— Определенно ты полезна. Не зря тебя к Лее приставили, — выдала Хойя и развернулась по направлению к выходу.

— Да… — она обернулась на пороге кухни. — Спасибо тебе Маша, огромное.

— Она сказала спасибо? Мне? — удивленно вздергиваю бровь, когда Хойя вышла.

— Это очень отличная новость. Теперь тебя точно из имения никуда не денут, — подмигивает мне Леея.

— Да… Такая похвала самой ее светлости, — Мильтон улыбнулся. — Не каждому такая честь выпадает.

"Ну что ж, остаться в имении с Лееей, мне бы пожалуй и мечтать не приходилось о таком подарке судьбы. А то, некоторые, меня спровадить давно хотят отсюда и подальше".

— Ну, эта отличная новость, — улыбаюсь я.

— Теперь точно узнать бы, когда помолвка. Чтоб успеть все приготовить вовремя, — вздыхаю я.

— Да, вроде, через два дня говорили… — Леея моргает.

— Через два дня только два гостя приедут, — говорю. — Остальные только через три будут…

— Уже почтальон прилетал? И когда? — Мильтон сразу спрашивает.

— Да вот когда, мы на крышу все носили… — отвечаю.

— Значит, через три и будет. Всех ждать станут. Все таки не просто так собираются, — Леея говорит.

— А говорила из соседних имений… — усмехнулась я.

— Так из них и есть, — кивает Леея.

— Да, как же из них-то? — возмущаюсь. — Когда наше имение только два дня пути в одну сторону…

— Так, ты чего… — Мильтон улыбается. — Они же драконы. Им-то лететь пару часов всего, а не пару дней ехать.

— А? — удивляюсь. — Они чего в драконьей шкуре все на помолвку прилетят?

— Да. Остановятся на окраине и прибудут на каретах. Все, как положено. Не драконов же мы в имении размещать собрались, — он усмехнулся.

— Да судя по качели, так как раз, — хмыкнула я. — На ней только дракону и качаться. Как раз размерчик-то.

— Почему это? — Мильтон вздернул брови.

— Так для обычного человека маленькую качель надо. Так что б сесть можно одному только. И качать никому не придется. Сам раскачается. А то вон, нагородили за окном — страх божий… А одноместная намного габаритнее и красивее. И их можно много в разных местах ставить и переносить легко будет, если что, — выдала я.

— Однако! — Леея вздернула брови. — Что ты и за дракон-то такой… Даже и в этом разбираешься.

— Да, не дракон я, — отмахиваюсь от нее.

— Извини. Драконесса.

— А-а-а, пойду я лучше… — вздыхаю я.

— Я тебя провожу, — кивает Мильтон.

— Ну и отлично, — киваю.

Мы выходим из кухни и пройдя холл прощаемся на лестнице.

— А вы, если что, можете подробно описать эти качели? На одного… — спрашивает, вдруг, Мильтон.

— Мы вроде на ты, только что, были, — улыбаюсь. — Могу, если что.

— До свидания, — чуть поклонился он мне.

А я присела ему в ответ в реверансе.

— До встречи, — и я улыбаясь, поднимаюсь к себе в комнату.

Надо бы, наверное, нарисовать на всякий случай на листке что ли. Вдруг и правда надумают поставить. Я достаю листки из ящичка стола и достаю веер. Вынимаю из него перо и достаю чернильницу. И только уселась и хотела макнуть перо, как призадумалась.

"А куда же я потом перо, в чернилах-то, дену? В веер-то уже точно не воткну. Испачкаю. Ни какого пенала у меня нет."

И тут я вспоминаю про шкатулку, из-под украденного пера, у звездочета в комнате.

"А, может он мне ее подарит? Все равно у Фирса перо-то украли… А мне бы она, как раз по делу пришлась, как пенал", — я встаю.

— Нет, неудобно вроде как-то идти просить-то… — Бормочу я садясь на место.

Кручу в руке перо.

"Так ему вроде все равно не нужна она… Пойду попрошу. Не даст, так не даст", — и я вставив перо обратно в веер, выхожу с ним из комнаты.

9. Разбитый поднос

С веером под мышкой я и отправляюсь к звездочету. Фирс встретил меня приветливо кивнув.

— Заходи, заходи.

— А что у вас тут лаком для ногтей пахнет? — вхожу в комнату, ощутив резковатый запах, что летает в воздухе.

— Лаком для ногтей?! — Фирс удивленно вздернул брови.

— Ну да. У нас такой лак есть. Ногти им девушки красят, он так же пахнет, — вынимаю веер из-под мышки, чтоб спросить о шкатулке.

