— Ветер начал усиливаться! — закричал в эфир Хэлбокс, — фронтально — боковое сопротивление очень высокое, мы не успеем!

Вокруг начало понемногу темнеть, солнце затягивало мглой, похожей на снежный туман.

— Диспетчер, что с погодой по курсу?! — крикнул в рацию Джонс.

— Вы задеваете край бури, которая движется в северо-западном направлении, навстречу вам, поторопитесь! — прозвучал ответ.

Ветер явно усиливался и не давал развивать полную скорость, сбивая всю группу с вектора направления. Солнце совсем заволокло, автоматика включила фары сновигаторов на максимум. Тёмное серое пространство впереди начало разрезать множественными длинными качающимися вверх-вниз лучами. Атмосферное давление начало скакать.

— Давление нестабильное! — послышался громкий голос Хэлбокса, — надо уходить отсюда, Джонс!

— Идём тем же курсом, не сворачивая! — приказал Джонс.

— Кто вообще придумал идти навстречу буре? — возмутилась Кэтрин.

— Её не было с утра! — ответил Джонс.

— Не рассказывай мне ерунды! — продолжила Кэтрин, — синоптики прогнозируют такие погодные катаклизмы за достаточно большое время с хорошей точностью!

— Без паники! Это не большая буря! Мы в центре Антарктиды, здесь такие явления возникают довольно часто! — ответил Джонс.

— Я скорость теряю! Не видно ни хрена впереди! — с досадой произнёс Аксель.

— Форсируй движки на сколько сможешь! Главное не теряй направление! — ответил Джонс.

Скорость снизилась до пятидесяти узлов. Сновигаторы буквально пахали встречный плотный шквал ветра со снегом.

— Перерасход электропотребления! Мы так долго не выдержим! — снова начал Хэлбокс, — Джонс, почему мы просто не можем уйти в сторону?!

— Посмотри на ультразвуковой сонар! Ты видишь, где я нахожусь по отношению к тебе? И я нет! Мы идём в слепую только по спутниковой навигации! Мой луч бьёт вперёд на пятьдесят метров видимости, по бокам я ничего не вижу! Если мы начнём маневрировать вшестером в такой мути, да ещё с резкими боковыми порывами ветра, то у нас сильно возрастёт вероятность боковых столкновений, поэтому держим прежний курс и идём вперёд! Всё, без разговоров! — ответил Джонс.

Скорость продолжала медленно падать, а видимость снижаться. Создавалось очень сильное ощущение колоссальной угрозы, и нервы Джонса начали понемногу сдавать. Чувство страха постепенно овладевало им, так как таких ситуаций в их общей практике ещё не происходило. Ему было очень тяжело спрогнозировать все возможные фатальные исходы с параллельным удерживанием машины в такой снежной вакханалии. В любой момент двигатели сновигаторов могли заглохнуть, а это значило бы, что пилоты могут застрять здесь надолго, и потом будет необходимо срочно искать их и вызывать спасательную группу, так как в такой массе снега машины полностью бы занесло, а пурга в здешних местах могла не прекращаться несколько дней.

Лобовое стекло стало слишком сильно заносить из-за низкой скорости, подогрев и обдув стекла не справлялись с плотным встречным потоком снега.

— Я ничего не вижу! — пожаловалась Фрэя.

— Я тоже! — сказал Вэндэр.

— И я, — отозвалась Кэтрин.

— Просто придерживайтесь курса по приборам! — ответил Джонс, — скорость не высокая, поэтому фронтальное столкновение исключено. А при приближении к другому сновигатору сзади, вас в любом случае обдует струя рабочей массы из двигателей, и вы сразу сможете сориентироваться.

— Главное, чтобы те, кто идут впереди не заглохли! — сказал Хэлбокс, — в противном случае они станут хорошей причиной для столкновения.

— Так вы сообщайте сразу обо всём друг другу, и проблема исчезнет сама собой! — ответил Джонс.

— Да я вас умоляю, у нас боковые дистанции больше полу мили были, — вмешался Аксель, — как мы могли так быстро сблизиться?

— Тут всё возможно! — ответил Вэндэр.

— Диспетчер! Мы прошли сорок миль, каков радиус границы бури? — спросил Джонс.

— Сто двадцать миль, — послышался ответ диспетчера, — ваши расчёты будут зависеть от координат эпицентра, вам не поможет этот радиус.

