Лёжа на диване, я из всех сил попытался встать. Спустя столько лет, ещё разочек, хоть во сне, я хотел взглянуть на её вечно молодое и серьезное лицо. Оцепеневшее тело не слушалось. Мне хотелось извиниться, хотелось как раньше, обнять или просто сказать привет. Но язык и губы не подчинялись, не слушались. Всё что я мог… Это лишь мычать.

– Завтра, мы с папой улетаем…

«Нет, нет нет, нет! Я помню, этот разговор, помню этот момент из жизни. Не делай этого, не говори, не смей!»

– Сами в Египет, а мне в школу ходить, – НЕ ГОВОРИ! – НЕНАВИЖУ ВАС, ЧТОБ ВЫ ВСЕ…

Мать печально умолкает. Сквозь злобу не подчиняющегося мне тела, я слышу как недовольно та сопит. Как разочарованно шмыгает носом. Постоянно, везде и всюду родители таскали меня за собой, лишь в этот раз что-то пошло не так, а я, оскотинившись сказал такое…

Тогда своим решением они защитили меня. Будто договорившись с самими небесами, оставили непутёвого сына в живых.

– Не будь таким злобным грубияном, Матвей. Мы ведь с папой любим тебя. – Тихо произнесла она, подобрав с пола мои разбросанные вещи. Я знал что она так поступит, что приберет за мной, и вместо искреннего спасибо, я сделав вид что сплю озлобленно отвернулся и умолк.

Стараясь испортить весь их отпуск, я с первого дня их отлёта не отвечал на телефонные звонки и сообщения, приходившие от родителей. В последний день отпуска, когда они уже должны были прилететь и вот-вот постучаться в двери, мне позвонил одноклассник:

– Ты видел какой пиздец произошёл сегодня? – Кричал он в трубку от перевозбуждения.

– Ты о чём? – Сквозь сон, полуденный дрём, как всегда лениво спросил я.

– Самолёт разбился! – Радуясь что первым сообщил мне эту новость, прокричал он.

– Самолёт? – Не понимающе, щёлкнул пультом телевизора. На каждом из каналов ведущие с печальными лицами вещали одно и тоже. Одно и тоже… Взглянув на настенные часы. Тут же сбросил звонок друга, открыл записную книжку телефона и набрал непринятому контакту.

Ни мама, ни папа больше никогда мне не ответили. Именно их самолёт разбился, а я, попав на попечение, завистливых родственников, впервые узнал, что такое по настоящему «плохие» люди.

Открыв глаза, ощутил легкую дрожь и озноб. Меня лихорадило, с заложенного носа текло ручьём, а во рту, как в Сахаре – царила засуха. Блять, я заболел. Хотя стоит отдать себе должное, продержался даже больше предполагаемого. Вот же блятство, смирившись с судьбой, огляделся.

Поверх листвы на меня были накиданы десятки мелких, пушистых шкурок, у входа в шалаш стояла очередная, полная фруктов и овощей корзинка. По яркому свету пробивавшемуся через щелки в шалаше, я понял что проспал, и что Кролли-воин уже ушёл. Возможность вызвать подмогу улетучилась, хотя теперь стройка стала последним что меня интересовало. Без нормальной медицины, антибиотиков, таблеток, без идеальных комнатных условий я покойник. Болезнь живьём сожрёт меня за считанные дни, превратив в удобрение для растений этого мира.

– Очнулись, мистер? – Донёсся незнакомый, женский голос.

В проходе шалаша показалась фигура. Ноги и туловище её покрывала одежда из пушистых шкур.

– Кто ты?

– Кролли Хохо. – Ответила незнакомка, а после, присев протянула мне деревянную тарелку с каким-то резко пахнущим отваром. В глазах и лице её не было той доброты, которую я мог увидеть в Муррке. На чёрном, пушистом лбе Кролли четким узором виднелось перевернутое белое сердце. Вокруг красных, деловитых глаз, будто подводкой, были проведены множественные белые линии.

– Пей, человече по имени МатвееМ. Тебе станет легче…

Не став спорить взял тарелку, а после, пригубив, попытался сплюнуть, но Хохо неспроста ждала. Внезапно дернувшись, крольчиха пальцами зажала мне нос, а после силой залила омерзительное варево мне в глотку.