— Зачем? — удивляется он.

— Ну, как зачем… Для красоты больше, хотя он и ногти укрепляет и от повреждений бережет… Знаете, какие порой яркие и красивые рисунки делаются! Целое произведение искусства!

— Яркие? — он моргает смотря на меня.

— Ну да, яркие. Всех цветов радуги. Да у меня вон, тоже шлак на ногтях, — протягиваю ему левую руку. — Правда отросло уже все и у меня он бледный, незаметный почти. Профессия, знаете ли, обязывает… В рекламе белья только пастельные тона… или французский маникюр.

Фирс уставился на мою руку. Взял потом меня за пальцы и стал разглядывать. Мой светлый, чуть перламутровый шлак уже давненько сделан и поэтому хорошо видна отросшая, матовая полоска ногтя. Фирс разглядывал с минуту наверное молча, потом провел большим пальцем по ногтям.

— Да он давно уже высох и затвердел. А так, он жидкий и долго сохнет под специальной лампой, — говорю я.

— Вообще мне нравятся яркие маникюры, но профессия…

— Профессия? — он оторвал взгляд от моих ногтей и поднял взгляд на мое лицо.

— Ну, да. Я модель же.

— А… это ваши печева из шоколада? — вздернул он вопросительно бровь.

— О! Это быстрее мое увлечение, — отвечаю с улыбкой. — Я просто очень люблю шоколад и не только делать, но и есть. Это же так вкусно. А делать его… Он дает такую возможность в творчестве… Вы просто не представляете.

— Да наслышан от ее светлости, по поводу ваших кружков из шоколада, — улыбнулся он.

— Это медальоны называются, — говорю улыбаясь. — У нас вроде, даже еще остались на кухне. Хотите попробовать, я вас приглашаю!

— Вы меня приглашаете… — удивленно вскинул брови Фирс. — На свидание?!

— Да, я вас приглашаю на свидание… — хотела добавить "с шоколадными медальонами", но не успела.

— Что?! Ты его на свидание приглашаешь? — возглас Эуэ раздался от порога комнаты.

Он сделал шаг в комнату и уставился на нас. Фирс все еще держал меня за руку. Под взглядом Эуэ он тут же выпустил мою руку из своей.

— Ваша светлость? — Фирс уставился на Эуэ.

— Так, так. Невесту он мне доставил, — хмыкнул тот.

— Это ты себе невесту, под видом моей, доставил, — рявкнул он. — И ты хороша…

Раздался звук удара железа о камни и звон разбившейся посуды. Эуэ оглядывается за свою спину. Леея, заломив руки, стоит на пороге. Поднос брякает по полу… Она тут же убегает.

— Ваша светлость… — Фирс моргает.

— Вы, вообще когда-либо, стучатся пробовали! — возмущаюсь я. — Влетаете, вечно, к людям в комнаты без стука. Посмотрите, что вы наделали!

— Я наделал? — рычит он.

— А кто? Я что ли? Что теперь Леея об нас подумала! — восклицаю.

— Что есть, то и подумала, — выдал он.

— Да, как вам не стыдно! — возмущаюсь я снова. — Он же ей нравиться! Ой.

Я оборачиваюсь на Фирса.

— Простите, я не хотела выдавать ее секрет.

Фирс аж в лице изменился.

— С чего ты взяла? — спрашивает тихо.

— Да! — рявкает Эуэ. — С чего ты взяла? Она тебе это сама сказала?

— Да надо быть слепым, чтоб не видеть, как женщина ведет себя рядом с мужчиной, который ей нравиться! — в тон ему, отвечаю громко.

Фирс пулей вылетел из комнаты.

— Шли бы вы отсюда, а? — говорю, более спокойно, его светлости.

— Что?! — Эуэ вздернул бровь. — Ты меня выгоняешь?

— Да! — отвечаю, вздернув голову. — Убрать надо, вы в каше стоите.

Он оглядывается на свои ноги, за которыми растекается лужица каши. Каблук одного ботинка уже в ней. Встряхнув ногой он переступает порог комнаты и направляется не в сторону, вниз к ступенькам, а явно следует на крышу. Кому-то надо полетать…

— Ну вот и лети отсюда. Чем дальше, тем лучше, — взмахнула я по инерции правой рукой, в которой веер.

Потом пристраиваю его снов под мышку и начинаю собирать осколки тарелки и чашки на железный поднос. Кексы пришлось разломить и положить в лужу растекшегося компота. Подождала, когда он в них впитается и собрав все, что смогла, выхожу в коридор следуя на кухню.