— Я могу постараться убрать их, — сказала травница, следя за реакцией охотника. — Снадобье готовится долго, но в Лесовье у меня есть всё, что нужно. И с повязками походить придётся несколько дней, может неделю.

Влад повернул руку так, чтобы взглянуть на отметины, разглядывал их долго, будто видел впервые, хотя он часто напоминал себе, кто их ему оставил и почему. Неожиданно для девушки, покачал головой, натягивая обратно рукава.

— Я пока не готов, может быть позже. Они символ того, что больше я не позволю ему сделать мне больно, — практически прошептал он, мысленно вновь оказываясь в том страшном дне. — Веда, а почему…

— Потому что не получится, не спрашивай, почему, — травница поняла, что Влад собирается спросить про её собственный шрам. — И для меня он тоже сродни напоминанию.

Влад кивнул, не собираясь допрашивать, хотя ему нравилось мало-помалу открывать для себя девичьи тайны и секреты. Хотя он понимал, именно эта история ещё долго будет таиться в пыльном тайнике её памяти, отказываясь выходить наружу.

Они посидели так ещё немного, насыщаясь чистым, свежим воздухом, которого им не хватало на последней деревне и на всём пути до неё, когда лошадиные копыта переступили границу. Веда жмурилась, прячась от солнечных лучей. Влад и подумать не мог, что она может быть настолько ласковой, жаться к его плечу и не фыркать, когда он прикасается к ней. Хотя моментами в её взгляде всё так же проскальзывал привычный холод, а некоторые движения были по-прежнему грубыми.

Когда с легким перекусом было покончено, а путники закончили нежиться на мягкой траве, они решили продолжить своё петляние по Чернолесью. Парень помог травнице подняться, за что получил улыбку в сопровождении выгнутой брови; она как бы показывала, что девушка в состоянии встать сама, и ноги всё ещё держат её.

Они неторопливо брели между деревьями. Шорохи и треск продолжали сопровождать их, и натренированные инстинкты Влада изводили его. Ему то и дело хотелось схватиться за меч или выхватить нож и с силой швырнуть его в кусты. Всё вокруг так и кричало об опасности по мнению парня. Но он мастерски продолжал держать себя в руках, видя, как спокойно ведёт себя Ведеслава. Хотя он знал, что из них двоих именно травница самая подозрительная и первой бы кинулась на врага.

Но Веда, напротив, улыбалась, дотрагиваясь до каждой веточки и каждого листика, что встречался на её пути. Она переживала, что лес умирает, что причина в нём. Но с ним всё в порядке, а изгнать тварь, что поселилась в нём, им точно по силам. Девушка даже не сомневалась в этом.

Травница широкими шагами выскочила в небольшой просвет между двумя огромными стволами, оказываясь на просторной поляне. Её сердце пропустило удар, спотыкаясь о возникшие перед глазами воспоминания. Влад оказался по правую руку от неё, собираясь ступить дальше, но она схватила его за запястье, молчаливо прося остаться на месте. Лошадей и просить не пришлось, они замерли, не желая ступать на поляну.

Охотник послушно смотрел, как Веда выходит вперёд, оглядывая место вокруг себя серьёзными глазами, между бровей залегла глубокая морщина. Она оказалась в середине треугольника, концами которого были три огромных дерева, в несколько раз больше того, под которым они сидели.

Девушке показалось, что её накрыли невидимым куполом, поймали в банку, как надоедливое насекомое. Все звуки в один момент затихли, хотя Веда отчётливо видела, как продолжают покачиваться ветви деревьев под силой ветра. Зато теперь она слышала стук собственного сердца, с болью отдающий в ушах, слышала, как бежит кровь по её венам, слышала каждый свой вздох и выдох.

Ей показалось, что она медленно теряет рассудок. К шуму собственного тела добавились вспышки ярких пятен, взрывающихся перед глазами. Зелёные, красные, синие. Мир стал в разы ярче, невероятные запахи ударили в нос с такой силой, что заслезились глаза. Слезы высохли, но взгляд не прояснился. Тело стало ватным, словно утратило все мышцы, ноги безвольно подкосились, Ведеслава стала падать на бок. Но прежде чем голова успела столкнуться с твердой землёй, она потеряла сознание.

