– Я вам, если что, пришлю, у меня есть номера всей команды, – вмешался Крис.
– Хорошо, пришли, пожалуйста. Всех не надо, потом напишу, кого нужно. – Он поднялся по склону и уже на пригорке обернулся: – Не забудь про обед!
Славка проводила взглядом Дядько, но не ушла. Крис кивнул на стропу.
– Хочешь пройти?
– Хочу.
Она разулась, помня урок в парке, встала рядом со стропой приблизительно посередине. Задумалась, как на неё забраться, но Крис без предупреждения подхватил её за талию и поставил на слэк. Славка закачалась и, отставив ногу в сторону, поймала равновесие. Почувствовав себя увереннее, дошла до рэтчета, развернулась и уже быстрее прошлась до другой станции.
Крис смотрел на неё снизу вверх с молчаливым восхищением. Улыбался, привычно щёлкая металлическими кубиками в кармане. Славка ни разу не упала, хотя впервые прошла по стропе больше метра. Остановившись в центре, поймала взгляд Криса и радостно воскликнула:
– Смотри, как я могу!
– Я не сомневался, что можешь.
Спустив Славку, он снял станции. До конкурса самодеятельности больше слэк не натягивал. Пообедав, укрепил спансеты на судейской поляне, но саму стропу повесил уже перед выступлением.
В этот раз он выполнял трюки без Вадима. В паре их программа выглядела ярче и задорнее, но и в одиночестве Крис сумел произвести впечатление. Многие впервые увидели триклайн и теперь смотрели на него как на знаменитость, которую они по глупости не заметили в толпе туристов. Славка аплодировала громче всех, даже визжала, благо её крики заглушала музыка.
Выступления других участников Славка пропустила. Вернулась в лагерь и принялась собирать оставленные на улице вещи и сушащиеся после похода штормовки. Наталья Фёдоровна готовила плов, увидев странную суету, удивилась:
– Ты чего? Уезжаешь?
– Сейчас будет дождь.
Небо как-то внезапно потеряло голубой оттенок. Сначала побелело, будто приготовилось упасть в обморок, а потом налилось серой хмарью. Дождь хлынул стеной, без предварительной измороси или обстрела крупными каплями.
Отовсюду под тент побежали промокшие насквозь туристы. Судейская поляна быстро опустела. Вернулись с пустым котелком братья Анисимовы, отправленные к роднику, дождь застал их на середине пути. Крис уже свернул слэк и спрятал в палатке, торопливо накрывал плёнкой поленницу.
Олег Степанович руководил апокалипсисом, покрикивал, раздавал задания и всех загонял под тент. К сожалению, бревна, на которых сидели во время обеда, под укрытие не попали и промокли. Пришлось есть стоя, удерживая тарелки на весу. Как ни странно, ливень не испортил настроение. Стас включил музыку на телефоне, но Дядько достал гитару.
– Есть у меня песинжер для такого случая. Подпевай, кто знает, кто не знает, можете выть.
Солнца не будет, жди – не жди,
Третью неделю льют дожди.
Третью неделю наш маршрут
С ясной погодой врозь24.
Доиграв песню, он распорядился насчёт воды для чая и оглядел Славку.
– Как ты дождь вычислила? Ты не ведьма случайно?
Славка пожала плечами.
– Не случайно.
Все засмеялись, только Крис смотрел на неё внимательно и совсем не весело.
Из-за дождя потемнело быстрее, звезды втянулись в разбухшее небо, как изюм в сдобное тесто, а луна не смогла выкарабкаться из-за туч, чтобы высветлить вечер. Постепенно ливень превратился в нудную и монотонную морось. Олег Степанович разрешил не ложиться спать, посидеть в палатках и поиграть во что-нибудь легальное. На всякий случай посоветовал повторить узлы, вяло напомнил про крестины незапланированных детей и, накрывшись штормовкой, убежал к Наталье Фёдоровне. На сегодня конкурсы всё равно закончились, ещё неизвестно, будет ли после такого катаклизма турполоса.
