И чуть позже:

– В какой школе ты занималась? Ориентированием? Неплохо.

Славку он тоже подозвал, она чистосердечно призналась, что вообще не знакома с основами туризма.

Олег Степанович озадаченно нахмурился.

– Твой декан сказал, что ты в растениях соображаешь. А у нас один из этапов в дневном походе – описание родника. И на месте ещё будет конкурс на знание местной живности. Обвязку умеешь надевать?

– Пока нет.

Олег Степанович вытянул из рук Славки ксерокопию документов и, отклонившись чуть в сторону, крикнул:

– Крис, эта тоже к тебе. Научи её надевать подгузник.

Крис отвлёкся и кивнул, давая понять, что принял к сведению. На Славку нарочно не посмотрел, даже когда она подошла к их группе. Боялся выдать собственную нервозность. У него и так с самого начала всё валилось из рук, и путались верёвки. Он злился на себя и ещё больше на Славку, что ей так легко даётся равнодушное молчание. Уж лучше бы она накричала или огрела его, но не демонстрировала вежливое безразличие.

Искоса он поглядывал на неё, отмечая её непривычную задумчивость. Она выбрала из кучи верёвок и строп две части системы – «беседку» и обвязку-бабочку, вытянула длинную верёвку. Надела ножные петли и, натянув верхнюю часть системы, замерла в растерянности, пытаясь соединить края и подтянуть спадающий пояс. Крис закончил вязать восьмёрки на системе Карины – тоже новенькой, бывшей баскетболистки, и подошёл к Славке. Опустившись перед ней на колено, подтянул петли на ногах. Поднял голову вверх и сразу же напоролся на её немигающий взгляд.

Она скривилась.

– Туго.

– Ослабить?

Славка задумалась.

– А как должно быть?

Крис встал и, запустив пальцы за пояс «беседки», встряхнул Славку. Ненароком приподнял её над полом и неловко улыбнулся.

– Должно быть удобно.

Она отклонилась назад, пока он продевал верёвку в петли, пристально смотрела на его руки, дышала рвано и неглубоко. Явно нервничала и чувствовала себя неудобно от его близости.

Крис затянул узел и только потом вспомнил.

– Забыл, нужно медленно вязать, чтобы ты успела запомнить. Сейчас ещё раз сделаю. Это беседочный узел, несложный, – он нарочно говорил коротко, голос, к сожалению, его выдавал.

Крис снова развязал верёвку, невзначай касаясь её живота через тонкую ткань рубашки. Стягивая края верхней обвязки, зацепил грудь и сам же дёрнулся, будто дотронулся до жгучей крапивы. С тех пор как Джек обозвал бюст Славки «муравьиными титьками» прошло пять лет, её грудь почти не выросла, может, на размер, вряд ли больше. Славка словно не заметила нескромного прикосновения, смотрела на Криса немного испуганно и одновременно заторможенно.

– Я запомнила.

– Точно? – Он снова затянул узел и выпустил два конца верёвки. – Вытяни руки. Это страховочные усы. На каждом вяжется восьмёрка. Не делай петлю сильно короткой. Сюда должно входить два карабина. Хотя обычно используется один.

Славка кивнула, взяла восьмёрки в руки и снова их вытянула. Крис одобрил сдержанной улыбкой.

– То что нужно. Не сильно короткие, но и не длинные. В идеале, усы должны быть разные. Длинный – для самостраховки. А короткий – чтобы пристёгиваться к общей. Не переживай. На соревнованиях я помогу, в любом случае проверю, как ты всё затянула. Главное всё же не скорость, а безопасность. Для этого и надевается обвязка.

Славка снова кивнула, а потом неожиданно спросила:

– Не больно?

Крис растерялся:

– Что не больно?

– Язык прокалывать.

Он шумно выдохнул, ожидал какого угодно неудобного вопроса, но не этого. Снова неловко улыбнулся, зажал шарик пирсинга между зубов, показывая, что это не причиняет боли. А потом спрятал его за сомкнутыми губами.

– Не больно, но сначала непривычно, – он отвёл взгляд, – повтори восьмёрки и выбери себе спальный мешок, пока самые новые не разобрали.

Славка кивнула и отошла в сторону, как обычно закончила разговор, когда посчитала нужным.

