Софи выглядела печальной — это запутывало меня ещё больше.

— Ты очень честна… — сказал я и сел на кровать, закрыл лицо руками. Что я делаю? — Любой парень был бы рад, если бы такая классная девчонка как ты влюбилась в него… и я полный идиот, потому что постоянно думаю о девушке, которая обращается со мной, как с братом.

Это просто вырвалось. Даже зная, что Софи передаст это Юли, я не мог больше держать это в себе! Мой лучший друг Пауль знал о том, что я влюблён в Юли. Он был в курсе всего уже месяц. Каждый раз, когда я упоминал имя — «Юли», он раздражённо закатывал глаза. Раньше она ему очень даже нравилась как друг, но не больше того. Пауль раз за разом говорил мне, что между нами ничего не будет, если я не скажу ей о своих чувствах открытым текстом.

— Ох, вау… — выдохнула Софи, снова положив свою сумку, она села рядом со мной. Я не мог посмотреть на неё, но почувствовал, что она положила руку мне на плечо. — Это должно было когда-то выйти наружу, правда? — спросила она.

— Ох, да, должно! — я почти кричал. Пристально посмотрел на неё. Наконец-то нашёлся кто-то, кто будет слушать меня. Софи, кажется, понимала меня. По крайней мере, она выказывала своё понимание в этой случившейся ситуации. — Мне очень жаль, я не хотел кричать на тебя… — сказал я.

— Всё хорошо. — Она похлопала меня по плечу, а после оставила на нём свою руку. — Ещё раз спасибо за то, что ты не думаешь, что я ужасна. Я приму это за комплимент, — Софи хихикнула. — И о других… я бы не сказала, что влюблена, но ты классный. Но я бы никогда не флиртовала с парнем, которого любит моя подруга. Независимо от того, каким бы он ни был. Но Юли настолько яро отрицает это, что я твёрдо решила попытать судьбу. К сожалению, не вышло… — Софи вздохнула и сжала руки, прежде чем положить их на колени. — Почему ты просто не поговоришь с ней? Она не понимает, ей без разницы, что ты делаешь, она всегда говорит, что вы просто друзья. Это было бы лучшим выходом: поговорить с ней о том, что ты чувствуешь. О том, что ты любишь её. Иначе она никогда не поймёт.

Я молчал. Могла ли Софи знать больше? Всё же, она была подругой Юли, поэтому вполне возможно, что она что-то знала.

— Но ты говоришь, что она ничего не чувствует ко мне. Что должно измениться, если я скажу ей, что влюблён в неё? Я только всё испорчу. — А это было бы ужасно. Я хотел быть рядом с Юли, встречаться с ней…

— А что, если сегодня она начнёт встречаться с Кристианом? И затянется это на несколько месяцев или даже лет? Ты хочешь ждать? Что, если они расстанутся, но она начнёт встречаться с другими? Как долго ты будешь ждать и смотреть, как её целует другой? Если она откажет, тогда ты будешь знать, что она не для тебя и сможешь влюбиться в девушку, которой ты тоже нравишься; кто полюбит тебя не только как друга. — Я видел, что Софи прикусила нижнюю губу, но прежде, чем я мог ответить ей, она добавила: — Это не значит, что я хочу сейчас очернить Юли перед тобой. Она очень хорошая подруга, и я хотела бы, чтобы она была счастлива. Но я спрашивала у неё неоднократно, а ты мне нравишься, Генри. — Софи смотрела в пол и была расстроена.

— Ты не должна чувствовать себя виноватой. Есть множество девушек, которые подошли бы к любому парню и начали флиртовать. И им было бы безразлично, влюблена ли их лучшая подруга в него и знакомы ли они с этим парнем. Ты же перестраховывалась неоднократно, поэтому всё в порядке. — Я чувствовал себя плохо. Похоже, Юли ничего не чувствовала ко мне. Ни капельки.

— Я дам тебе совет… даже если я, вероятно, при этом пострадаю, — сказала Софи, ложась на мою кровать и глядя в потолок. — Расскажи ей. И если она скажет — нет, просто скажи ей, что она должна подумать над этим. Отдались от неё на несколько дней и посмотри, что с ней произойдёт. Возможно, она поймёт, что любит тебя. Не так, как друга. — Софи снова посмотрела на меня и улыбнулась. — Но если нет, если она тебе скажет, что ты для неё не больше, чем просто друг. Позвони мне, хорошо? — Софи покраснела, я лёг рядом с ней и тоже уставился в потолок.

— Звучит как хорошо спланированный план… — сказал я и повернул голову, чтобы посмотреть на неё.