В качестве общей гостиной выбрали палатку Славки и Карины, как самую просторную. Какое-то время шумно размещались и пыхтели, подсвечивая пространство фонариком на телефоне. Растолкали вещи по углам и расселись по кругу. В воздухе повисло смущение и маятное ожидание чего-то запретно-любопытного. Разрешение Дядько немного притупляло ощущение табуированности, но всё равно такая близость в замкнутом пространстве и пугала, и одновременно завораживала. Вроде как не положено им бродить по палаткам друг друга. Узлы, конечно, никто не повторял. Сначала с утрированным вниманием выбирали песни в плеере и обсуждали музыкальные вкусы, вспоминали уже пройденные конкурсы и делали предположения, войдёт ли их команда в тройку. Один из братьев Анисимовых почти сразу ушёл в другую палатку с Кариной, вслед их стихийной парочке полетели шутки и напоминания Олега Степановича о крестинах.
Отсмеявшись, Стас предложил:
– Во что играть-то будем? Карты у кого-нибудь есть?
Валера похлопал себя по карманам, хотя точно знал, что там пусто.
– У меня нету.
Илона бросила взгляд на Криса.
– А давайте в бутылочку?
– Мы что, школьники нецелованные? – не очень уверенно возмутился Стас. – Если уж целоваться, то взасос. Или хотя бы в губы.
Илона снова посмотрела на Криса. Славка сидела рядом с ним и едва не отпрыгнула в сторону. Воспоминания о пирсинге на его языке снова нахлынули яркой волной.
– Я не буду. У меня парень, вообще-то, есть.
– А у меня девушка, – чуть с опозданием напомнил Крис.
– А чего вы тогда все дни трётесь рядом, как неразлучники? – удивилась Илона.
Славка растерялась. Она не ожидала, что со стороны так заметна её неадекватная реакция на Криса. И вообще, разве он её выделял среди других своим вниманием? Нет! Они практически не общались.
Крис, в отличие от Славки, не растерялся:
– Кроме того, что с одного факультета, мы знакомы и за пределами института. Я тренируюсь рядом с местом её работы.
– А, тогда ладно. Так что, не будем в бутылочку?
– Давайте в карты, – в этот раз предложила Ира и достала колоду.
Игра в дурака, а потом и в козла подействовала лучше алкоголя, напряжение спало, шутили свободнее, подкалывали друг друга и делились воспоминаниями о прежних походах. Периодически вспоминали о парочке, уединившейся в отдельной палатке, даже начали придумывать имена будущим детям.
Стас потянулся, расправив могучие плечи.
– Спина занемела, завтра не разогнусь.
– Я замёрзла, – Вика зябко потёрла плечи.
– Ну, давайте ляжем, только поперёк, чтоб все влезли, – предложила Ира.
Снова началась возня, Валера подсвечивал экраном телефона, пока перепихивали вещи в одну сторону, соорудили что-то вроде длинной общей подушки, полностью расстегнули два спальника и укрылись ими, как одеялами. Крис лёг с краю на бок, Славка не пыталась занять место рядом с ним, так получилось ненамеренно: как сидели, так и легли. Она опустилась на спину, руки вытянула вдоль тела и затаилась. Никак не могла расслабиться, слишком остро ощущала его близость и боялась случайно коснуться. Он не шевелился, не ёрзал, но точно не спал.
Мобильный выключили, под потолок на трубчатый каркас повесили слабенький фонарик. Он раскачивался, сдвигая тени и выхватывая лучом то колено Стаса, то голову Иры. Тёмные углы, куда свет не доставал, казались ещё чернее.
Стас прокашлялся, чтобы голос звучал ниже, и предложил:
– Давайте поиграем в «Самый-самый»?
– Что это за игра такая? – заинтересовалась Илона. – Если что-то неприлично откровенное, я согласна.
– Это будет зависеть от вопроса. Я начну, – он замялся, рассеянная темнота наполнилась дыханием и ожиданием, – Илона, с тебя и начну. Самый-самый нелюбимый человек в нашем лагере?
– Подстава, – откликнулся Коля.
– Можешь не отвечать, – великодушно предложила Вика.
– Нет, я отвечу, – возразила Илона и нарочно приподнялась, показывая, что ей не страшно говорить правду: – Наталья Фёдоровна. Хозяюшка, блин, заколебала: почисти, порежь, помой. Сама сопля зелёная. Сколько ей? Лет двадцать, а строит из себя взрослую. Тоже мне, Наталья Федоровна. Наташка она.