Крис показал, как надевать обвязку ещё двум новичкам и, попрощавшись с Дядько, покинул институт. Теперь у него была собственная машина, и он не зависел от отца или от Ани. Самое главное, от Ани. Очень уж было унизительно просить его забирать из института или парка после тренировки. Проще было добраться на трамвае. Даже сейчас, заполучив отцовскую «Ниву», он часто ездил на общественном транспорте. Бензин стоил недёшево, а большая часть денег, заработанных на соревнованиях или выступлениях, уходила на хайлайн.

Григорий Николаевич угрожал, что Крис получит ключи только через его труп, долго не мог простить ему выходку в конце одиннадцатого класса. Но сжалился и в августе, пересев на новый автомобиль, отдал сыну старую «Ниву». Права у Криса уже были, но до этого пылились где-то в «пожарном» пакете с документами. Все ценные бумаги и даже парочка ксерокопий хранились в тумбе у окна. Вторая жена отца, Милана Евгеньевна, завела такой пакет, чтобы в случае какой-нибудь катастрофы не пришлось искать документы по всей квартире. Его так и прозвали «пожарным». Милена Евгеньевна вообще отличалась редкостной рассудительностью и здравомыслием. Казалось, её невозможно вывести из равновесия или застать в неухоженном виде. Всё у неё было по плану и по графику. Даже питались они по заранее составленному сбалансированному меню.

Крис заехал во двор, отмечая, что машины отца ещё нет. Внутреннее напряжение немного ослабло. Они последнее время не ладили, вроде и не конфликтовали открыто, но при этом между ними всегда висело невысказанное раздражение. Оба ощущали себя спокойнее, когда один из них отсутствовал. Крис вообще предпочитал дома только ночевать и обедать.

Он уже приложил ключ к домофону, когда зазвонил телефон. Прижав трубку к уху, открыл дверь и ответил:

– Алло.

Ответила ему тишина, но явно живая. Не рассылка и не робот.

Крис устало поинтересовался:

– Алло. Если вы хотите предложить мне кредит или скидку на зубы в местной стоматологии, то валите к чёрту.

Из трубки донёсся вздох и сразу за ним короткие гудки. Кто бы это ни был, ни кредитов, ни скидок на зубы он не раздавал. Несколько дней назад уже был похожий звонок. Неизвестный абонент выслушал его возмущения и молча отключился.

Открыв дверь в квартиру, Крис приостановился и прислушался. Из спальни доносилась приглушённая музыка, а из кухни – аромат плова. Он поставил, разбросанную в коридоре обувь на полку, вернул на место «пляшущий» пуфик и тщательно вымыл руки. Перед дверью в свою спальню приостановился. До того как отец женился второй раз, эта комната принадлежала ему, потом перешла во владение сводной сестре, но три месяца, как стала общей: с тех пор как их отношения выплыли на поверхность, они спали в одной комнате, не таясь. Это когда-то стало причиной семейного скандала.

Аня выглянула из-за приоткрытой двери и улыбнулась:

– Что-то ты задержался сегодня. Будешь ужинать?

– Нет, я в «Выдре» перекусил, – он вошёл в спальню и сразу же направился к шкафу, – задержался у Дядько. Он собирает команду на турслёт, набрал много зелёных первокурсников.

– Понятно, как обычно, вспомнил о соревнованиях за день до них.

Крис стянул футболку через голову, повесил на стул.

– В этот раз не за день.

Аня наблюдала за ним, присев на край стола, покачивала ногой.

– А как же яблоки?

Крис расстегнул джинсы, но снять не успел, Аня спрыгнула со стола и, прижавшись к его обнажённой спине, поцеловала куда-то в лопатку. Он развернулся и поцеловал её в губы, но для этого пришлось хорошенько наклониться. Чмокнув её в нос, выпрямился.

– А что яблоки?

– Вас же в сад отправляют в конце недели. Я своё уже отпахала, теперь твоя очередь переть домой «Голдэн» и антоновку.

Крис усмехнулся.

– Турслёт в начале октября. Успею и на яблоки…

Он не договорил, Аня сделала вид, что не заметила заминки. Не позволяя Крису переодеться, повалила на кровать и легла рядом.

– Представляю. Как ты там будешь беситься. Там туалет уличный – жесть, комнаты словно казармы, ещё и с тараканами, но посуда, слава богу, одноразовая.