Упорство Англии явилось неприятным сюрпризом для Гитлера. До него начало доходить, что расправиться с ней, как с Францией, одним ударом, увы, не получится. Во-первых, она у себя на островах – как в неприступной цитадели: ширина Ла-Манша – около 240 километров, которые контролируются самым мощным в мире военно-морским флотом и авиацией, которая не слабее германской. Как под огнем противника переправить туда армию вторжения (по расчетам требовалось не менее 40 дивизий)? Во-вторых, Англия[33] вовсе не была просто островом у западного побережья Европы[34], но метрополией гигантской и мощной империи, над которой, по известному присловью, «никогда не заходило солнце», и население ее составляло четверть всех жителей планеты. Вступать с ней в единоборство для Третьего рейха было чистым безумием, но отступить перед ее силой значило бы, что все его претензии на мировую гегемонию – чистое бахвальство и на самом деле «Deutschland, Deutschland» вовсе не «über alles, / Über alles in der Welt» – не констатация бесспорного факта, а всего лишь надувание щек. При этом для Гитлера было совсем уж невыносимо, что главный версальский обидчик останется безнаказанным.

Смириться с такой «пораженческой» мыслью было непросто, и Гитлер все-таки решил применить военную силу: 16 июля 1940 года он подписал директиву о подготовке операции «Морской лев» – о вторжении германской армии на Британские острова. Генеральный штаб гитлеровского Верховного командования (Oberkommando der Wehrmacht, OKW; ОКВ) занялся ее планированием, к ней основательно готовили «матчасть», даже была назначена дата вторжения – 15 сентября 1940 года.

Насколько большое значение гитлеровская верхушка и сам фюрер придавали этой операции, можно судить па записям в цитированном выше дневнике Гальдера в сентябре – октябре 1940 года. «Успешный десант с последующей оккупацией Англии приведет к быстрому окончанию войны. Англия умрет с голоду»; «Шансы на то, что удастся провести тотальный разгром Англии, очень велики. Результаты нашего воздействия на Англию потрясающи», – стенографирует Гальдер рассуждения Гитлера 11 сентября.

Примерно за неделю до вторжения германские люфтваффе начали массированные бомбардировки Лондона. Эту знаменитую акцию историки Второй мировой войны называют «большой блиц» (the blitz по-английски – бомбардировка). От 300 до 500 самолетов еженощно сбрасывали на британскую столицу до тысячи, а то и больше тысячи тонн бомб. Вы, может, подумаете, что это была подготовка к вторжению? Но в этом случае зачищали бы бомбежками от обороняющих сил место, куда планируется высадить десант, а какой безумец стал бы высаживать армию вторжения прямо в столицу? А может, немцы проводили отвлекающий маневр: здесь паника, а там высаживаются? Но и этого не было, ибо десант на самом деле не готовился! Для вооруженного броска через Ла-Манш, как рассчитали в германских штабах, не хватало ни десантных судов, ни авиации прикрытия, и операцию «Морской лев» отодвинули на неопределенное время. Так что правдоподобным остается один мотив: «наказать», заявить о своей безжалостной мощи. Дескать, смиритесь и приходите с повинной. Но – нет, не пришли.

Уже больше месяца продолжался «большой блиц», налеты совершались с немецкой пунктуальностью, англичане к ним даже в известной мере приспособились[35], но при этом все тверже укреплялись в запоздалом, увы, но единственно правильном убеждении, что государству, вставшему на путь террора, ни в коем случае нельзя потакать, уступая его требованиям. Для гитлеровских стратегов становилось все более очевидным, что англичане сдаваться не намерены, а попытки добиться капитуляции ненавистной страны посредством террора обходятся, как говорится, себе дороже – немецких самолетов над Ла-Маншем погибало чуть ли не вдвое больше, чем английских.

