не делать аборт. — Я переехала. Меня нет в городе.

— Это не проблема, я могу приехать к вам.

— Хорошо. Скину адрес в сообщении.

— Договорились.

Я слышу гудки, но не могу пошевелиться.

— Ну, что ж, Димка, — говорю я, поглаживая живот, — кажется, аборт отменяется.

Мира

Мне никогда не снились вещие сны, тем страннее были все события, которые происходили позже. В завещании действительно было указано мое имя. Причем фамилия в завещании была Полянская, а не Котова, а это значит, что Паша составил его уже после нашего развода. Это удивляло еще больше. Возможно, он действительно меня любил, просто вот такой больной была его любовь. Наверное, странно оправдывать его поведение, осознавая, что он творил. Но, видимо, стокгольмский синдром захватил и меня. Я перестала его ненавидеть, как только узнала о его смерти. Я, кажется, простила все, что он делал. Жить с обидой в сердце плохо, это уничтожает человека изнутри. Нужно уметь прощать и отпускать. Ненавидеть невинного ребенка, мне вообще в голову не приходило. Я понимала, что вряд ли забуду то, как он был зачат, но ведь ребенок не виноват. В первую очередь это МОЙ сын, а не Пашин. Котов оставил мне практически все свое состояние и бизнес. Его родителей давно не было в живых, видимо, поэтому он решил, что все отпишет мне. Также я была приятно удивлена, что он отписал большую сумму и двухкомнатную квартиру Тане. Наверное, чуял за собой вину перед ней. Сломал девчонке жизнь.

Димка появился на свет легко, я почти не мучилась. Да и беременность я отбегала без проблем. Паша много причинил мне боли, а его ребенок, наоборот, скрасил мою жизнь.

Когда Димке исполнился год, я поняла, что пора браться за работу. Пришлось вернуться в родной город и вникать в бизнес, который мне достался.

Почти сразу по приезду, я решила встретиться с подругой. На нее я зла не держала уже давно.

Раздается стук в дверь, я открываю. На пороге стоит моя Таня, мнется с ноги на ногу.

— Проходи, — говорю я, улыбаясь.

— Спасибо, — она проходит.

— Рада видеть тебя, — я обнимаю ее и чувствую, как ее руки обнимают мои плечи.

— Я не думала, что когда-то еще смогу обнять тебя, — тихо говорит она.

— Тань, давай попробуем не ворошить прошлое. Что было, то было. Мы не можем ничего изменить в прошлом, но можем не рушить будущее.

— Ты к психологу ходила? — улыбается подруга.

— К психотерапевту, — отвечаю я. — Пойдем в комнату. Мне нужно тебя кое с кем познакомить.

Мы проходим в комнату, и я вижу округляющиеся глаза подруги. Димка стоит в кроватке и улыбается Тане.

— Познакомься, это Дмитрий Полянский.

— Но… когда ты успела?

— Ну, вот как-то успела.

— Это сын Макарова? Он знает? — Таня подходит ближе к кроватке.

— Нет, он не знает, потому что это не его ребенок.

— А чей? У тебя мужчина появился? — Таня смотрит на меня, не моргая.

— Никто у меня не появился. Единственный мужчина в моей жизни — это Димка. — я улыбаюсь.

— Кто его отец?

— Паша.

— Что? — Таня приземляется на кровать и хлопает своими огромными ресницами.

— Да, так получилось. Я не просила о таком подарке, но он мне его подарил.

— Но… Я ничего не понимаю. У вас был секс?

— Тань, это длинная и болезненная история. Мне не хочется вспоминать, как именно во мне зародилась жизнь, но она есть. Дима — МОЙ сын в первую очередь.

— Паша даже не узнал, что ты беременна? — Таня переводит свой взгляд на Димку.

— Не узнал. Я и сама узнала не сразу. За вереницей событий того времени сложно было это сразу заметить.

— И несмотря ни на что, ты все-таки оставила ребенка…

— Да.

— А я не оставила.

— Не вини себя.

— Как же не винить? — глаза Тани потухли. — Я ведь убила нашего малыша. Я дура.

— Не знаю, как ты примешь мое предложение, но мне бы хотелось, чтобы ты стала крестной мамой моему ребенку. Ближе тебя у меня все равно никого нет. Но если ты откажешься, я пойму.

— Не откажусь, — Таня посмотрела на меня, и в глазах я увидела радостные искорки. — Я согласна. Можно его на руки взять?

— Конечно, можно. Я налью чай пока, а вы знакомьтесь.

Таня весь вечер играла с будущим крестником, а я улыбалась, глядя на них. Никак не могла собрать мысли в кулак и спросить про Ваню. Таня наверняка знала о нем что-то.

— У него кто-то есть? — выпаливаю я, сама не успевая сообразить. Просто мысли вслух.

— У кого? — не понимает подруга.

— У Макарова,

— Не знаю, — она понимающе смотрит на меня. — Правда. Давно о нем ничего не слышала.

— Уехал куда-то?

— Вроде нет. Занимается бизнесом.

— Понятно.

— Хочешь увидеться с ним?

— Сама не знаю.

— Если думаешь о нем, то ответ ясен.

— А вдруг у него уже кто-то есть, а тут я… да еще и с ребенком от Котова.

— Если любит, то примет тебя и с ребенком.

— Если… — повторяю я и вспоминаю о том, как он мог холодно со мной говорить.

— Он вряд ли сменил номер.

— Да, я понимаю, но не смогу позвонить, — я рассматриваю узор на кружке, которую держу в руках.

— Если хочешь, я узнаю, свободен он или нет.

— Нет, не нужно, — тихо говорю я. — Наверное, мне не стоит связываться с ним.

Ваня

С тех пор, как Мира оставила меня, я полностью погрузился в работу. Восстанавливал свой бизнес. После смерти Котова дела быстро пошли в гору. Я много думал о Мирославе и о том, могли ли мы спасти наши отношения. Для нее я — Котов номер два. Она видит лишь наше сходство, а не различия. А что я могу с этим поделать? Мы с ним действительно многим похожи. Мы были лучшими друзьями и росли в одной компании. Мы одинаково решали проблемы, в основном кулаками. Конечно, я никогда не ударил бы ее, но она слишком сильно не доверяет мужчинам после Пашки. Я дал ей достаточно времени, чтобы вернуться. Но ее до сих пор нет. Даже спустя два года. Я не искал ее, хотя может и зря. Старался не давить и дать самой принять верное решение. Видимо, ее решением было не возвращаться ко мне. Знаю, что весь бизнес Котова перешел к ней. Как ее хрупкие плечи вывезут все это? Непонятно. Да, надо признать были у меня кое-какие интрижки, но все-таки я по-прежнему люблю Миру. Она стала какой-то родной. Только она понимала и принимала меня таким, какой я есть. Несмотря на мой дурной характер, она всегда была рядом, поддерживала меня и просто любила. Мне нужно найти ее. Тем более, что мне уже сообщили, что она вернулась в город.