Наконец впереди начал усиливаться постоянный, массивный поток яркого белого света. Это были лучи отражаемые от огромной площади снежной поверхности простирающейся равнины, непреломляемые вершинами и склонами гор. Джонс посмотрел на монитор штурман — локации, чтобы сравнить расстояние между своими координатами местонахождения и координатами сновигаторов Фрэи и Кэтрин.
— Фрэя, мы уже на выходе из области гор, через пять минут вы с Кэтрин должны мне сказать, что всё в порядке, и вы тоже вышли на равнину.
— Пока всё нормально, — спокойно ответила Фрэя, — поводов для переживаний нет.
Вэндэр и Хэлбокс шли с отставанием в пол часа, нагнав ещё тридцать минут, пока остальные стояли из-за приключившейся с Фрэей неприятности.
Джонс и Аксель выехали на огромную залитую солнцем территорию Земли Макроберта и сразу же ушли в плавный манёвр набора боковой дистанции, разъехавшись в стороны. Джонс до конца подал левый рычаг управлением тяги, Аксель внутри своей кабины выполнил ту же процедуру. Оба сновигатора динамично начали ускоряться вперёд.
— Наконец-то свобода! — удовлетворённо произнёс Аксель.
— Впереди ещё несколько часов полёта и всё, если повезёт, конечно, и этот участок окажется таким же распростёртым и ровным, как и предыдущий, до области гор, — ответил Джонс.
— Джонс, мы вышли, всё в порядке, — послышался голос Кэтрин в эфире.
— Отлично, продолжайте следование, условия поверхности прекрасные,
— ответил он.
Спустя время в эфир то же самое повторил и Хэлбокс.
— Думаешь, сможем нагнать? — спросил Вэндэр.
— Да не, забудь! Это будут бессмысленные перегонки, сейчас главное не отставать, ответил Хэлбокс.
Сновигаторы постепенно ускорялись и уходили вперёд на максимальной скорости по огромной рельефной снежной равнине. Иногда они совершали затяжные очень крутые прыжки на небольших сдвигах снежных пластов, высотой не более двух метров, которые вытягивались кривой линией по всей ширине платформы снежного наста и были результатом неравномерно надуваемых слоёв снега пургой и ветром в течение долгого периода времени.
Солнце светило и отблёскивало от белой поверхности настолько интенсивно, что без солнцезащитного режима нано-стекла гермошлемов было практически невозможно смотреть по сторонам. Сновигаторы то и дело по очереди подпрыгивали и приземлялись на скорости, ударяясь и хлопая полозьями по поверхности, и поднимая в воздух большие всполохи снега, остающиеся сразу позади машин и похожие на то, как если бы тесто кидали в муку на столе. Пневмогидравлика подвески работала в максимальном режиме, совершая частые резкие схождения элементов и рычагов с затяжными паузами в прыжках, напоминая сбивчатую работу колёсных пар вагона метро в туннеле. Время тянулось незаметно, пилоты шли, не снижая скорости в полной тишине эфира в свободном пилотаже. Два часа пролетели как во сне, штурманботы сновигаторов начали предупреждать о вхождении в зону станции «Купол Фудзи». До стартового полигона оставалось десять миль.
ГЛАВА IX. «КУПОЛ ФУДЗИ»
Станция «Купол Фудзи»(«Dome Fuji»), 770 ю.ш. 390 в.д. расположена на вершине ледового щита Земли Королевы Мод в Антарктиде, он же «Купол Валькирии»(Valkyrjedomen). Это вторая по высоте вершина ледяного купола Восточно-Антарктического ледового щита.
Купол Валькирии — ледовый купол в восточной части Земли королевы Мод, поднимающийся на высоту около 3700 метров над уровнем моря. В 1963–1964 годах Советская Антарктическая экспедиция совершила переход через северную часть этого купола, поднявшись до высоты свыше 3600 метров. Но сам купол был исследован с воздуха методами радиогляциологии в рамках программы «SPRI-NSF-TUD» в 1967–1979 годах, и был назван «Куполом Валькирии» (в честь Валькирии из Германо-скандинавской мифологии, уводившей павших воинов в Вальгалу).