По этой причине начало операции «Морской лев» военачальники рейха поначалу несколько раз отодвигали на неопределенное время, а 12 октября 1940 года в дневнике Гальдера появилась запись: «ОКВ приняло решение об отказе от операции “Морской лев”». И через день: «Свертывание операции “Морской лев” и прекращение работ по улучшению судов для десанта». Но «большой блиц» продолжили – возможно, для маскировки этого отказа, а то и просто от бессильной ярости. Только перекинулись с Лондона на другие промышленные города Англии: тысячи бомб все так же каждую ночь обрушивались на Белфаст, Бирмингем, Ковентри, Ливерпуль… Разрушений и жертв было много, но цель не приблизилась ни на йоту.

Тем не менее, вопреки очевидности, фюрер убеждал своих приближенных, что «война (имеется в виду война с Англией. – В.Л.) выиграна; доведение ее до полной победы – лишь вопрос времени» (запись в дневнике Гальдера 14 октября 1940 года).

Преждевременное анонсирование своих побед было характерной чертой Гитлера[36], его генералы в том не отставали, но в данном случае речь не об изъянах характера фюрера, а об оценке ситуации. Если до «полной» победы оставалось так мало, почему она не была одержана раньше? Что помешало ее добиться?

Этот вопрос обсуждался в «мозговом центре» Гитлера на следующий день (15 октября 1940 г.), и вот к какому итогу пришли берлинские «мудрецы»:

«Причина стойкости Англии заключается в двойной надежде:

а. На Америку. Америка будет оказывать только экономическую помощь. США, переживающим большой спекулятивный ажиотаж (разрешение вопроса о рабочей силе, сбыт алюминия и моторов), фактом заключения Тройственного пакта сделано предупреждение. Беспокойство Америки перед перспективой ведения войны на два фронта.

б. На Россию. Эта надежда не оправдалась. Мы уже имеем на русской границе 40 дивизий. Позже будем иметь там 100 дивизий. Россия наткнется на гранитную стену. Однако невероятно, чтобы Россия сама начала с нами конфликт. “В России управляют разумные люди”.

Таким образом, обе надежды Англии оказались ложными. Однако надо найти путь, с помощью которого можно было бы добиться полной победы над Англией, не прибегая к вторжению».

Не знаю, что имел в виду Гальдер, заключая фразу про разумных людей в России в кавычки, но совершенно ясны другие нюансы смысла этой записи. Американцев припугнули Тройственным пактом (Германия – Италия – Япония), и что это была не пустая угроза, станет очевидным для них после нападения японцев на Перл-Харбор (но это случится лишь в декабре 1941 года). Россию блокировали, но пугать пока что не стали, ее обрабатывали дипломатическими средствами: в тот же день, 15 октября, Гальдер делает запись о приглашении Молотова в Берлин. Война с Россией – на очереди, она уже не просто обдумывается, но и готовится (чему подтверждение – упомянутые 40 дивизий, а скоро будет 100), однако, судя по всему, она должна последовать за разгромом Англии.

Пока стратеги искали способ «полной победы» над Англией, бессмысленный и безнадежный «большой блиц» продолжался.

И вдруг вечером 11 мая 1941 года немецкие самолеты не прилетели – впервые за десять месяцев англичане смогли спокойно выспаться. Что случилось? Неужто Гитлер смирился с провалом своего плана – нет, своей маниакальной идеи, idée fixe! – покорить строптивых англичан?

Нет, причина иная: самолеты понадобились в другом месте. Ибо фюрер нашел «простой и гениальный» способ решить английскую проблему: надо быстренько победить Россию, и тогда доконать Англию будет гораздо проще.

В советские времена и сомнений не возникало: Гитлер напал на Советский Союз, потому что был одержим ненавистью к самой идее социализма и, следовательно, к первой в мире стране, приступившей к его строительству. Похоже, что в представлении советских идеологов зацикленность главного в истории человечества злодея на мысли об истреблении рассадника социалистических идей сильно поднимала акции социализма.