Сквозь человеческую кожу, обтянувшую тонким пергаментом лицо уже не-Егора, проступили черты змеиной морды. Темно-карие глаза человека поблекли, засветились призрачно-зеленоватым светом вокруг вертикального зрачка, в котором я отчетливо увидела себя, замершую на кровати. Вцепившись в одеяло, потрясенно вглядывалась в физиономию полузмея.

Егор («Черт, уже не Егор!») стал тоньше и выше. Мне показалось, мужское тело слегка раскачивалось из стороны в сторону. Отведя взгляд от его… морды в пол, обнаружила, что мне не почудилось ни разу! Жрец возвышался надо мной, как стрелка метронома, опираясь на мощный змеиный хвост. Я вздрогнула, непроизвольно глянула вверх, и меня снова передернуло от страха, липкими пальцами тронувшего сердце.

Окоченевшими пальцами я впилась, Пытаясь удержать разум в пределах границ реальности. Но они все больше расплывались перед глазами, принимая образ чудовища. В зрачках получеловека-полурептилии медленно разгоралось пламя преисподней, меж губ мелькнул раздвоенный язык. Полузмей наклонился ко мне непозволительно близко, заставив вжаться изо всех сил в каменную стену. Холод немного остудил мой нарастающий ужас, но сердце предательски выдавало испуг. И я отчетливо видела, что змей чувствует, как оно колотится в моей груди, захлебываясь кровью, не давая ни вздохнуть, ни выдохнуть по-настоящему.

Морда Змея-Жреца остановилась напротив моих широко раскрытых практически остекленевших глаз, раздвоенный язык чисто из вредности исследовал окаменевшее лицо, скользнул по пересохшим губам, и чудовище прошипело:

– Не з-з-з-с-сли-и-и-и меня, ж-ж-ж-жен-щ-щ-щи-на! Мое терпение не бес-с-с-с-ко-не-ч-ч-ч-но!

И вот тут я не выдержала, зажмурив глаза, схватила морду змея и изо всех сил… чмокнула его прямо в нос! Так сказать, повторила «подвиг» Таис Афинской в ее танцах со змеями!

Сказать, что змее-Его офигел – это не сказать ничего. Я сама обалдела от собственной дурости и наглости, и еще сильнее вжалась в стену, желая раствориться в ней, стать камушком, а еще лучше сверчком и уползти в щелочку. Но, как говорится, лучшая оборона – это нападение. В моем случае: ошарашь врага и посмотри, что будет дальше!

На что я уповала, не знаю, но мне повезло. Видимо, близкое знакомство со мной на земле все-таки влияло на отношение Жреца к моей особе. Или без меня (точнее, без моего Золотого Дракона, Егору не светило захватить власть над этим Миром). Но спустя мгновение передо мной стоял ошарашенный мужчина вполне человеческого вида. Рыкнув что-то неразборчивое, Жрец взмахнул рукой, и воздух вдруг распахнулся перед ним, словно он открыл дверь в неведомое. Я подалась вперед, жадно вглядываясь в открывшееся подпространство, пытаясь понять, куда он уходит, и смогу ли я последовать за ним сейчас или в другой раз. Егор шагнул вперед, я успела заметить лишь пронзительно-белую, уходящую в глубокую южную темень извивающуюся дорогу, и дверь захлопнулась.

Я осталась одна. В наступившей тишине громко колотилось мое перепуганное сердце, хрипло вырывался из пересохших губ воздух. А в голове билась назойливой мухой единственная мысль: «Снежа! Ну, ты и дура!»

Примерно через полчаса после ухода Егора я отлипла от стенки и поднялась с кровати. В комнате без окон и с ведущей в никуда дверью ничего не изменилось. Медленно, простукивая каменную кладку костяшками пальцев, обошла пространство по периметру. Иллюзия иллюзией, но ведь должна же она на чем-то основываться! Не могу же я находиться в пустом пространстве, заключённая в сферу из комнаты и бесконечного коридора?! Или могу?

Ещё через час дверь бесшумно отворилась и на пороге молчаливым призраком возник жрец в сером балахоне. В руках существо, (а назвать его человеком язык не поворачивался: плоские ноздри, вертикальные зрачки, чешуйки на скулах) держало поднос, уставленный мисками. В центре высился запотевший кувшин. Незваный гость молча прошел к столику возле камина, водрузил на него еду, отвесил мне полупоклон, сложив ладони перед грудью лодочкой, и собрался удалиться.