— Хорошо, вы можете сказать, на каком расстоянии по курсу мы находимся до выхода за границы бури? — настойчиво продолжил Джонс.

— Вам осталось двадцать миль, если направление ветра не изменится.

— Понял вас! Вы слышали? — обратился Джонс к остальным, — продолжаем движение вперёд любой ценой!

— Легко сказать, — ответил Аксель, — у меня тяга тридцать процентов от нормы, тащусь как черепаха.

— Ага, — передразнил его Хэлбокс, — Тортилла! — мы здесь все тащимся, как черепахи, так что ты не один такой.

— Я так вообще уже движения не чувствую никакого, — сказала Фрэя, — как будто на месте стою, сидя в залепленной снегом кабине и слушая холостой свист работы движков.

— Такая же история, — отозвалась Кэтрин.

Через десять минут снова заговорил Аксель.

— Я весь форсаж истратил, дожигаю последние литры. Если идти без него, то двигатель точно встанет. Я практически ползу, скорость тридцать узлов.

— Будь, что будет, Аксель, — ответил Джонс, — если не выберешься, отправим за тобой эвакуацию.

— Ладно, — сказал Аксель, смирившись с поражением в этой схватке со снежной стихией.

Ещё через несколько минут «Spector» Акселя встал на месте и заглох.

— Плохие новости, — вновь послышался его голос, — «меня больше нет».

— Так ладно, — ответил Джонс, — диспетчер, у нас ситуация «один — два» в двенадцатом квадрате, нужна эвакуация и спасатели!

— Принято! — послышался ответ диспетчера, — ждите окончания бури.

— Что значит «ждите»?! — возразил Джонс, — у меня там человек.

— Я понимаю, — продолжил диспетчер, — но мы тоже людей посылаем. Погода не лётная, угрозы жизни нет. Поедет гусеничный вездеход с прицепом. Они быстро не ездят. Пока он дойдёт до места, буря как раз кончится. Зачем же зазря переживать и беспокоиться?

— А если она не кончится? — настойчиво продолжил Джонс.

— А если не кончится — будут спасать в бурю, — ответил диспетчер, — подойдут как можно ближе, вытянут трос, по нему заберут вашего пилота и отчалят.

— А сновигатор?

— Ну, кто будет в такую бурю вытаскивать двухтонную машину, занесённую снегом? Потом заберём, куда она денется.

— Ладно, хорошо! Скажите, а маяк ему выкидывать?

— Ну, если маяка не жалко, тогда пусть выкидывает. Но лучше подождать, пока подойдёт спасательная группа. Если вдруг у них возникнут проблемы с местонахождением его сновигатора, то тогда он и выкинет свой маяк.

— Так его может занести полностью, крышка не пробьёт слой снега при взрыве патрона.

— Значит будут искать металлоискателями. Не беспокойтесь, на этот счёт давным-давно всё предусмотрено. Максимум — это то, что он сильно опоздает за вами. Батарей ему на двое суток должно хватить, поэтому пусть сидит — греется пока. Всё, конец связи!

— Аксель, ты всё слышал, — сказал Джонс, — помощь в пути, не скучай, приятель!

— Хорошо-хорошо! Я понял, — ответил он.

Группа продолжала прорываться вперёд сквозь бурю. Не смотря на то, что внутри кабины пилотам делать особо ничего не приходилось, все были на пределе своих сил и нервов.

— Джонс, здесь что-то не так! — воскликнула Кэтрин.

— Послушай те, заткнитесь уже и продолжайте движение! — грозно приказал Джонс, — что вы раскудахтались?! В эфир сообщать только о конкретной ситуации, все свои домыслы и жалобы оставьте до станции! Помощь в пути, даже если мы все здесь встанем, нам всё равно помогут. Всё!

Эфир замолк, все продолжали двигаться в тишине, пока, наконец, снежная мгла впереди не начала светлеть. Интенсивность ветра спала, давление нормализовалось. Лобовые стёкла продуло специальными соплами высокого давления, располагающимися снизу, и уже метров через пятьсот стало ясно видно волнисто-голубую гладь снежной равнины.

— Наконец-то, — произнёс Хэлбокс, — ты как там Джонс, всё в порядке? Не переживай, за то, что сорвался, мне было абсолютно всё равно.

И Хэлбокс засмеялся в своей привычной манере. Джонс ничего не ответил, реплику продолжила Кэтрин.