— Ты хоть знаешь, что мне пришлось преодолеть, чтобы вести себя так? — Софи рассмеялась и снова посмотрела вверх. — Обычно я не флиртую, но сегодня решила попробовать. Это выглядело смешно? — спросила она меня.

— Необычно, но очень смело. Я не такой, как ты — я ужасный трус. Я должен брать пример с тебя, — ответил я Софи.

Ещё некоторое время мы лежали так, молча. Но это не было неловким молчанием, я чувствовал себя вполне комфортно.

Юли

Я снова нервно взглянула на улицу. Уже стемнело, а Генри и Софи ещё не вернулись. Все играли в теннис на приставке. Мальчики против девочек. Имеющейся пицце и алкоголю, от которых правда мало что осталось, атмосфера была спокойной. А я так и не решилась выпить, ограничившись только апельсиновым соком. Я хотела сохранить трезвую голову и всё ещё ждала Кристиана. Я не играла, но подбадривала девчонок.

Когда в дверь позвонили, я подскочила на диване, бросила нервный взгляд на подруг. Прежде чем одна из них успела среагировать, я бросилась к двери. Когда до двери оставалось примерно два метра, я остановилась около зеркала и поправила прическу. Быстренько повертелась вокруг себя, проверив, всё ли сидит на мне как надо, улыбнулась и направилась к двери. Когда моя рука легла на ручку двери, я в последний раз глубоко вздохнула и открыла дверь. Это была самая настоящая сцена из романтического фильма. Кристиан стоял перед дверью с букетом красных роз, упакованными в красную бумагу. Упаковка была завязана чёрным бантом, который и притянул моё внимание. Я нервно улыбалась Кристиану и пыталась хорошо выглядеть. Он прекрасно выглядел… Лучезарная белозубая улыбка, серые глаза, веснушки, идеально подходящие к лёгкому загару и его светлым волосам — они немного вились. Кристиан всегда выглядел так, будто только что вернулся с серфинга. Сверху на светло-серую рубашку он надел чёрный пиджак, рукава которого были небрежно закатаны. Его часы на запястье делали его более взрослым. Больше всего я хотела броситься к нему на шею. Кристиан улыбнулся мне и наклонился, чтобы оставить поцелуй на моей щеке. Его губы так хорошо ощущались… Мои колени подогнулись, когда он прошептал мне на ухо — "С днем рождения". Его дыхание на моей коже заставило меня покрыться мурашками. В животе запорхали бабочки.

— Спасибо, — прошептала я в ответ. Я хотела сказать больше, но мой голос пропал. Я не хотела откашливаться, поэтому просто, молча, улыбалась. Кристиан отдал мне цветы, но не отдал подарок.

— Получишь только в полночь, — сказал Кристиан, подмигнув мне.

Я была готова завизжать от восторга и запрыгать на месте. Он был таким классным! Было бы так замечательно, если бы он был моим парнем! Я забыла критику своих подруг в адрес Кристиана и отошла, пропуская его в дом.

— Проходи. Мои друзья в гостиной. Мы играем в теннис на приставке, — сказала я. Стало немного неловко. Кристиан казался таким взрослым. Он критически сузил глаза, когда я рассказывала об азартной игре.

— Хорошо… а ты тоже играешь? — спросил он меня. Он засунул руки в карманы и осмотрел меня с головы до ног.

Надеюсь, я хорошо выгляжу!

— Я подбадриваю их. Я знала, что ты должен прийти, поэтому решила дождаться тебя, — сказала я и двинулась на кухню. Мои ноги так дрожали, что возникало чувство, будто трясётся земля.

— И как я должен это понимать? — Кристиан хитро ухмылялся мне. Он внимательно наблюдал, как я доставала вазу для цветов из шкафа.

— Как хочешь… — с вызовом улыбнулась я.

На самом деле это было не в моём стиле, поэтому я чувствовала себя не комфортно, заигрывая с Кристианом, но иначе я бы не смогла завоевать его. Последней подруге Кристиана было уже восемнадцать и, более того, она была удивительно красива. У неё были длинные волосы, шикарная грудь, и она играла в гольф. А я? Я была никем. Я была маленькой и незаметной. Поэтому мне льстило то, что Кристиан был здесь и даже принёс подарок. Возможно, мой первый поцелуй будет именно с ним. Романтично, нежно и настолько волнующе, что я не смогу вымолвить ни слова. Я поставила цветы рядом с каллами Генри и на миг вздрогнула. Он всё ещё не вернулся. Но когда Кристиан подошёл ко мне, все мысли о Генри исчезли.