Я, как приклеенная, последовала за ним. Откуда-то ведь он пришел в эту навязанную мне комнату-иллюзию. Служитель остановился возле дверного проема и снова склонился в полупоклоне, стоя спиной к выходу. Я замерла в шаге от него и не собиралась отступать, в упор глядя в его змеиные глаза, боясь упустить малейшее движение или жест. Он подождал, склонив голову к правому плечу и равнодушно глядя сквозь меня, словно прислушивался к чему-то.

Дверь позади него снова бесшумно распахнулась, жрец сделал стремительный шаг назад и будто выпал в коридор. В один прыжок я очутилась возле мгновенно захлопнувшегося выхода из темницы, дернула за ручку, потянула и очутилась в коридоре. Снаружи никого не оказалось. И снова бег по кругу. И снова только тишина и шум моего дыхания. И снова через какое-то время чертов вход в темницу и больше ничего. Я, чертыхнувшись, долбанула по дереву ногой со всей дури, поморщилась от боли и, прихрамывая, вошла в благоустроенную личную камеру.

– Прекрасно, – буркнула вслух. – Пожрать принесли, а про остальное не подумали! – намеренно грубо продолжила вслух. – Девочки, даже блин, принцессы и драконы, если на то пошло, ещё любят умываться и в туалет ходить! И желательно не в трусы и не в уголок!

Послушала тишину и раздражённо плюхнулась в кресло возле стола. Мясо, салат, хлеб, даже масло и варенье предстали перед моим взором, и я вдруг поняла, что голодна. В кувшине оказался густой напиток темного цвета без запаха. Хмыкнув, решила не рисковать. А вот интересно, сколько человек может продержаться без воды? А дракон? Видимо, мне предстоит это в скором времени выяснить.

Отрезала кусок мяса и ломоть хлеба, сварганила бутер, помечтала о кофе, куснула. Оказалось, вкусно. Мясо напоминало запечённую говядину, хлеб походил на бородинский. Забралась с ногами в кресло, принялась жевать, разглядывая огонь, и размышлять.

Сменить ипостась мешали ошейник и кандалы из непонятного черного металла, похожего на непробиваемое стекло. Пробовала стукнуть по камню – безрезультатно. Без драконьей сути я оказалось просто барышней слегка за сорок без особых магических даров. Но если подумать логически… Я в мире иллюзий… И? Черт, как трудно думать, когда не знаешь и половины возможностей золотого дракона!

Раздражённо стукнула ладонью о подлокотник, выскочила из кресла… Должно же быть какое-то решение! Злость не давала мыслить трезво, я измеряла шагами комнату в двенадцать квадратных метров и пыталась вспомнить все, что когда-либо читала в книгах о драконах вообще, и о золотых в частности. Память вытащила наружу только золотого красавца из «Ведьмака» и разномастных дракончиков из четвертых героев.

«Интересно, – мелькнула мысль, – а вдруг автор «Ведьмака» побывал в чужом мире и знает об эти существах не из собственных фантазий, а взаправду? Попала же я как-то в этот Мир! И вдруг в земном фэнтези многое правда? И надо только вспомнить, что и как, и я смогу вырваться на свободу!»

Я остановилась посреди комнаты, задумалась, взъерошила рыжую гриву, прихватила со стола нечто, похожее на яблоко, и завалилась на кровать в попытках вспомнить главу про Борха Три Галки – золотого дракона в образе мужчины, что путешествовал в сопровождении зерриканок по ведьмаковскому миру.

Незаметно для себя, я вырубилась, едва дожевав местное яблоко. Я лежала, окутанная серым, густым и вязким туманом, скованная по рукам и ногам, без признаков дыхания без мыслей и чувств. Мне было ни хорошо, ни плохо. Было бесконечно все равно. Как в сказке про Варвару Красу Длинную Косу: что воля, что неволя – все одно. Клубы без цвета, звука и запаха сжимали мое тело все сильнее и плотнее. Осталось только расслабиться и я сама стану туманом: густым, плотным, убивающим все живое вокруг себя, чтобы самому стать живым.

«Живым быть хорошо», – слабо затрепыхалось что-то глубоко внутри меня. Но пустота и тонкий хлесткий звон холодного равнодушия плотно поселились в моей голове, поглощая остатки чувств, мыслей и желаний.