Хэлбокс лежал в кресле пилота молча на боку, обескураженный этим довольно дерзким поступком Джокера, и потихоньку соображал, как это могло получиться. Джокер оказался гораздо коварнее, чем можно было себе представить. Он просчитал Хэлбокса изначально, когда тот выбрал пулемёты после поражения Кэтрин. Он сразу превратил поединок в гонку на высокой скорости, при которой просто невозможно следить за мониторами, включая спутниковую штурман-локацию и ультразвуковой локатор, с помощью которых можно отслеживать движение и местонахождение соперника. Но даже при этом на такой скорости не всегда возможно сразу чётко понять, что впереди идущий объект остановился, что собственно и сделал Джокер после очередного объёмного препятствия, просто спрятавшись за ним и дождавшись, пока цель выйдет на открытый удобный участок для беспрепятственного обстрела. Затем Джокер просто уничтожил лёгкую ничего не подозревающую добычу.
— Хэлбокс, с вами всё в порядке? — прозвучал голос Сандерса в эфире.
— Да, — устало выдавил Хэлбокс.
— Не расстраивайтесь там сильно, — успокаивал Сандерс, — спасательная группа уже вышла за вами.
Хэлбокс отключил защитный экран гермошлема и с грустным задумчивым лицом продолжал беспомощно лежать на боку, ожидая спасательного отряда и думая о том, что так и не смог сделать хотя бы одного выстрела по цели, о чём так мечтал в самом начале заезда.
Спустя какое-то время подъехал вездеход спасателей, и они своими отлаженными действиями вытащили его и поставили в естественную рабочую позицию. После чего, аналогично предыдущему случаю, было произведено тестирование систем, в результате которого обнаружилось повреждение системы бокового руления, только с другой стороны. Сновигатор уже привычно взяли на буксир и доставили вместе с Хэлбоксом до станции. На этом были закончены все мероприятия, запланированные программой испытания нового оружия.
ГЛАВА XXIV. ИСХОД
Не смотря на общий восторженный ажиотаж среди всех участников проекта по поводу удачного окончания проведённых испытаний, российская команда покидала «Амундсен-Скотт» в довольно подавленном настроении. Джонса опять переполняли спорные чувства: с одной стороны он явно уступил ущербное место проигравшего Хэлбоксу и снял с себя дополнительные негативные напряжения, с другой — он жалел, что упустил вероятную возможность самостоятельно постоять за честь команды. В любом случае поражение было настолько фатальным и необратимым, что создавалось ощущение какой-то адской издёвки с американской стороны, попахивающее злой клоунадой. Ведь команда шла на новое задание, как на серию тренировочных испытаний, то есть явно с научной и познавательной целью, а в итоге незаметно для всех в конце всё вдруг превратилось в тотальный разгром самомнения и чувств собственного достоинства. При этом никакой явно выраженной агрессии и злорадства со стороны американцев не происходило, напротив они вели себя, как ни в чём не бывало, улыбаясь, радуясь и ни капли не предвозвышали своё положение над чьим-либо другим.
Фрэя конечно же заметила смуту в глубине сознания Джонса и поспешила
поскорее её как-нибудь нейтрализовать, чтобы не вывести внутреннее настроение из общего равновесия.
— Успокойся, Джонс, — спокойно и нежно сказала она, посмотрев ему в глаза и взяв за руки, — ты — лидер команды, должен быть выше этого. От твоего внутреннего настроения зависит общее настроение и психологический тонус всех остальных.
— Да я особо и не переживаю, — ответил он ей, — просто как-то странно получилось, что ехали за одним, а уехали с другим.
— Тебе должно быть всё равно, — продолжала она, — ты должен сосредоточиться только на мысли об очередной успешно выполненной миссии и всё.
— Да всё в порядке. Я просто переживаю ещё за ребят.
— Ребята равняются на тебя, не забывай об этом. Это сила устава и протокола подчинения. Подумай лучше о нашем хорошо профинансированном продолжении отпуска буквально через несколько дней.
— Я так и сделаю! — ответил он утвердительно.
Вечером тоже дня состоялся небольшой банкет в честь окончания программы испытаний, на котором присутствовал буквально весь без исключения персонал станции, кроме трёх человек: дежурного диспетчера станции, Архипа Великого и его референта. Никто не знал, почему он не захотел присутствовать на этом торжестве. Возможно, у него просто не было настроения или же по каким-то своим принципам он считал для себя это неприемлемым в данном формате, а может быть просто был занят чем-либо более важным в данный момент, но в этот вечер его никто не видел среди собравшихся.
Команда отправлялась в свою конечную завершающую точку прибытия, на станцию «Восток» на следующий день через Восточную Равнину. Поздно вечером, когда пилоты уже сдали свои отчёты по выполненной работе в течение миссии, подписав соответствующие документы в штабе командования на станции «Восток» к Джонсу подошла встревоженная Фрэя и сказала ему:
— Давай отойдём — мне нужно срочно тебе кое-что сказать!
Они уединились в одной из бытовых комнат, и Фрэя взволнованным голосом сказала:
— Одна моя старая хорошая знакомая по институту работает здесь синоптиком в отделе метеорологии. Я абсолютно случайно встретила её в коридоре по пути сюда. Мы зацепились фразами, о том, как дела и она в разговоре невзначай спросила про ту бурю, в которую мы попали по пути на «Амундсен-Скотт». Так вот, она сказала, что буря на самом деле была спрогнозирована за восемь часов до возникновения и синоптики на «Амундсен-Скотт» не могли об этом не знать.
Продолжение следует.
