Вайолет всегда была красивой. Длинные каштановые волосы, обычно собранные в хвост, так и просятся, чтобы их потянули. Потрясающие карие глаза, носик пуговкой и маленький пухлый ротик. Она такая крошечная. Не может быть больше пяти футов трех дюймов. Более чем на фут ниже меня. Я не могу сосчитать, сколько ночей я провел, мечтая о ее крошечных ручках и идеальном рте, обхватывающих мой член.

Конечно, в своих фантазиях я смешиваю удовольствие с небольшой болью. Заставляю ее давиться моим членом, вхожу в нее сзади так сильно, что она кричит. Но я никогда на самом деле не думал, что сделаю что-либо из этого. Я был бы нежен, сделал бы все, что она попросит, чтобы удержать ее рядом.

Но я больше не забочусь об этом.

В раздевалке я смываю грязь после тренировки в душе. В другом углу Люк молча делает то же самое. Перед смертью Хлои Люк исполнял какую-то песню в стиле кантри с преувеличенным южным акцентом, пока я орал на него, чтобы он заткнулся. Он также не стал прежним с тех пор, как умерла моя сестра.

И все из-за Вайолет Харрис.

Мое зрение обостряется, когда я вспоминаю ее лицо в форме сердечка и круглые глаза. Я выключаю душ, оборачиваю полотенце вокруг талии и топаю к своему шкафчику, выбрасывая мысли о Вайолет из головы.

В раздевалке мои товарищи по команде наблюдают, как хоккейная зайка бьет Трея посреди комнаты, ее рука прижата к шкафчику рядом с ним, пока он ухмыляется ей сверху вниз.

Заметив меня, он чмокает ее в щеку.

— Отдаю капитану очередь. Его нужно подбодрить.

Девушка поворачивается ко мне, карие глаза обрамлены волосами того же оттенка. Не тот цвет лица, другой нос, более тонкие губы, но цвет ее щек напоминает мне Вайолет.

Она одаривает меня непристойной ухмылкой, слюна покрывает ее подбородок. Мой член пульсирует, когда я представляю, как Вайолет делает то же самое.

Нет. Я выбрасываю ее образы из головы, когда Трей расстегивает топик девушки, обнажая ее сиськи, почти вываливающиеся из лифчика. Она задыхается, прежде чем хихикнуть. Обычно у нас здесь бывает по нескольку девушек одновременно, их пронзительные стоны и крики отдаются эхом. Но мне также нравится, когда мы сосредотачиваемся на одной девушке, восхищаясь тем, со сколькими членами она может справиться одновременно.

Я подхожу к ней, срываю с нее лифчик, обнажая острые соски, и сжимаю ее щеки большим и указательным пальцами, вспышка страха в ее темных глазах заставляет мой член дернуться.

— Привет, зайка, — бормочу я.

Я сжимаю ее слишком сильно, чтобы она могла ответить, но мне не нужны ее разговоры. Мне нужно, чтобы она сосала. Заставляя меня совсем забыть о Вайолет.

Мой член выскакивает, когда я сбрасываю полотенце с талии. Улыбка расплывается на ее лице. Я несколько раз шлепаю ее по щеке своим членом, прежде чем прижать кончик к ее губам и, наконец, ослабить хватку на ее щеках, чтобы скользнуть внутрь.

Ее влажный язычок ласкает нижнюю часть моего члена, ее щеки втягиваются, потому что она точно знает, как возбудить парня. Она тихонько вскрикивает, когда я проталкиваюсь до самого ее горла. Она давится, и Трей стонет позади меня, уже желая вернуться в нее.

Я запускаю руку в ее волосы, потирая затылок, как будто делаю массаж кожи головы. Она стонет, пока я сильным толчком не вгоняю свой член глубоко в ее горло, удерживая ее голову на месте обеими руками, пока я трахаю ее лицо.

Ее ногти впиваются в мои бедра, когда она давится, но это только заставляет меня трахать ее сильнее. Ярость бурлит в моих венах, когда я представляю Вайолет на коленях передо мной, с широко раскрытым ртом и отвисшей челюстью, готовую принять свое наказание.

— Мне нужно быть внутри нее, — стонет Трей.

Я почти рычу, когда он прерывает нас, поднимая хоккейную зайку на ноги. Он стаскивает с нее футболку и лифчик, в то время как Броуди стаскивает с нее шорты и трусики. Через несколько секунд она обнажена, каждый дюйм натерт воском и выщипан, готовясь к этому моменту.