Все произошло так быстро, что Влад даже опомниться не успел. Только что его травница просто рассматривала старинные деревья, а через мгновение замертво упала на бок. Охотник сорвался с места так быстро, что от подошв его ботинок отлетали комья земли. Он мчал к девушке, не понимая, что произошло, просто надеялся, что она все еще дышит.

Его похолодевшие пальцы бегали по ее лицу, дотронулись до шеи. Влад облегченно выдохнул, чувствуя, как медленно дрожит вена под загрубевшими подушечками. Ее сердце все еще билось, но так неторопливо, что охотнику хотелось выть. Пусть травница еще была жива, легче от этого не становилось.

Рядом топталась обеспокоенная Весна, которая пересилила себя и ступила на поляну. Призрак так и продолжал ходить вдоль незримой границы и громко ржал, как бы умоляя Влада покинуть это место.

Охотник чувствовал тяжесть в груди, и причиной, как не странно, была не лежащая перед ним Веда. Что-то давило на него с неистовой силой, будто требовало убраться отсюда. Может быть, это был лес. Травница сказала, что его он не тронет, что она с ним уже знакома, но сейчас между Вороном и Чернолесьем не стояла хрупкая фигура Ведеславы с очень сильной душой. И Влад думал, что это место просто гонит его подальше, что в доме нечисти не рады охотнику.

Он схватил девушку на руки, парень делал это уже раньше, когда нес ее к дому Ивана, но сейчас она показалась ему в сотни раз тяжелее. Влад еле переставляя ноги поковылял обратно в лес, Весна тут же пошла следом, пригибая голову к земле, словно кланялась кому-то.

Стоило покинуть поляну, как тело вновь обрело устойчивость и силы. Она прижала к себе бессознательное тело, теперь легко удерживая его навесу. Он не понимал, куда идет, все вокруг кружилось и менялось. Или Владу так просто казалось. Все было странно, странно пугающе.

Лес жил своей жизнью, шумел, выла и вопил. Перед ним длинными прыжками промчался огромный зверь, то ли олень с волчьими лапами, то ли волк с оленьими рогами. Охотник не смог разобрать, но от скорости, с которой создание этого леса двигалось, парня сбило с ног.

Он безвольной куклой завалился на спину, но девушку не выпустил. Она упала сверху на него на грудь, выбивая из легких весь воздух. Вокруг них мелькают тени, к ним тянутся костлявые руки, иногда сменяющиеся когтистыми лапами. Воют невиданные звери, кто-то поет дикие песни на неизвестном языке. Где-то быстро текла река, но ее шум не успокаивал, а пугал. Влад знал, какие страшные твари водятся в реках даже у городов и сел, а уж об этом месте и говорить не стоило.

Охотник нашел в себе силы, осторожно укладывая девушку на землю, и накрыл ее своим телом. Собирался защитить, чего бы это ему не стоило. Пусть лучше сначала раздерут его, и, возможно, у Веды будет шанс убраться дальше, когда она очнется от его истошных криков. Влада мутило, тело то наполнялось жаром, то становилось невыносимо холодным, практически коченело. Он даже не смог бы сжать меч, если бы ему удалось вытащить его из ножен.

Парень слышал, как истерично ржет и встает на дыбы Призрак, но рядом с ним стоит Весна, никак не реагирующая на весь ужас, происходящий вокруг. Она машет головой, словно призывает белоснежного коня успокоиться, толкает его лбом в шею, тоже ржет, но тише, спокойнее.

Конь все еще напуган, смотрит выпученными глазами на тени вокруг себя, но лошадка продолжает утробно урчать. И он немного успокаивается.

Влад продолжал прижимать к себе травницу, только редкий стук ее сердца удерживать его в сознании, как и мысль о том, что он просто не может оставить ее одну. Не может бросить человека, который стал ему родным.

Он лежал, перед глазами мелькали какие-то невиданные ранее образы, а в ушах гремели звуки. Пламя, перья, крики, брызги крови, ночь, лес, тьма, свет, битва, зло, добро, боль. И все повторялось. Охотник сжимал зубы до скрипа, до боли в челюсти, до искр, которые начинали плясать перед глазами, но не могли заменить странные видения.