– Пей, не сопротивляйся, кому сказала, глотай! – Рычала сердито крольчиха, до тех пор, пока я не опустошил сосуд. Кашляя, ощущая покалывания в лёгких, и не в силах сопротивляться я пытаюсь встать, скинуть севшую на шкурки Кролли, но сильная рука укладывает меня обратно. – А теперь спи. Тебе нужен покой.

– Почему ты помогаешь мне, где Муррка? – Пытаясь понять что произошло за время пока спал, прохрипел я.

– Наш воин сообщил старосте о твоих навыках. Веревка, что ты делаешь, отменного качества. Прочная и гибкая, она отличный товар не только для нашего племени, но и для обмена с соседями. Сегодня, когда он пришёл меняться, Муррка рассказала о твоём недуге. Болезни опасны, вождь велел мне помочь и попытаться вылечить тебя, естественно не за просто так. Мы поставим тебя на ноги МатвееМ, но взамен ты отплатишь нам за нашу услугу.

– Ха… вот как. – Радуясь столь внезапно и так вовремя прибывшей помощи, соглашаясь побороться за свою жизнь чуточку по дольше, кивнул, – где Муррка?

– Таскает брёвна. Понять не могу только, зачем? У вас кто-то умер, или вы готовите большой погребальный костёр для себя? Может ритуал какой…

– Нет. Умирать я точно не планирую. Хочу построить большой и прочный дом.

Вновь непонимание. Повторно затянув свою пластинку, по второму кругу начал рассказывать о своих планах, и том, что взамен на помощь мужчин Кролли, могу предложить не только веревку, но и много чего другого. Включая инструменты и посуду. Представив себя как шамана, заслужил скептический взгляд и недоверие со стороны главного лекаря племени. Чем убеждать ту, сотрясая воздух, легче, да и быстрее стало показать. Создав из предоставленного «мусора» очередной топор, впервые увидел на серьезном лице, такое же как и у Мурки детское удивление. Возбуждённо, пару секунд потопов ножкой по земле, та смущенная собственными эмоциями прокашлялась в кулачок. После чего согласилась передать моё предложение вождю. Говорили мы с Хохо долго, почти час. Итог наших совместных переговоров удовлетворил обоих. К ночи Кролли пообещала прислать к нам с тройку крепких и надежных рук, что и в дозоре могут ночью постоять, и в работе днём помочь. Хохо много ждала от моей магии и нашего сотрудничества. Пообещав сделать всё что в её силах, по моей просьбе она позвала Муррку и тот час отбыла обратно.

Долго мою верную прислужницу ждать не пришлось. Вся грязная, перепачканная смолой, с прилипшими хвойными иголочками, та сидела и глядела на меня своими мокрыми от переживаний, усталыми глазками.

– МатвееМ, как вы?

– Благодаря тебе гораздо лучше. – Муррка печально улыбнувшись, покосилась куда-то в сторону.

– За помощь лекаря, я отдала всю оставшуюся веревку, а так же пойманного в вашу ловушку зверька пик-пика…

Ловушка сработала? Быть того не может, бля… я опять проебал возможность увидеть это чертово загадочное существо, на которое даже миролюбивые Кролли охотятся. Подняв в руках одну из шкурок, принялся рассматривать непонятный, и одновременно чем-то знакомый мне мех. Не могут же эти милые Кролли и в самом деле охотится и поедать своих, возможно самых древних и таких же милых предков?

Ну не могут же, правда?

Могут, ещё как могут!

Тяжёлый камень с хрустом приземляется на череп маленького, миленького и симпатичного кролика, вынуждая меня отвернуться. Трагичная ирония и жестокость, с которой двое здоровенных мужчин Кролли разделывали тушу пик-пика, вызывали на лице моём скупую слезу. А ведь сейчас я с ног до головы был укутан в их шкурах…

– Большой и крепкий сосуд. Впервые вижу такое чудо! – Кинув тушку в котелок, с интересом взяв крышку и принялся разглядывать гравировку, строитель по имени Кобо.

– Верно-верно. – Вторил тому Джуга, с недовольством глядя за тем, как Муррка по моей команде к мясу закидывает мелко рубленные, обмытые и почищенные овощи. Обычно Кролли были совершенно неприхотливыми и жрали всё прям с кожурой, сырым. Я же, будучи человеком, да ещё и больным, подобного свинства себе позволить не мог. Из всех сегодня принесённых гостями припасов я знал разве что капусту, которую по просьбе моей щедро всыпали в варево.