— Наклонись над скамейкой, зайка, — инструктирую я ее, прислоняясь спиной к шкафчику.

Она делает, как ей сказано, наклоняясь и глядя на меня снизу вверх, пока Трей пускает слюни на ее задницу.

— Меня зовут…

— Тсс, зайка. — Я прижимаю палец к ее губам. — Это не имеет значения.

Прежде чем она успевает произнести еще одно дурацкое гребаное слово, я засовываю свой член ей в глотку. Она смаргивает слезы, но в конце концов они начинают проливаться, когда Трей плюет себе на руку и входит в ее киску.

Она вскрикивает вокруг моего члена, давясь каждый раз, когда толчки Трея направляют мой член ей в глотку. Броуди стоит над ней, дроча, пока ее задница подпрыгивает. Пара парней садятся на корточки и сосут ее сиськи. Ее глаза закатываются от удовольствия.

Люк проходит мимо и выходит из комнаты, не говоря ни слова. Он никогда не любил делиться. Если бы мне было не наплевать на девушку, я бы тоже не стал. Не хотел бы, чтобы другой парень даже смотрел на нее, не говоря уже о том, чтобы погрузиться в нее.

Трей ложится на пол, разворачивает ее лицом к себе и насаживает на свой член.

— Какая классная шлюха, — рычит он, входя в нее, как в надувную куклу, в то время как ее сиськи дико подпрыгивают.

Броуди опускается на колени и сосет палец, прежде чем подтолкнуть его к заднице.

— Тебе это понравится, детка.

Она всхлипывает, когда я поворачиваю ее голову обратно к себе, заставляя ее губы снова приоткрыться, хотя у нее болит челюсть.

Когда Броуди входит в ее задницу, она вскрикивает, наклоняясь вперед. Я впиваюсь в ее рот снова и снова, темный макияж смешивается с ее слезами, и я размазываю это месиво по ее лицу, прежде чем дать пощечину, отчего ее покрасневшая кожа становится еще более красной.

Ей удается обхватить руками еще два члена, накачивая их, пока ее трахают во все дырки. Я сжимаю ее шею, ограничивая поток воздуха, пока она не начинает задыхаться вокруг моего члена.

Ее слюна стекает по моим яйцам, когда они напрягаются. Один из парней кончает ей на спину, и комната наполняется шлепаньем кожи о кожу. Броуди кряхтит, врезаясь в ее тугую задницу как раз в тот момент, когда Трей входит в нее и кричит:

— О, черт!

Крик хоккейной зайки вокруг моего члена отдается эхом до самых пальцев ног, и я отпускаю ее шею, когда моя горячая сперма извергается ей в горло. Она задыхается, толкая меня в бедра. Но моя рука прижимает ее голову ко мне, ее нос почти касается моего таза, когда она вынуждена проглотить мою сперму или утонуть в ней.

— Хорошая девочка, зайка.

Обеими руками я смешиваю ее слюну с косметикой и слезами, размазывая смесь по ее лицу.

Именно то, что я бы сделал с Вайолет Харрис, окажись она в таком положении. Получаю удовольствие от ее слез, от ее ужаса.

Вайолет

В тот момент, когда Аниса замечает, что я жду ее в обеденном зале, она ахает и спешит занять место напротив меня, ставя свою тарелку на стол.

— Что случилось? — Она немедленно достает аптечку из своей сумки, придвигает свой стул поближе ко мне и промокает царапины на моих руках.

— Я споткнулась и упала. — Отработанная ложь выходит легко. Мне удалось замазать только что распустившиеся синяки на шее консилером.

Я не могу рассказать Анисе, что произошло на самом деле. Она потребует сказать, кто меня толкнул, и когда я откажусь назвать ей имя нападавшего, она догадается, кто это. Тогда она сделает какую-нибудь глупость. Либо она сама разыщет Уэса и потребует, чтобы он оставил меня в покое, что только усугубит мои мучения, либо она пойдет в администрацию и сообщит об этом. И как только Уэс узнает, что я донесла на него, он не позволит мне покинуть этот кампус живой.

Нет, Аниса не должна знать ни о чем из этого. Мне просто нужно смириться с этим. Любое наказание, которое Уэс захочет мне назначить, я в любом случае заслуживаю.