Сама станция была основана в январе 1995 года, как база наблюдений «Купол Фудзи» и с 1 апреля 2004 года стала называться «Станция “Купол Фудзи”». С 1995 года на станции проводились долговременные серьёзные исследования по глубокому бурению льда и исследованию ледяных пластов, в результате которых были достигнуты древние пласты льда возрастом 720 тысяч лет.
— Ты видел это?! — ошеломлённым голосом крикнул в рацию Джонс.
— Я в шоке! — ответил с такой эмоциональной интонацией Вэндэр.
— Не, а почему мы раньше не знали?! — продолжил Джонс.
— Не знаю, сам удивлён! Хоть бы сказал кто! Интересно, кто-нибудь из остальных это уже видел?
— Ладно, давай заходить на полигон! — закончил реплику Джонс.
На распростёртой бело-снежной равнине возвышалась огромная чёрная пирамида корпуса станции с такими же чёрными зеркальными огромными витражными стёклами. Станция напоминала большой космический корабль устрашающего грозного вида и поражающей масштабностью конструкций. Она имела четыре грани и возвышалась на более узком основании по отношению к спускающимся вниз краям этих граней. На прилегающей территории находились и другие коммуникации, относящиеся к спутниковой антенной связи, техническому сопровождению программы Полярной Навигации, а также небольшая налаженная в плане научно-технического развития инфраструктура хозяйственных объектов в виде заправочных станций, электрогенераторов и прочего оборудования.
В эфире прозвучало приветствие диспетчера станции «Купол Фудзи» на английском языке с предупреждением об уровне низкой температуры за бортом, после чего уже диспетчер «Востока» коротко сдал свою смену, предупредив об окончании ведения маршрута и попрощавшись с пилотами группы.
Неподалёку от станции находился отдельно выстроенный блок технического приёма и обслуживания сновигаторов, включающий в себя боксы со стартовыми шлюзами. На прилегающей площадке находились люди их технического персонала в термо-комбинезонах с гермошлемами и световыми маяками в руках. Они жестами указывали пилотам направление следования до парковки сновигаторов. Когда Джонс и Вэндэр уже почти припарковались, на полигоне со свистящим понижающимся шумом ионных двигателей появились «Phaeton Prince» и «Space Shark» Кэтрин и Фрэи.
Техники приставляли трапы к только что остановившимся машинам. Покинувших сновигаторы пилотов провожали до входа на станцию, где их уже ждала встречающая делегация из тех же пяти человек, включая девушку переводчика, которые отбыли сюда с «Востока» на самолёте сразу же после старта сновигаторов.
— Мы рады видеть вас! — сказала девушка, сделав небольшой вежливый поклон.
Японцы стояли с серьёзным озабоченным видом без каких-либо радостных эмоций. Девушка продолжила:
— Мы должны дождаться ваших друзей, чтобы продолжить наш диалог. Давайте пройдём в малый зал для гостей, там вы сможете подождать их в комфортной обстановке.
— Хорошо, — ответил Джонс.
И они прошли в небольшое угловое помещение с двумя внешними сильно затемнёнными прозрачными стенами из толстого оргстекла, где располагались глубокие кресла и диваны для отдыха. Свет в настенных светильниках, похожих на неравномерно выстроенные по высоте в случайном порядке органные трубы, был притушен. По углам комнаты были расставлены высокие малахитовые постаменты и вазы с искусственными фонтанами и японской сосной, выращенной по технологии традиционного японского искусства Бонсай, окон в помещении не было. Сквозь стены был виден коридор и часть основного холла, где то и дело проходили люди. Джонс и Аксель расположились в мягких креслах и продолжили с любопытством рассматривать подробности окружающего интерьера. В целом нельзя было сказать, что акустика могла иметь здесь какой-то определённый уровень, однако из четырёх углов отчётливо доносились звуки переливающейся воды в фонтанах с разной высотой и тоном журчания. Это производило очень необычный эффект сочетания тонов звука и в комплексе с дизайном и эстетикой внутреннего оформления создавало неизгладимое чувство нахождения в сквере среди природы. Откуда-то, явно из скрытых щелей подавался ионизированный и обогащённый кислородом воздух, что чувствовалось сразу же.
